Не в силах уже стоять даже на коленях, я повалился вперёд, припадая на предплечья, сжимая кинжал как единственную зацепку, которая ещё удерживала мой разум от разрыва с реальностью.

— Заверши пакибытие огнём легиона. — Услышал в своей голове, словно эхо ветра.

В этот же момент до меня словно дотронулись, и энергия, оберегавшая меня от возгорания, исчезла.

В ту же секунду огонь поглотил моё тело.

В бушующем потоке всеочищающего и изгоняющего огня стоял высокий воин в белых доспехах, на которых под напором жара неистового пламени свёртывалась и сгорала вражеская кровь.

Отовсюду серыми тенями с играющими бликами на доспехах двигались воины, сжимающие разнообразное оружие в своих руках.

Сотни солдат павшего легиона сжимали кольцо рядом с высоким древним строением, всё ближе и ближе приближаясь к огненному ковру, чьи языки пламени вздымались вверх на добрых полтора метра.

Сам же высокий воин стоявший в эпицентре бушующей стихии вскинул над головой меч, словно ознаменовав победу на поле боя.

Воины медленно приближались к огненному ковру, а их полководец, резко опустив свой меч, сделал шаг в направление охваченной огнём фигуры склонённой к земле.

Поступью победителя, полководец ступал по объятой огнём земле, перехватив меч обратным хватом за рукоять.

Оказавшись рядом с объятой пламенем фигурой, он стал медленно поднимать руку вверх, в которой был меч, намереваясь нанести заключительный добивающий удар.

В момент, когда ударная рука воина дошла до финальной верхней точки, и готова была сорваться вниз, из потока бушующего пламени с электрическим треском молнии вылетел кинжал, сжимаемый лёгкой латной перчаткой.

В ту же секунду в огне вспыхнули две тёмно синие точки глаз, и одновременно с этим рука полководца, сжимающая клинок, была заблокирована в верхней точке замаха, а кинжал вонзился в одну из прорезей для глаз на шлеме.

Тело падшего полководца содрогнулось под натиском стали и мощи молнии, начиная сотрясаться.

— Это тебе за марионеток тварь! — Раздался крик, заглушив на секунду вой огня, а в падшего полководца влетел удар с ноги в грудь.

Полководец отшатнулся, хватаясь за шлем, а в огонь бросились воины падшего легиона.

Фигура, которую больше не брал огонь, издала крик, а за его спиной на короткий миг расправились шесть образных крыльев.

В ту же секунду всполохами ярких вспышек со всех сторон и даже с неба стали являть себя воины в капюшонах и лёгкой броне сжимающие короткие мечи и кинжалы.

Явившиеся на зов воины, яростной волной налетали на былых собратьев по легиону, погружая всё и вся в хаос битвы.

Не прошло и полминуты, однако повсюду уже гремел лязг оружия, а пламенный ковёр освещал, как единый когда-то легион пошёл друг на друга в смертельном противостоянии.

В эпицентре разгоревшейся битвы отойдя от электрического оцепенения, пришёл в себя полководец. Издав рев, который пошёл ударной звуковой волной, сметающей своих и чужих с ног, он сорвался с места, занося для удара свой меч.

Стремительным рывком, преодолев разделяющее его расстояние, полководец был рядом с фигурой сжимающей два кинжала.

Меч блеснул, начиная вертикальный рубящий удар со скручиванием корпуса своего хозяина.

Два клинка в противовес встали на пути стали, но сила удара мечом была настолько велика, что полуобнажённая фигура не смогла устоять на ногах, а полетела спиной назад, вылетая за пределы бушующего пламени.

Полководец же взмахнул над головой мечом, который вновь вспыхнул ярким заревом, после чего обрушил его, втыкая в землю.

Твердь содрогнулась, а полководец, издав рев, заставил всех воинов остановиться и припасть на одно колено, преклонив перед ним головы, после чего он вновь устремился к заставившей взбунтоваться одну из когорт фигуре.

Однако там, куда был откинут враг, его уже не было, а где-то слева прозвучал голос:

— Возврат.

Вспышка переноса из системного данжа буквально швырнула меня на каменный пол подземелья «F» ранга.

Рухнув на четвереньки, я разразился диким кашлем извергая струю крови изо рта.

Тело дрожало, словно при лихорадке, то и дело, подвергаясь волнам скручивающей боли.

А на меня с диким верещанием со спины набросились гоблины.

Сжав до скрипа зубы, я оттолкнулся руками от каменистой поверхности и, крутанувшись на коленях, наотмашь нанёс удар наружной стороной кулака по роже самого прыткого монстра, который хотел запрыгнуть мне на спину.

Гоблина снесло в стену, а я выкинул вперёд левую руку, хватая за мерзкую физиономию второго гоблина, сжав при этом пальцы с такой силой, что заскрипели лицевые кости.

— Не видишь! Мне хреново скотина. — Оскалился я окровавленными зубами, после чего стоя на одном колене опрокинул монстра навзничь, размозжив его черепушку об каменистую землю.

После этого, тяжело дыша, я с трудом поднялся на ноги, смотря на два трупа, и практически обнаженный медленно пошёл к выходу из подземелья, ступая босыми ногами к арке портала.

Без каких либо вспышек и спецэффектов я вышел из подземелья, ступив босыми ногами в траву.

В отдалении виднелась одиноко стоявшая на обочине машина. К ней я и направился, стараясь идти быстро и ровно.

При каждом шаге голова кружилась, а к горлу то и дело подкатывал ком, однако даже в таком состоянии я двигался весьма прытко.

Добравшись до машины, я присел рядом с передним колесом и, засунув за него руку, достал ключи.

Пискнуло оповещение сигнализации, и замки на дверях открылись, а я, подойдя к задней дверце, открыл её, доставая пятилитровую канистру с водой.

Напившись, я начал приводить себя в порядок, обливаясь водой и стирая следы былых сражений большим махровым полотенцем.

За какие-то двадцать минут водных процедур с обтиранием, я привёл себя в достойный вид, после чего достал всё с того же заднего сидения спортивную сумку в которой лежала одежда.

Переодевшись в мешковатые штаны и кофту, я посмотрел на босые ноги.

— А обувь то я и не взял. — Иронично протянул я, после чего открыл дверцу водительской двери.

Оказавшись на переднем сидении, откинул спинку кресла, и тяжело вздохнув, принял практически лежачие положение.

Вызвав системное табло, я посмотрел на полностью изменившуюся картину моей системы. Где в основных характеристиках были одни нули.

После этого перевёл взгляд на две вместо трёх показателей над правым глазом, которые были практически прозрачны и чуть заметны. Ушла шкала выносливости — остались жизнь и мана. Теперь оба показателя застыли на двух тысячах единиц, а я больше не чувствовал блокирующей силы от ошейника.

— Сделка есть сделка. — Закрыл я глаза, и вспомнил услышанные слова, когда энергия, которая защищала меня, спала с тела, отдавая меня огню.

— Ты, отмеченный дланью властителей. Тот, кто создавался для исчадий власти. Единственный кто перенял власть. Который смог поглотить порождение власти. Став сам плотью власти. Я предлагаю тебе равноценную сделку.

Тот, кто назвал себя абсолютом пустоты, предложил мне равноценный обмен. Сделку, которая спасёт мне жизнь, а также некие силы моего пробуждения.

Взамен ему нужно было, чтобы я согласился отдать ему сущность Гиона, который был мной поглощён, и частицу властителя марионеток.

Когда ты на волосок от смерти, любая даже самая гнилая соломинка — это выход. Я согласился и вот я тут, живой и невредимый.

Открыв глаза, я уставился в потолок машины, после чего вновь посмотрел на системное табло, которое теперь несло не только для меня, но и для самой системы много нового и не ясного. Вот и начал я изучать её с самого начала. Хотя в глазах всё плыло и так и скакало.

В первичной информации практически ничего не поменялось. Маска, скрывающая мой уровень, осталась, как и осталась функция снять её.

Также никуда не делась моя приписка властителя марионеток.