Итак – роста она чуть выше среднего, волосы радикально чёрные, немного вьются – она их ещё со школы как начала коротко подстригать, так и продолжает до сих пор. Фигура классная… на перевёрнутую рюмку похожая. На правой щеке маленькая родинка. Двигается легко и плавно, когда-то спортивной гимнастикой она занималась, но ушла перестала, а спортивные навыки сохранились. Не занудная, может пошутить. Говорит редко и понемногу. Короче говоря, получается не девушка, а мечта – удивительно, как я её проглядел в те времена.

Адрес парковки, который мне начиркал на листке Куриленков, значился в нашем же районе, но не в центре его, а довольно прилично на окраине, почти у выезда на московскую трассу. Охранники там были предупреждены, так что объяснять мне ничего не пришлось. Денег они тоже не взяли. Решил не шиковать и машину ловить не стал – тут недалеко остановка восьмого трамвайчика имелась, на восьмёрке этой, раздолбанной и расхлябанной, я и докатил через полчаса почти что до самой до Барселоны. Купил букетик по дороге, как-никак всё же первое свидание, без цветов не комильфо…

Галя уже переминалась с ноги на ногу неподалёку от входа – это была советская постройка, где раньше было прописано кафе «Буратино» с лимонадом и мороженым в ассортименте, а теперь, значит, в соответствии с веяниями времени здесь стали подавать что-то из средиземноморской кухни. Проверим заодно, как они научились готовить…

- Привет, - сказал я Гале, - давно ждёшь? Это тебе, кстати, - и я вручил ей букетик белых хризантем.

- Ой, спасибо, - улыбнулась она, - я только что подошла.

- Ну тогда вперёд, навстречу приключениям, - ответно улыбнулся я и открыл дверь заведения.

Внутри нас не сказать, чтобы сильно ждали – охранник в синем и не глаженом костюме был хмур и неприветлив. И первое же, что мы от него услышали, было «Мест нет». Однако две оранжевые десятки с портретом вождя быстро исправили его настроение, он спрятал купюры в карман штанов и провёл нас к столику в дальнем конце зала.

- Выбирай, дорогая, - протянул я Гале меню в толстой кожаной папке, - и ни в чём себе не отказывай. Праздновать так праздновать.

- А ты действительно неплохо поднялся, - окинула меня она долгим изучающим глазом, - денег вон куры не клюют. Мне вот это и вот это, - без всякой паузы ткнула она пальцем во что-то на второй странице.

Официантка кивнула и повернулась ко мне, а я не долго думая сказал «и мне то же самое плюс коньячку какого-нибудь грамм сто».

- Ты же не видел, что я заказала, - удивилась Галя, - вдруг тебе это не понравится.

- Тут, как говорят знающие люди, все блюда неплохие, так что понравится, - заверил её я.

- Расскажи лучше про себя, - попросила она, - а то про меня ты всё расспросил, а о себе молчок. Я слышала, ты на завод какой-то устраивался.

- Пожалуйста, - пожал плечами я, - у меня тайн нет. Закончил универ, потом работал в институте радиотехники, в январе действительно ушёл на завод, на кирпичный…

- Ничего себе, - поразилась она, - и зачем тебе эти кирпичи сдались?

- Это в рамках программы МЖК, комсомол организует, слышала такое название?

- Что-то слышала краем уха, но ты лучше поясни, - а официантка тем временем притащила нам по греческому салатику… не совсем, конечно, испанская кухня, но тоже пойдёт.

- Два года надо отработать на предприятии со сложными условиями труда… ну там, куда вольные люди не идут… после этого государство выдаёт тебе квартиру. Ну теоретически выдаёт, на практике разное бывает.

- И ты купился на эту туфту? – неожиданно она ответила, ничего не скажешь.

- Почему купился, почему туфту? – вяло начал возражать я, - там всё довольно прозрачно было, институт перечислил за меня в фонд этого МЖК 25 тысяч рубликов, за остальных наших бригадников то же самое. На эти деньги вполне можно построить прекрасный домик.

- А просто выдать тебе эти деньги институт не мог? В нашем районе и сейчас можно двушку купить за гораздо меньшие деньги.

- Правила игры надо соблюдать, - буркнул я, - сказано играть на футбольном поле, значит надо играть на футбольном поле, 11 на 11 человек, два тайма по 45 минут, иначе дисквалифицируют нахрен.

- Саня, ты же умный и взрослый человек, - отвечала мне Галя, доедая салатик, - сам видишь, что вокруг делается – скоро не будет ни МЖК, ни комсомола, ни кирпичных заводов. Пропадёт ваш скорбный труд ни за копейку.

- Уже, - отвечал я с унылой миной (а следом за салатиком появилась и паэлья, рис с морепродуктами и овощами).

- Что уже? – не поняла она.

- Пропал уже скорбный труд – расформировали наш отряд пару недель назад.

- Ну вот видишь, - рассмеялась Галя, - даже и года ждать не стали. Как там хоть работалось-то, на этом кирпичном заводе?

- Мрак и ужас, - ответил я (а паэлья оказалась вполне съедобной, особенно под коньячок), - пыль, грязь, уголовники, а особенно доставала третья смена, с полуночи до восьми утра.

- Хотя бы то хорошо, что он закончился, твой кирпичный завод вместе с этой третьей сменой, - ответила Галя, - давай за это выпьем.

Мы чокнулись.

- И чем ты сейчас занимаешься?

- Я всё же не напрасно на кирпичах здоровье-то гробил,- ответил я, - наработал некоторые связи, раскручиваю одновременно два… нет уже три проекта.

- Расскажи, - попросила она, - если это не коммерческая тайна.

- Да пожалуйста, - я заказал ещё по бокалу, ей грузинское вино, себе коньяку, и выдал на-гора сагу о своих последних похождениях – и про концерт, и про банк, и про лотерею.

Галя молча выслушала всё это, а потом выдала такую ремарку:

- Возьми меня в один из этих проектов, я тебе пригожусь.

- В какой именно? – уточнил я.

- Да хоть в банк, я всю жизнь мечтала там поработать.

- А специальность у тебя какая, если не секрет?

- Не секрет, бухгалтер я. Восемь лет в речном порту отработала, а сейчас там что-то всё под уклон покатилось. Перспектив никаких.

- Бухгалтер это хорошо, - ответил я, подумав, что все мои знакомые женского пола в последнее время имеют почему-то эту профессию. – Надо подумать… но там одна заминка есть – у меня обязательства перед остальными членами нашей бригады, я ещё шестерых обещал туда устроить…

- Обещать, не значит жениться, - выдала она чеканную фразу, и я не нашёлся, что ответить на неё.

Только и смог выдать – «умеешь же ты чётко и коротко формулировать мысли». Но тут Галя обратила внимание на телевизор, маленький цветной Шилялис, который всё это время стоял на стойке и бубнил чего-то себе под нос.

- Слушай, а это не ты там на экране сейчас? – и она ткнула пальцем в ту сторону.

Я пригляделся – и точно, получается, что «Сети Энска» взяли и запустили интервью со мной в тот же день, когда сняли.

- Ну да, я это…

- И по какому поводу?

- Послушай, сама всё поймёшь, - не стал растекаться мыслью по древу я.

Галя встала, подошла к Шилялису и попросила бармена прибавить звук. Послушала пару минут, потом вернулась.

- Какая у тебя насыщенная жизнь, Лётчик – аж завидно стало. Как ты в Латвии-то сумел оказаться в нужное время?

- Райком послал, - соврал я, - дело одно было.

- И прямо вот туда послал, где Цой на отдыхе был? – недоверчиво переспросила она. – не умеешь ты врать, Сеня…

- Можешь не верить конечно, но всё вышло довольно случайно. Вообще-то говоря, вся наша жизнь состоит из сплошных случайностей, - сделал я попытку перевести разговор в другую плоскость, - вот если б я тебя сегодня случайно не заметил на остановке сорокового автобуса, то мы бы сейчас не сидели в этой вот Барселоне. Как тебе паэлья-то?

- Нормально, на узбекский плов смахивает, - ответила она и всё равно вернулась к предыдущей своей мысли, - а концерт этот, который ты организуешь, Цой в знак благодарности тебе подарил?

- Ну почти… - отвечал я, - там много разных деталей было, если начать рассказывать, до ночи не уложишься.