После разрыва с Ткачом ради Кости она, привыкшая к комфорту, не могла жить на одну зарплату. Отношения с Костей значили, что другого богатого спонсора у нее нет. Костя – вчерашний стажер, ему не доверяли больших проектов. А чем меньше суммы договоров, тем меньше и бонусы менеджера проекта. И тогда получается, что я просто им всем мешал.

Красиво разыграли, ничего не скажешь. Посмеялись над дурачком.

Но теперь посмотрим, кому смеяться последним. Я решил не откладывать возмездие.

Утром, наматывая круги на стадионе, я вспомнил командировку, Лидкину потную ладошку, остановился, выматерился, от души плюнул, а потом разбежался и со всей дури пнул пустую пластиковую бутылку.

…Я не воспользовался информацией, полученной от Артура. Я даже не стал брать у него запись разговора с Юркой. Вывели бы стажера на чистую воду, потянули за ниточку, и все вылезло бы на свет. Костя, Степаныч, Лида…

Лида… Я не хотел принимать в этом участия. И дело было не только в ней. Даже если бы не было риска ее зацепить, я бы все равно не стал ничего доносить.

Ведь главное – оставаться человеком.

Мы успешно перезапустили сеть розничных магазинов Артура. Продажи в первый же месяц резко поползли вверх, люди оценили низкие цены и хороший сервис. Рекламная кампания плавно пошла на убыль. Настало время расставания с проектом. О дальнейшем я сильно не переживал, фриланс хорошо подпитывал меня.

Смог полностью вернуть долг Рите и рассчитаться по кредиту – Артур выдал хорошую премию. Мы подружились с этим большим, пузатым и шумным парнем. Я уговорил его заняться спортом, приведя массу доводов о том, как вредны излишки жира.

– Да знаю, – задумчиво молвил Артур. – Думаешь, не понимаю? Одышка, выдыхаюсь быстро. Я столько диет перепробовал – так похудеть хотелось. Боялся, что моя найдет себе кого поспортивнее… Вот веришь, нет, месяц сидел только на овощах и фруктах, моя настояла. А я мясо люблю! Немного похудел вроде, а потом быстро все вернулось, с прибавкой даже.

У нас сложилась веселая дружеская компания с Иваном, Михой, Левоном и Артуром. Мы все были примерно одного возраста, а тренировки сблизили нас и давали ощущение некоего братства.

Я созвонился с моим попутчиком по поезду Корбеном, мы встретились и весело провели время. Кроме легкой взаимной дружеской симпатии, возникшей за время поездки, у нас пока было мало общего, но мы договорились не терять связь. Я думал, стоит ли его приглашать в нашу сложившуюся компанию, но решил не спешить с этим. Стоило для начала закрепить дружбу с теми, кто уже рядом.

Размышляя над тем, есть ли какие-то проверенные методы сохранять дружбу, я пришел к мысли о том, что она проверяется не только горем.

Мы искренне рады, когда наши друзья становятся отцами. Рады, когда друг находит новую работу. Рады за друга, когда он… Он что? Когда он не выходит резко вперед в конкурентной борьбе самцов за жизненные блага и пространство. Конечно, бывают исключения. Но чаще крушения вроде бы идеальной дружбы происходят в такие моменты: друзья отворачиваются, не в силах лицемерно радоваться достижениям более успешного. Лишь те, кто способен гордиться другими, остаются друзьями.

И вот те, кто и в беде с тобой, и в радости, могут называться настоящими друзьями. Для меня ими стали Ваня, Миха, Левон. Крепла дружба с Артуром. А объединил нас спорт.

Тренировки для ребят стали отдушиной, которой им так не хватало. В зале они становились самими собой. Не нужно было носить маски, скрывать эмоции и играть чужие роли. Отношения с железом и между нами были предельно честными и понятными.

И нам всем это нравилось.

Встречи с Ритой переросли в нечто большее. Однажды я проводил ее до дома. Мы не могли расстаться, но наконец она стала меня прогонять, говоря, что мы так можем до утра простоять у ее дома. Я согласился уйти, если мы поцелуемся.

Она чмокнула меня в губы, прислушалась к ощущениям, а потом прижалась и впилась губами в мои. Мы долго не могли оторваться друг от друга, но потом она оттолкнула меня. Поправила одежду, смущенно улыбнулась и, показав язык, ушла.

Душа пела, я снова влюбился, и тут была не просто страсть. Я чувствовал близость с Ритой и был готов признаться ей в любви.

В последнюю майскую субботу мне позвонил Леха.

– Привет, Серега! – знакомый голос растормошил что-то внутри, я понял, что соскучился.

– Леха! – заорал я в трубку.

– Ну как ты там без меня, юный падаван?

– Учитель! Леха, ты бы знал, сколько всего у меня случилось! – я не мог сдержать эмоций.

– Я знаю, – улыбнулся в трубку Леха. – Разведка докладывает. Скажи мне, ты же вроде футбольный болельщик?

– Конечно.

– Наши сегодня с норвежцами товарняк[36] играют, посмотрим?

– Давай!

– Тогда подъезжай к шести вечера в BeerHouse. Знаешь где?

– Бывал там пару раз, понял, буду!

– До встречи, – попрощался Леха.

Я возбужденно ходил по комнате. Мне так не хватало его уверенности, поддержки и советов. Я засуетился в предвкушении встречи. Жизнь наладилась, у меня появились настоящие друзья, я влюбился в Риту. Но новое появление Лехи в моей жизни сулило что-то большее.

Мои блуждания прервал звонок в дверь.

– Здорово, братишка! – с порога мне улыбался Кепочка, то есть Радик Низамутдинович. За его спиной маячили счастливые Вася с Кецариком.

– Заходите, – я пригласил незваных гостей в дом.

– Да мы ненадолго, земеля, – просиял Кецарик. – Мы башли вернули!

– Ага, – подтвердил Кепочка. – Вот, держи.

Он протянул мне пакет. Я, не решаясь взять, заглянул внутрь и ахнул: там лежали пачки денег. Что-то во мне противилось: мне казалось, что это совсем не по-мужски – возвращать деньги, которыми я помог любимой девушке. Пусть и предавшей меня.

– Как вам удалось? – ошарашенно спросил я.

– Нагнали страху на фраерка, – заулыбался Кепочка. – Тот на районе себя чуть ли не положенцем[37] ставил. Пришлось поучить уму-разуму. Да лучше тебе не знать, что да как, спокойнее спать будешь.

– С ним все в порядке? – испугался я.

– Жить будет, – невозмутимо сказал Кепочка. – Да ты о нем не переживай, они тебя развели – не переживали. Девочка та для него деньги брала. Какую-то он там хитрую схему придумал. Сам барыжить решил – не вышло: кинули его, еще и должен остался. Тут ты на горизонте объявился, увлекся его девочкой, дальше знаешь. Вот с твоих денег он уже раскрутился.

После этих слов я, больше не колеблясь, принял деньги.

– Пересчитай, Серега, – попросил Вася. – У нас все как в аптеке.

Мне не хотелось обижать мужиков недоверием, но они настояли. Я пересчитал – всё было верно, вся сумма за вычетом их процента.

Мы тепло попрощались, и нелегальные коллекторы пошли отмечать шабашку.

На место приехал вовремя. Зал был заполнен гомонящими людьми. По телевизору комментатор матча уже объявлял составы.

– Вас ожидают? – поинтересовалась официантка.

– Да, – кивнул я, ища взглядом Леху.

Тот сидел в углу у телевизора, на мягком кожаном диване, закинув ногу на ногу. За столом спиной ко мне расположились еще двое мужчин. Увидев меня, Леха помахал рукой.

Я подошел к ним. Леха вскочил, обнял, похлопал по спине и усадил рядом с собой.

– Знакомься, Серега. Леонид и Саймон.

– Сергей.

Я пожал протянутые руки. Неужели сам Леня Ткач? Я вопросительно глянул на Леху, стрельнув глазами в сторону Леонида. Леха кивнул.

Принесли пиво, закуски. Официантка сноровисто все расставила на столе и удалилась. Ее лицо показалось мне знакомым. Я наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где видел девушку. Леха воспринял мою озабоченность по-своему.

– О твоей насыщенной жизни поговорим потом, Серег. Все обсудим, разберем ошибки, – начал говорить Леха. – Сегодня просто посмотрим футбол.