Клан был довольно малочисленным, поэтому, как ни хотел Бруд держаться от девчонки подальше, иногда ему все же приходилось давать ей указания. Она нарочито не торопилась их исполнять. Если никого поблизости не было, девочка, скорчив рожу, поднимала на него глаза и наслаждалась тем, как он борется со своим внутренним демоном. Когда же кто-то находился рядом, в особенности Бран, Эйла вела себя крайне осторожно. Она не испытывала желания навлечь на себя гнев вождя; тем не менее с наступлением лета разрасталась и ее явная вражда с Брудом.

Однажды, поймав на себе взгляд невыразимой ненависти, Эйла сделала вывод, что избрала верную тактику. В его глазах она встретила враждебность жесточайшего начала, действие которого было сродни физическому удару. Бруд полностью винил ее за то, что оказался в теперешнем положении. Не будь этой девчонки, над ним не висела бы угроза смертельного проклятия. Хоть он и старался сохранять самообладание, его раздражала ее бьющая через край радость жизни. Было совершенно очевидно, что ее поведение нарушает все установленные правила. Но почему этого не видели другие мужчины? Почему они ее не могли проучить? Он ненавидел ее с каждым днем все больше, но ничем не выказывал своего чувства в присутствии Брана.

Вражда между Брудом и Эйлой хоть и приобрела подспудный характер, но ожесточилась еще сильнее, и поведение Эйлы вопреки ее ожиданиям стало достоянием Клана. Соплеменники одного не могли взять в толк: почему Бран не положит этому конец. Мужчины, восприняв негласное указание вождя, ни во что не вмешивались и даже не препятствовали Эйле себя вести более вольно, чем следовало, однако подобное положение дел не устраивало ни мужчин, ни женщин.

Бран не одобрял поведения девочки, он видел все ее якобы незаметные проделки и с болью наблюдал, как терпит это Бруд. Бунт и дерзость никому не сходили с рук, тем более женщинам. Ему нестерпимо было видеть, как девчонка бросает вызов мужчине. Такого еще не позволяла себе ни одна женщина Клана. Они были довольны своим положением и не кривили душой – это было их естественное состояние. Внутренне они ощущали, что нужны Клану. Мужчины не смогли бы освоить их ремесло, так же как женщины не сумели бы научиться охотиться. Для этого у них не было родовой памяти. Зачем женщине было бороться против своего положения – ведь это все равно, что бороться против естественных потребностей? Если бы Бран судил только по действиям, он бы решил, что Эйла – мужчина, несмотря на то, что она овладела некоторыми женскими навыками и даже проявила склонность к магии Изы.

Чем больше это беспокоило Брана, тем больше он старался ни во что не вмешиваться, потому что видел, какую борьбу ведет сам с собой Бруд. Дерзость Эйлы помогала молодому охотнику учиться искусству властвовать собой, столь необходимому будущему вождю. Бран прежде серьезно подумывал о новом преемнике, но, когда речь заходила о сыне его женщины, у него пробуждалось сочувствие. Бруд был бесстрашным в охоте, и Бран гордился его храбростью. Если бы Бруду удалось избавиться от своего единственного недостатка, из него вышел бы хороший вождь.

Эйла не сознавала до конца, какое напряжение создалось вокруг. Тем летом она была счастлива, как никогда. Пользуясь предоставленной ей некоторой свободой, она в свое удовольствие бродила по лесу, собирала травы и упражнялась в стрельбе из пращи. Она не уклонялась от каждодневных обязанностей – этого ей не позволяли, – но одна из них заключалась в сборе растений, и это давало девочке повод лишний раз улизнуть из пещеры. Хотя теплое лето благотворно сказалось на здоровье Изы, прежние силы к ней так и не вернулись. Иза и Креб беспокоились о девочке. Как-то раз целительница, решив, что дальше так продолжаться не может, собралась пойти за травами вместе с Эйлой, чтобы поговорить с ней с глазу на глаз.

– Уба, пошли, мать ждет. – Эйла подняла малышку и надежно привязала к себе.

Они спустились с холма, перебрались через ручей и двинулись по тропинке, протоптанной стадами животных и людьми. Когда они вышли на луг, Эйла не долго думая кинулась к высоким желтым цветам, похожим на астры.

– Это девясил, Эйла, – прокомментировала Иза, – обычно растет на открытых участках. Видишь, листья у него овальные и заостренные по концам, темно-зеленые с одной стороны и блеклые – с другой. – Иза стала на колени, чтобы показать цветок. – Жилки у него толстые и мясистые. – Для наглядности Иза разорвала листок.

– Да, мама, вижу.

– Используются корни растения. Оно многолетнее, но лучше собирать его на второй год поздно летом или осенью, когда корни однородные и твердые. Берут пригоршню измельченного корня на половину небольшой костяной чашки воды и заваривают. Охлаждают и пьют до двух чашек в день. Настой очищает легкие от слизи и очень полезен при кровохарканье. Он также выгоняет из тела воду и способствует потению. – Выкопав палкой корень, Иза села на землю и, бурно жестикулируя, продолжила: – Корень нужно высушить и измельчить в порошок. – После этого она выкопала еще несколько корешков и бросила их в корзинку.

Одолев еще один холм, Иза вновь остановилась. Уба, уютно свернувшись в гнездышке, уже спала.

– Видишь тот маленький желтоватый с фиолетовой серединкой цветок, что формой смахивает на воронку? – Иза показала на другое растение, которое было не больше фута высотой.

Эйла коснулась его:

– Это?

– Да. Это белена. Очень полезна для целительных нужд, но есть ее нельзя. Она очень ядовита.

– А какую часть у нее используют? Корень?

– Почти все. Корни, листья, семена. Листья у растения крупнее цветов и растут один над другим вокруг стебля. Обрати внимание, Эйла. Листья бледно-зеленые, на концах похожи на пики. Гляди, какие чудные ворсинки посредине. – Иза коснулась ворсинок, и Эйла пристально стала их рассматривать. Тогда Иза сорвала листок и помяла в руке. – Чувствуешь запах?

Эйла принюхалась: лист издавал сильный пьянящий аромат.

– Он улетучивается при высушивании. Чуть позже на растении появится много маленьких коричневых семян. – Иза выкопала похожий на картофель сморщенный корень в коричневой кожуре, под которой виднелась белоснежная мякоть. – Разные части используются для разных целей, но все они хорошо помогают при боли. Его заваривают и пьют как чай или делают примочки. Отвар расслабляет мышцы, успокаивает и погружает в сон.

Эйла, собрав несколько растений, подошла к растущему по соседству алтею и сорвала с высоких стеблей розовые, красные, белые и желтые цветки.

– Алтей хорошо успокаивает, помогает при простуде, заживляет маленькие ранки и царапины. Нектар цветков снимает боль, но действует усыпляюще. Корень заживляет раны. Я лечила им тебя, Эйла.

Нащупав на бедре четыре параллельных шрама, девочка неожиданно представила себе, что бы с ней было, если бы не Иза.

Некоторое время они шли молча, наслаждаясь теплым солнцем и обществом друг друга. Однако глаза Изы все время изучали местность. Уже заколосившаяся трава в поле высотой им по грудь слегка волновалась под легким ветерком. Вдруг Иза что-то увидела и стала пробираться к участку ржаных колосьев, у которых были темно-фиолетовые семена.

– Гляди, Эйла. – Целительница указала на один из стеблей. – Вот так рожь не должна расти, это болезненные семена, но нам повезло, что мы их нашли. Это называется спорынья. Понюхай их.

– Жуткий запах, напоминает испорченную рыбу.

– Но эти болезненные семена обладают магической силой, которая в особенности нужна беременным женщинам. Они помогают ей быстрее разродиться. Они способствуют сжатию и могут остановить схватки. И могут даже избавить женщину от ребенка, что бывает нужно, когда женщина еще кормит грудью или когда прошлая беременность протекала с осложнениями. Женщине нельзя рожать одного ребенка за другим. Для нее это вредно – может пропасть молоко и некому будет кормить ее младенца. Дети часто умирают в возрасте до года, и матерям необходимо заботиться о тех, кто уже выжил и имеет возможность вырасти. Спорынья – только одно из растений, которые могут избавить женщину от нежелательной беременности. Она также хорошо помогает и после родов: выгоняет старую кровь и возвращает родильным органам первоначальное состояние. Вкус у нее не столь противный, как запах, но, если ее использовать с толком, она очень может пригодиться.