– Чудесный вид! – глубоко вздохнув, произнес он. И, обращаясь к хозяину ранчо, добавил: – Восхищаясь этим несравненным зрелищем, я спрашиваю: сэр, отдаете ли вы себе отчет во всем великолепии природы, окружающей ваше ранчо? Вот перед нами простирается пустыня, огромные, безграничные пространства, безмерная пустыня, колдовское воздействие которой на человеческие души с давних времен было загадочным, но тем не менее неоспоримым. Правда, некоторые находят это зрелище скучным, оно раздражает их, я же…

– Вы же… как долго вы намерены здесь оставаться? – бесцеремонно перебил его Мэдден.

– Видите ли, мне трудно однозначно ответить на этот вопрос. Это зависит от многих причин. По правде говоря, хотелось бы пробыть здесь как можно дольше. Представляю себе, как выглядят эти края после весенних дождей, в пору цветения вербены и примулы! Ах, увидеть бы хоть одним глазком! При одной мысли о такой красоте душа моя наполняется восторгом! Как сказал Исайя: «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая, и расцветет как нарцисс». Вы знаете пророка Исайю, мистер Мэдден?

– Нет, представления не имею. И без него я знаю слишком много людей, – язвительно произнес Мэдден.

Их содержательный разговор прервал телефонный звонок. К телефону подошел сам Мэдден. Идену удалось расслышать слова: «Телеграмма мистеру Мэддену», и он навострил уши, надеясь что-либо понять из содержания телеграммы. Увы, миллионер прижал трубку крепче к уху, так что больше ни слова не удалось разобрать. И это было очень некстати, ибо, наблюдая за лицом Мэддена, Боб заметил, что оно все более мрачнело и под конец разговора на нем отражалось чуть ли не отчаяние.

Положив трубку, Мэдден плюхнулся на ближайший стул и долго сидел в полнейшей прострации, устремив невидящий взгляд прямо перед собой.

Гэмбл, казалось, не заметил ничего особенного в происшедшем и со свойственной ему настырной учтивостью допытывался, что именно выращивает хозяин на этих бесплодных песчаных почвах. До Мэддена наконец дошел смысл вопросов профессора.

– Что я выращиваю? Много чего. Если вас интересуют такие вещи, давайте пройдемся, и я вам все покажу.

– Это чрезвычайно любезно с вашей стороны, – обрадовался профессор Гэмбл и поспешил вслед за хозяином к выходу. Когда они были уже в патио, к ним присоединился Торн. Боб воспользовался благоприятным моментом и быстро позвонил Виллу Холли.

– Только что Мэдден принял по телефону какую-то телеграмму, – тихо сказал он в трубку. – Содержание телеграммы очень огорчило его. Нет ли у вас знакомств на коммутаторе телефонной станции, чтобы можно было узнать содержание телеграммы, не возбуждая подозрений?

– Есть, конечно, – был ответ. – Парень все сделает для меня. Вы сейчас один? Могу я перезвонить через несколько минут?

– В данный момент один. Если положение изменится и меня застукают за разговором с вами, сделаю вид, что к телефону просят мистера Мэддена, а уж вы что-нибудь придумаете. Но если поспешите, мы можем успеть. Они только что вышли.

Боб повесил трубку. В этот момент в комнату вошел А Ким, чтобы убрать со стола.

– Привет, Чарли! Видишь, их полку прибыло. А может, это просто случайный гость?

– Этот Гэмбл производит впечатление невинного голубка. Он безмятежен как майское утро, – тихо отозвался Чарли Чан.

– Вот-вот! И очень подкован в библейских текстах. Нам тут как раз не хватало именно такого.

– Добродушный и безобидный, – продолжал Чарли, – а в чемодане прячет заряженный новехонький пистолет.

– Наверняка приобрел его с целью отстреливать хвосты лисам пустыни, о которых столько говорит, – улыбнулся Боб. – Думаю, вы излишне впечатлительны, Чарли. Отбросьте подозрения. Если бы я отправлялся в такие дикие места, думаю, тоже позаботился бы о каком-нибудь оружии – для собственной безопасности. Но послушайте, Чарли. Только что Мэдден по телефону принял какую-то телеграмму, чрезвычайно для него неприятную, судя по выражению его лица. Новые неприятности для нашего дорогого друга! Я позвонил Холли и попросил его попытаться узнать ее содержание. Так что, если сейчас зазвонит телефон, выйдите, пожалуйста, в патио и посторожите. Предупредите меня, если они возвратятся. Ни к чему им знать о моем разговоре.

А Ким принялся неторопливо убирать со стола. Тут раздался резкий телефонный звонок. Боб подбежал к телефону и схватил трубку поскорей, боясь, что громкий звонок телефона может быть услышан и во дворе, а Чарли, как и было условленно, вышел в патио.

– Да, Вилл, это я, – негромко сказал в трубку Боб. – Да, да. Что ты говоришь! Это интересно. Приезжает сегодня вечером, я правильно понял? От всего сердца благодарю тебя, дружище.

Иден повесил трубку. Увидев это, Чарли Чан вернулся в комнату.

– Очень интересные новости, Чарли! Телеграмма была от мисс Мэдден. Похоже, Эвелин надоело дожидаться в Денвере. Телеграмма отправлена из Бэрстоу. Сегодня вечером в шесть сорок мисс Мэдден приезжает в Эльдорадо. Похоже, придется мне освободить для нее комнату, а самому убраться с ранчо. Перееду в гостиницу, в город.

– Мисс Эвелин Мэдден? – пожелал убедиться гавайский детектив.

– Да, именно она. Вы ее не видели? Единственная дочь Мэддена, гордая, высокомерная красавица. Я имел честь познакомиться с ней в Сан-Франциско. Нечего удивляться, что Мэдден был взволнован. А, Чарли? Ты как считаешь?

– Я считаю, что такое подозрительное ранчо не место для избалованной молодой дамы.

– Новое осложнение, – вздохнул Боб. – Кажется, что наше дело вроде бы сдвинулось с мертвой точки, но если поразмыслить, то мы ни к чему конкретному не пришли…

– И вновь я вынужден, уважаемый сэр, напомнить вам о неоценимых достоинствах такого качества, как терпение, – сказал китаец. – Тем более что наше терпение не будет подвергнуто слишком уж суровому испытанию, скоро, очень скоро все прояснится при одном прикосновении маленькой женской ручки…

– Ох, боюсь я, что прикосновение этой ручки заморозит и превратит в лед все, к чему только она ни прикоснется. Уверен, даже жара пустыни не в состоянии разморозить мисс Эвелин Мэдден.

Убрав со стола, Чарли Чан удалился на кухню. Вскоре в гостиную вернулись Мэдден и Торн. По их словам, профессор Гэмбл проследовал прямо в свою комнату.

Заняться было нечем. Предстоял столь типичный для пустынной жизни длинный скучный вечер. Мэдден куда-то вышел, и вскоре по всему дому разнесся громкий, заливистый храп.

– Прекрасная мысль, – пробормотал Боб Иден. Удалившись к себе, он растянулся на кровати и пришел к выводу, что в таком положении время бежит быстрее. Впрочем, вряд ли правомерно говорить о каких-то выводах, ибо ни размышлений, ни выводов из них просто не было. Боб как лег, так и заснул. Когда проснулся, было уже темно. Нельзя сказать, что долгий сон освежил молодого человека. Впрочем, холодный душ взбодрил его.

Выйдя в шесть часов и проходя через патио, он увидел у дома большую роскошную машину Мэддена. Похоже, встречать дочку миллионер решил лично. Старая машина была явно не достойна изысканной Эвелин.

Однако, войдя в гостиную, Боб понял, что честь встречать дочь миллионера выпала Торну. При полном параде, и даже в черной шляпе на голове, еще больше подчеркивающей его бледность, он стоял в комнате, о чем-то тихо беседуя с Мэдденом.

– Добрый вечер, – приветливо поздоровался Боб Иден. – О, что я вижу! Вы намерены покинуть нас, мистер Торн?

– Мне придется съездить в город по делам, – ответил секретарь. – Шеф, так я отправляюсь?

В это время зазвонил телефон. К аппарату бросился Мэдден. И повторилась почти в точности вчерашняя сцена: лицо Мэддена все больше мрачнело, по мере того как он слушал голос в телефонной трубке. Видимо, опять неприятные вести.

Закрыв трубку своей большой ладонью, финансист бросил секретарю:

– Это старая зануда, доктор Уайткомб. Настаивает на встрече со мной сегодня вечером. Говорит, у нее что-то важное.

– Вы страшно заняты, шеф, у вас просто нет времени, – посоветовал секретарь.