Работа собаки складывается из многих компонентов, однако большинство видов служебной деятельности включает в себя работу по чутью. Под чутьем понимается способность животных к поиску запаховых объектов. Наиболее сложный вид данной деятельности — это проработка следа человека.

Для работы надо отбирать здоровых собак, с хорошо развитыми органами чувств. Однако хорошее зрение, слух и обоняние не определяют успех поиска. Не менее важными факторами, влияющими на результативность поиска, являются общая способность собаки к обучению, внимательность, умение ориентироваться и оптимально передвигаться в пространстве (реализация элементов рассудочной деятельности), а также заинтересованность собаки в выполнении требуемых действий, в данном случае — в поиске запаховых объектов и проработке цепочки следов.

Тесты на различных животных (млекопитающих и птицах) показали, что способность к обучению коррелирует с общей двигательной активностью, ориентировочно-исследовательской активностью (положительная корреляция), уровнем эмоционального статуса (отрицательная корреляция с выраженностью эмоции страха, т. е. чем лучше животное обучается, тем менее оно мотивируется в защитно-оборонительных ситуациях и тем лучше мотивируется голодом). Было высказано предположение, что в основе этого лежит множественный эффект какой-то общей группы генов, которые также контролируют порог возбудимости нервной системы и содержание нейроактивных соединений в плазме крови и тканях гипоталамуса (серотонина и норадреналина). Однако корреляция этих свойств со способностью к обучению не всегда проявляется или проявляется по-разному при обучении на основе оборонительного и пищевого поведения, и существует точка зрения, что эти комбинации признаков носят фенотипический характер. Тем не менее, корреляция признаков существует, и ряд тестов, предлагаемых для отбора собак, основан именно на комбинации данных свойств.

Наследственную основу различий в обучении предлагают также искать в генетически детерминированных особенностях безусловных рефлексов и прежде всего в уровне пищевого рефлекса как основного модулятора функциональной активности нервной системы. Наличие же генетической корреляции между уровнем функциональной активности нервной системы и способностью к выработке условных рефлексов доказано.

Поиск запаховых объектов и проработку цепочки следов можно рассматривать как элементы охотничьего поведения. Сюда же можно отнести способность вести борьбу, захватывать и нести жертву. Эти отдельные элементы присутствуют не только в охотничьем (пищевом) поведении, но и в социальном (половом, родительском и т. д.), т. е. практически в каждом инстинкте есть собственно поисковое поведение, а также такие элементы, как захват чего-либо, пробежка и т. д. Как связаны между собой эти отдельные элементы — малые инстинкты, присутствующие в больших инстинктах (по К. Лоренцу)? Скорее всего они относительно независимы и могут взаимодействовать. Теперь посмотрим, как представлены данные элементы (малые инстинкты, инструментальные действия) в больших инстинктах.

Большие инстинкты обладают своей собственной спонтанной активностью, мотивации накапливаются, и если животное не получает извне каких-либо адекватных стимулов, открывающих соответствующее поведение, животное начинает активно искать данные стимулы или может производить действия «вхолостую». Рассмотрим пищевое поведение. По мере нарастания голода хищник (волк или собака) начинает все более активно и настойчиво вынюхивать и рыскать в поисках добычи. Когда объект охоты найден, т. е. собака его увидела или учуяла его след, она начинает его гнать, хватать и рвать. Сами перечисленные здесь элементы (вынюхивать, рыскать, гнать, хватать и рвать — малые инстинкты) также обладают своей собственной спонтанностью, т. е. если животное долго не совершало данное действие, оно активно ищет ситуацию, которая стимулирует и заставляет произвести именно это действие, а не какое-либо иное. К. Лоренц пишет, что у волка или собаки спонтанное возникновение элементарных побуждений (вынюхивать, рыскать, гнать, хватать, рвать), в соответствии с широко распространенным принципом естественной экономии, должно быть настроено приблизительно на те требования, какие предъявляет к ним голод в естественных условиях. Если постепенно удовлетворять голод, предъявляя в то же время животному объект охоты, то сначала оно перестанет есть пищу, затем перестанет убивать добычу, затем бегать за ней и играть с ней.

Количество спонтанно возникающих инстинктивных действий всегда приблизительно соответствует ожидаемой потребности: самое обильное «перепроизводство» инструментальных действий должно проявляться там, где менее всего можно предсказать их количество, необходимое для видосохраняющей функции всей совокупности действий. Ведь неизвестно, сколько должна рыскать собака в природе, прежде чем она получит возможность выполнить заключительные действия охоты — убить и съесть добычу. Чем ближе к завершающей точке, к удовлетворению потребности, тем ниже спонтанность действий, т. е. спонтанная активность убывает в ряду: вынюхивать, рыскать, гнать, хватать, рвать. В соответствии с этим, можно ожидать, что у собаки, у которой хорошо представлены «инструментальные» действия, обслуживающие завершающие акты охоты, будут представлены и действия из начала данной цепочки. Необходимо только помнить об относительной независимости этих компонентов, что не обязательно предполагает их хорошее развитие и одновременное созревание у одной особи, тем более, что домашняя собака подвергалась очень сильному разнонаправленному давлению искусственного отбора.

Если при наборе собак на службу желательно проверить наличие у нее нужных составляющих комплекса охотничьего поведения, то для племенных собак это делать просто необходимо, поскольку данные поведенческие качества передаются по наследству. Многие, стоя у клетки с волками, наблюдали, как те часами могут совершать пробежки вдоль решетки, т. е. у волков (детей природы) очень высока спонтанная активность первых фаз охотничьего поведения (волка ноги кормят). В общей массе у собак нет такой потребности в движениях, как у волков. Вполне резонно предположить, что потребность и заинтересованность в поиске как таковом у собак большинства служебных пород ниже, чем у их диких предков. Сделать так, чтобы служебные собаки были служебными не только по названию, вернуть им потерянные рабочие качества — задача племенного разведения.

Исходя из изложенных выше соображений, предлагается несколько тестов, ряд из которых требует дополнительной проверки. Отдельная работа должна быть выполнена по определению возраста созревания функций, т. е. оптимального возраста тестирования собаки тем или другим способом.

Следует оговориться, что наличие способностей у собаки еще не является гарантией ее успешной служебной деятельности — плохой дрессировкой можно свести на нет любые способности.

Ниже предлагаются более или менее сложные методы проверки собак, причем предпочтение оказывается простым и доступным способам.

Данные проверки заносят в карточку служебной собаки в виде оценки или описания соответствующих поведенческих реакций. Карточку заполняют при дальнейшей дрессировке собаки.

При подборе собак для служебной деятельности предпочтение отдают представителям породы немецкая овчарка. У собаки прежде всего проверяют здоровье. Она должна быть развита по возрасту, иметь, по возможности, правильный прикус и все зубы (у взрослых 42), быть подвижной, веселой, иметь ясные глаза, блестящую шерсть, прохладную и влажную мочку носа, хороший аппетит и свободные движения. Нарушения в работе опорно-двигательного аппарата легче выявить, заставив собаку выполнить какие-нибудь прыжки — с бума, через штакетник или пройти по лестнице.

Зрение проверяют по реакции на подносимую ладонь или какой-либо предмет. Если глазное яблоко вращается в направлении движения ладони или собака прищуривает веки в момент резкого движения ладони — зрительная реакция в норме. Собака с нормальным зрением хорошо ориентируется в окружающей среде, при движении не натыкается на препятствия.