Возникает осознание: время – это непрерывная линия. Но внезапно линия раздваивается. Перед глазами встает картина – богатырь на перепутье. Пойдешь направо – коня потеряешь, налево – сам погибнешь. Или наоборот?

А если поехать прямо? На картине перед богатырем три дороги, однако передо мной – только две. Почему такая несправедливость? Чем я хуже богатыря?

Во всем виновата проклятая временная вилка! А точнее – китайские палочки времени! Это они лишили меня третьей дороги! Раздвоенная линия времени перед глазами всколыхнулась, переплелась сама с собой, стала похожа не столько на китайские палочки, сколько на иероглиф.

Но вскоре и это сходство пропало. Линия продолжает переплетаться, запутываться, отращивает новые «хвосты», которые активно включаются в процесс запутывания.

Гордиев узел. Его нельзя распутать – можно только разрубить мечом. И этот меч лежит в моем рюкзаке. Но почему-то он недлинный, не острый, не металлический. Маленькая плоская коробочка, заключающая в себе диск из фрактального пластика.

Коробочка предстает передо мной – еще более реальная, чем может быть на самом деле. Я тянусь к ней, чтобы разрубить гордиев узел, примериваюсь к хитросплетению временных линий, прикидываю в уме, как лучше ударить – слева или справа.

Наконец решаю – рубить надо сверху, прямо по центру. Однако диск категорически не согласен с такой постановкой вопроса. Он готов принять лишь один из двух вариантов – слева или справа. Он не хочет компромисса двух крайностей.

И не дается в руки, увертывается. Я тянусь за ним. Тянусь не физически – в этом полусне-полуяви у меня нет тела. Тянусь всем своим существом.

Однако диск лишь удаляется. Так же, как материальное тело не может поймать призрака, так моя бестелесная сущность не может ухватить вполне материальный предмет.

Но я не сдаюсь, резким рывком подаюсь вперед и... вываливаюсь из забытья. Я опять в канализации – хотя во мраке разглядеть ничего не возможно, однако холодный бетон под боком и воздух вокруг разгоряченного кошмаром лица вполне материальны.

Я здесь не весь. До этого я балансировал на грани сна и реальности, но был цельным. Теперь же я ушел с этой грани, и ушел сразу в обе стороны. Сознание здесь, только какое-то голое и холодное – чистое мышление, не согретое нежным пламенем чувств и эмоций, которые остались где-то по ту сторону грани, во сне. Я чувствую тревогу, боль, беспокойство, однако они никак не связаны с моими мыслями, эти ощущения идут из мира снов.

Тревога нарастает, накатывает страх. Что-то происходит по ту сторону. Что-то преследует меня там. Хотя нет, не преследует – это слово из этого мира, из мира абстрактного мышления. Правильнее сказать – что-то накатывает на меня. Обволакивает душной пеленой, острыми крючьями страха разрывает нити, связывающие мою личность воедино, спутывает холодными и скользкими жгутами.

На моем лице не дрогнула ни одна мышца – все эмоции остались по ту сторону и лишь посылают мне сигналы. Что-то внутри заходится в беззвучном крике.

Серая пелена сна спадает с сознания, я просыпаюсь. Не сплю, но ни малейшего следа раздвоенности. Раздвоенности? Что за чушь лезет в голову? Почему я должен быть раздвоенным? Что-то только что переполняло мое сознание, однако ничего не могу вспомнить. Наверное, приснился кошмар. Пытаюсь воскресить в памяти подробности сновидения, и лишь серые отголоски образов гулким эхом прокатываются в пустом сознании, ударяясь о стенки черепа.

В голове свинцовая тяжесть, лицо горит, мышцы будто деревянные. Чувствую себя абсолютно разбитым. Толи это последствия ночевки на жестком холодном бетоне, то ли дает знать о себе покалеченная вчерашними событиями психика. А скорее всего, оба фактора действуют в комплексе.

Очень хочется умыться, охладить пылающую кожу. Однако воды мало. Здесь влажно, местами по бетону пола текут ручейки. Но использовать эту воду не хочется – из общегигиенических соображений, да и первоначальное назначение этих туннелей вспоминается.

Придется обойтись без умывания. В конце концов, живут же в какой-то пустыне люди, которые моются два раза в жизни – когда рождаются и когда умирают.

Приподнимаюсь, сажусь на холодный пол, прислоняюсь спиной к стене. Абсолютно не выспался, и вставать не хочется. Интересно, который сейчас час? Наверху я смог бы примерно определить время по высоте солнца. Однако отсюда солнца не видно.

Вызываю перед глазами красные циферки часов. Несколько секунд тупо смотрю на них, затем вызываю календарь.

Прошло всего двадцать минут с того момента, как я лег спать! А кажется, что не меньше нескольких часов!

Что ж, раз можно спать дальше, воспользуюсь этим. Ццва смеживаю веки, как вокруг вновь начинают крутиться смутные тени. Вновь череп наполняется гулкими раскатами неясных шумов. Тело мчится сквозь время и пространство, передо мной проносятся миры, однако не могу рассмотреть ни одного из них.

Через какое-то время начинает казаться, что я всю жизнь летел от одного мира к другому. Так проходят столетия и тысячелетия. Однако, когда меня вновь выбросило из сна, часы показали, что прошло полчаса.

Еще пару раз я погружался в забытье и снова просыпался – разбитым и несчастным.

Решил выпить чаю. Включаю фонарик, достаю из рюкзака металлопластовую кружку путешественника и горелку. В кружку налил воды, поставил на решетку на верхушке цилиндра горелки. Несколько несложных манипуляций – над горелкой вздымается язычок пламени, ударяет в дно чашки.

Теперь остается только ждать, пока струйка превращенного в плазму воздуха кипятит воду. Держу наготове таблетку «Липтона», как только появятся первые пузырьки, ее следует бросить в воду и выключить горелку.

Язычок подрагивающего пламени завораживает, взгляд сам собой останавливается на бьющем в дно кружки потоке плазмы. Огонек танцует, растет, пожирает окружающие предметы, заполняет собой все поле зрения.

Я помотал головой, чтобы отогнать наваждение. Ожидал боли в шее – ноющие мышцы просто должны были отозваться на столь интенсивное движение. Но боли не последовало. Странно, всего несколько секунд назад шею сводило болью, а теперь никаких неприятных ощущений. Да что шея, все тело полно силы и жажды движения.

Взгляд вновь останавливается на огоньке, лижущем дно... абсолютно пустой кружки!

Безумная догадка заставляет вызвать перед глазами часы. Утро. Значит, прошло уже несколько часов. Вот такие шутки выкидывает сознание: то минуты растягиваются в часы, то ночь пролетает за мгновенье.

Так или иначе, но чаю все равно выпить надо. Достаю флягу, плескаю немного в кружку, все еще стоящую на горелке, тут же отскакиваю – вода взметнулась вверх горячим белесым облачком. Еще несколько раз повторяю подобную операцию.

Наконец вместе с паром уносится достаточное количество тепла. Теперь можно наполнить кружку водой, не опасаясь, что вода тут же улетучится.

Через минуту чай готов. Закусываю терпкую жидкость куском концентрата. Хочется чего-то более натурального. Однако натуральная пища неминуемо приведет к состоянию ленивой сытости, идти никуда не захочется. А мне нужно добраться до Петербурга.

Хотя стоит ли? Отсижусь спокойно здесь.

Нет, так не пойдет. Если водителя, подвозившего меня, найдут, то искать начнут отсюда. К местному населению я не прибился – это проверят быстро. В леса я тем более не ушел, было бы глупо проехать сотни километров через малонаселенные места, чтобы скрываться на природе вблизи мегаполиса.

Так что искать меня начнут с развалин. Уходить надо. Вот только как вылезти наверх? Тем же путем, которым залез сюда? Нет, там без специального снаряжения не забраться. Да и опасно лезть сквозь дырку, которая обрушивается от малейшего чиха.

Можно идти по туннелям. Так даже лучше – не надо будет на виду у местных вылезать из развалин и искать едущих в Петербург. Если бы я так сделал, то меня бы запомнили надолго. Тем более я где-то потерял маску-мешок.

А вообще, надо было еще вчера продумать, как замести следы на пути к Питеру. Все-таки никудышный из меня секретный агент.