Поздравляем! Вы упокоили призрак бойца темного воинства.

Меткость + 2,1.

Энергия + 6,9.

Энергопоток + 0,12.

Удача + 3,6.

Сила духа + 2,3.

Сопротивление + 1,9.

А через минуту сдался и второй, превратившись в лужу зеленоватой эктоплазмы: по пятьдесят грамм этой субстанции и выпало из этих луж в виде лута. Ни денег, ни каких-либо вещей из них не выпало, что не могло нас радовать. Еще меньше радовало то, что время на разборки с каждым призраком уходило прилично, а помощь пленённых призраков в этом была минимальной. Двое сцепившихся призраков так и продолжали месить друг друга, без всяческого видимого эффекта. Пришлось в бой вступать нам самим, загасив одного из них, после чего второй просто испарился. К тому времени окуклились и те двое, что лежали под кучами и пришло время для подведения предварительных итогов.

Все живы и частично здоровы, это не может не радовать. Остальное все не очень, очередная тонна серебра превратилась в оплывшие булыжники, а скорость убиения призраков не сильно-то и повысилась, а если вспомнить, сколько их там осталось… становится по-настоящему грустно.

Я подошёл к куче серебра, чтобы убрать её в инвентарь, но был остановлен Майором.

— Погоди, Пахан, не спеши, у меня тут одна идейка появилась, надо проверить…

— Не говори так, — я потер предплечья, изгоняя из них внезапно появившийся холод, — у меня от этой фразы мурашки по коже идут.

— Чего вдруг? Это же ты ее придумал.

— Вот именно. Как бы какой-нибудь хрени не произошло.

— Все нормально будет, я же все делать стану, а не ты: задумал я сделать голема.

В этом данже мой второй класс некроманта отобрали, но первоначальный, големостроителя, никуда не делся. Вот и попробую им воспользоваться, а ты бы пока подготовился, как и остальные, не знаю поможет или нет, но вдруг сработает, — Майор отвлекся от начертания пентаграммы на земле и ткнул когтем наги в остальных сокланов.

Там Добрыня и Калян, раскатав по здоровенному блину из глины, из которых потом получатся щиты, выкладывали одну из поверхностей монетами, основательно вдавливая их в поверхность будущей защитной экипировки. Но это ладно, а вот чем остальные заняты?

— Пофиг, ладно девушки, но ты-то? Ты что, монету себе в пупок пытаешься вставить? Что дальше? Пирсинг в соски сделаешь?

— Это не пирсинг, я просто монеты к пузу приклеиваю. Эти твари постоянно лупят в область пупка. Вдруг серебро от них защитит?

Я с сомнением посмотрел на остальных, покрутил пальцем у виска, но, вспомнив те жуткие ощущения, когда из тебя буквально выпивают энергию, вздохнув, присел рядом на лужайку, сорвал невзрачный голубенький цветочек, от сока которого, при первом знакомстве, еле оттер руки и решительно намазал им кожу вокруг пупка. Монета прилипла моментально и прилипла намертво. Просто великолепно. Не хватает только зажигательной музычки да вонючего дыма от ароматических палочек, чтобы обстановка стала точь-в-точь как в передвижном балагане, совмещающем в себе цирк уродцев и группу, исполняющую восточные танцы живота.

— Хорошо хоть ни у кого камеры нет, все это заснять, — пробормотал я, через пол часа, — с отвращением рассматривая свое, будто чешуёй, покрытое серебряными монетами пузо. — Со стороны, наверное, точь-в-точь на селедку не до конца почищенную похож. А ты, Пофиг, чего ржешь? Ты вообще на кильку недокормленную смахиваешь. А вот на девушках это ничего так смотрится…

Сзади затрещало, забренчало, зазвенело, воздух наполнился мелодичным перезвоном рассыпающихся монет.

Я замолчал, обернувшись на звук.

Там Майор, удовлетворенно потирая руки, ходил вокруг своего медленно поднимающегося с пола творения. Созданная будто из жидкой ртути фигура поднялась, встряхнулась снова наполнив воздух волшебным перезвоном, бессистемно мельтешащие монеты успокоились, с тихим перезвоном структурируясь и превращаясь в ровные ряды непробиваемой чешуйчатой брони. Прошло несколько секунд, перезвон прекратился и перед нами застыла полностью сформировавшаяся фигура голема: серебряного голема.

— Призраки, вам хана.

Я кивнул, полностью соглашаясь со словами Олдрига, им действительно хана.

Пара призраков, возбужденно переливаясь всеми оттенками розового, летели вверх по лестнице, пытаясь побыстрее дотянуться до лакомой добычи, в последний момент все время успевающей уйти из зоны их действия, но терпения им не занимать: на сколько бы ни была добыча сильна, но рано или поздно не знающие сна и отдыха призраки загонят ее в угол и выпьют всю жизненную энергию, наполняя ей свои оболочки и отдаляя час полного исчезновения из этого плана бытия.

Добыча призывно манила их взор, пульсирующей энергией, настоящим фонтаном бьющей из самого центра его смертного тела.

Но что это? Фонтан мигнул и пропал, загороженный непонятным препятствием, зато вместо одной притягательной цели, появилось много новых, разлегшихся кружком недалеко от входа. Призраки на миг замерли, выбирая жертву посочнее, но тут неожиданно, непроглядное пятно, отгородившее их взор от первой жертвы, обрушилось на них, сокрушая их тонкие тела и отправляя их на свидание с богом смерти.

— Тупой голем, — пробормотал я, встряхивая в ладонях пяток игральных костей, наспех слепленных из вездесущей глины, — опять он их далеко от меня убил, надоело каждый раз уже ради них вскакивать. Слышь, Олдриг, все равно вниз бежишь, развей по пути эти две лужи, в них так и так ничего интересного нет.

Кубики заскакали по земле.

— Не плохо, сразу три тройки, их я еще не бросал. Попробую на них яхт[1] кинуть.

Яхт не получился, за два оставшихся броска выпала еще только одна тройка.

— Пофиг, запиши мне двенадцать в тройки.

Развалившийся на соседней полянке маг вписал цифру в начерченную на земле таблицу, и сам взялся за кости.

— Один, два, три, четыре, пять, — супер, с первого раза тридцатник кинул, тебе сегодня прет.

Пофиг кивнул и обернулся на шум — запыхавшийся Олдриг, в который уже раз показался из прохода, таща за собой пару призраков. На их пути тут же встал голем, и когда призраки растеряно зависли на месте, опустил на их головы свои пудовые руки. Один растаял сразу, второму пришлось положить добавки, после которой и он растекся зеленоватой лужей.

— Пофиг, ты чего застыл? Кубики отдай Альдии, ее очередь кидать, и не сжимай их так сильно, опять разморозишь, переделывать придется.

Кубики полетели, заскакали складываясь в слабую комбинацию. Только две пятерки там можно было разыграть, и лучница, собрав оставшихся три кубика с земли, бросила их еще раз. Мимо. И еще раз мимо.

— Блин, ладно, пиши две пятерки.

Неудачно получилось. Так же не удачно, как и две пятерки призраков, которые притащил Олдриг в свой первый забег. Двоих из них сразу обезвредил голем, тройкой занялись мы сами, действуя по наработанной схеме, но тут долетела и вторая партия, так же состоящая из пяти обозленных призраков. Стало гораздо веселее и нам предоставился отличный шанс испытать свою броню. Как ни странно, она помогла. Призрачные жгуты скользили по ней, пока не упирались в незащищенные места тела. Там они срабатывали, но видимо находясь далеко от центра сосредоточения энергии, наносили гораздо меньший ущерб. Слабость в теле появлялась, однако никакого сравнения с тем кардинально иссушающим воздействием, что было раньше не наблюдалось. С ног никто не валился, в сторону никого не отбрасывало, бойцы оставались в строю, продолжая сражаться, а имея сокрушительную мощь голема, это было главным. Тот ходил от одного призрака до другого, одним-двумя ударами сминая их защиту и превращая в лужи эктоплазмы. После боя, у нас оказался только один пострадавший — это был наш рога, получивший от нас в бою десяток «случайных» тычков по ребрам.

После боя он стал поаккуратней: таскал за раз не больше, чем по три призрака, с которыми легко справлялся один голем, а мы, по причине отсутствия карт, развалившись на травке, играли в яхт. Пять кубиков слепили из глины и сейчас очередь метать их дошла до Майора. Тот с первого раза бросил сразу четыре четверки.