С рассветом сумерки исчезали, заменяясь дневным светом, тени становились все короче и солнце медленно выкатывалось из-за горизонта. Утренний туман с приближением тепла становился все тусклее и поднимался ввысь, предсказывая пасмурную погоду.

Растения, животные, насекомые просыпались ото сна и приветствовали прекрасное и теплое утро. Мелкие букашечки взлетали со стебельков травы и, нежась в лучах восходящего солнца, искали себе пропитание. Птички сидели на ветках и щебетали от восторга, переговариваясь друг с другом. То и дело, перелетая с ветки, на ветку наблюдая за неизвестным гостем.

Я шел по едва заметной дорожке, которая успела за многие годы зарасти колючими кустарниками и травой. Дорожке заброшенной людьми еще с веков старого замка Огня. Который я сейчас мог наблюдать далеко в стороне от моего назначенного курса. При свете дня он не казался таким уж и страшным как в прошлый раз. Заброшенный, покинутый всеми, остался один, медленно разрушаться до скончания времен.

Сегодня я оделся потеплее, накинул теплую курточку, чтобы ночью не замерзнуть. Прихватил рюкзак с припасами и ценным содержимым, на поясе как обычно болтается меч. В общем, был полностью подготовлен к походу, долгому и так необходимому.

Впереди медленно приближался ко мне действующий вулкан, названный в честь одного из великих магов Друддом. Который в далекие эпохи сократил численность ближних обитателей в разы. Из-за чего жители естественно быстро переселились подальше от сюда.

И почему-же я, зная, что тут произошло, направлялся к нему? Каков был интерес во всем этом? Почему пошел именно в самый разгар пекла, зная, что в любой момент он может начать извержение.

Тем более что на вершине уже успело скопиться много пепельных облаков. Даже временами хлопья осмеливались достигать поверхности земли. И выглядело все это довольно мрачно, потому-что облака полностью перекрывали доступ к свету. Поэтому в одном месте средь бела дня наступала темная ночь, а по другую сторону светило яркое восходящее солнце.

Шаг за шагом плетясь по предгорной тропе через некоторое время я, наконец, достиг подножия горы и смог осмотреться. Впереди начинался подъем по камням, который через несколько метров упирался в гладкую и крутую поверхность скалы. А по бокам точно также перекрывали путь скалы меньшего размера. И только в одном месте между двумя скалами виднелся еле заметный проход.

Чем я и воспользовался, недолго думая разбежался и, подпрыгнув, повис на выступающем осколке. Едва уцепившись за выемку пальцами, стиснув зубы, перехватился за другой камень и немного подтянувшись, оказался наверху. Затем точно также проделав несколько манипуляций, обошел несколько глыб. И заметив, что дальше можно просто пройти пешком, отправился вперед.

Не поднялся и на тридцать метров как впереди снова встали непроходимые глыбы. И прискорбно вздохнув снова начал забираться наверх.

Временами под ногами хрустела каменная крошка и некоторые выступы обламывались, к счастью только после того как успевал ухватиться за следующий, но это означало что мне придется искать потом новый путь чтобы спуститься.

Преодолев скальный выступ я очутился прямо на дорожке оканчивающейся бесконечно поднимающимися ступеньками, вырезанными прямо в скале.

Тяжело вздохнул при виде подъема, присев пару минут отдохнул и, собравшись, двинулся, вперед начиная считать ступени.

Ноги довольно быстро налились тяжестью, тело покрылось десятым потом. После пятисотой ступеньки сбился со счета и просто махнул на это дело рукой.

С каждым разом поднимаясь все выше на плечи все больше ложились темные хлопья. Пепла становилось все больше, как и серый туман начал накрывать весь мой остальной путь.

Почувствовался запах гари, воздух стал резать горло, пришлось водой из фляжки намочить платок и завязать на лицо. Одни лишь глаза остались снаружи и наблюдали, чтобы я не ушел никуда в сторону мимо дорожки. Да и воздух сам по себе становился все тяжелее, поощряя желание побыстрее убраться отсюда.

Через час или может два, сбился со счета, впереди показался конец пути, дорожка просто упиралась в отвесную скалу. На вид гладкую и подозрительно ровную, словно сделанную искусственно.

Подошел поближе к скале, оперся плечом и наконец с облегчением выдохнул. Продолжительный подъем занял немало времени и энергии. А ведь потом еще надо будет спускаться, но лучше пока об этом вообще не думать.

Все тело сигнализировало одной ноющей болью, словно целый день перекидывал бревна с одной кучи на другую.

Через некоторое время, как только почувствовал, что ноги перестали дрожать, а боль в спине поутихла, занялся осмотром стены.

На вид не было ничего не обычного, просто ровная и гладкая стена, ни единой какой-бы то ни было шероховатости или выпуклости.

Единственное, что заметил спустя несколько минут, на месте где должна была быть ручка или замок, находился знакомый мне иероглиф.

Посмотрел на свою ладонь, где находился точно такой-же символ, и даже не думая ни о чем просто прижал ее к стене. Соединяя два символа вместе, как ставится обычный штамп.

И стоило только нажать на поверхность стены, как она легко поддалась и ушла в сторону. Тут же вспомнил момент из фильмов, где главные герои находили таким способом тайные ходы, комнаты.

Стена отошла в сторону и остановилась, открыв собой небольшой вход, в который мог пройти только один человек, но достаточно высокий.

Недолго думая вошел внутрь, и под громкий стук своих ботинок направился по каменному полу все глубже и глубже.

С каждым шагом темнота обступала меня все больше, позади свет от входа становился все тусклее и тусклее, пока не пропал совсем. Я погрузился в кромешную темноту, не видя ничего перед собой, даже собственного носа.

Остановился на секунду, мысленно зажег небольшую искру в руке и немного осветив проход продолжил свой путь.

Блеклые тени, исходящие от играющего огонька бегали по обшарпанным стенам и тут же пропадали позади, удлиняясь и погружаясь снова в темноту.

Впереди показался небольшой просвет, заметно увеличивающийся с каждым моим шагом. Вскоре показалась каменная арка, ведущая в большое помещение, озаряющееся внутренним огнем.

Сначала показалось будто сотни свечей стояли на полу отдавая весь свой свет. Но при приближении для меня открылось нечто новое, провал в каменном полу наполненной кипящей лавой.

Дошел до арки, и стоило только войти в пещеру, как сразу почувствовал всей кожей исходящий жар. В пещере было слишком душно, глаза сразу заслезились, будто от сильного дыма.

Вдохнул полной грудью обжигающий воздух и тут же закашлялся, легкие, будто разом воспламенились. Все поплыло перед глазами, и даже сам не заметил, как уже оказался лежащим на полу скрюченным в позу эмбриона.

Рюкзак оказался совершенно в стороне, ценный груз, яйцо выкатилось из него от толчка и подкатилось к краю обрыва.

Мне нужно было не дать яйцу упасть в лаву, как-то спасти его, но с таким состоянием это было почти безумно.

Яйцо остановилось практически у края обрыва и полностью засветилось пробегающими по скорлупе зелеными трещинами. Оно как-бы пульсировало, будто показывая, что внутри теплится жизнь, готовая вот вот вылупиться, родиться. Через несколько секунд свет померк, а затем и вовсе исчез, дело было сделано.

Еле как, поднявшись на локтях, пополз к краю обрыва, смиренно умоляя всех богов которых знал и не знал, чтобы не дали случиться непоправимому. И чем я тогда думал, сам не знаю, подумаешь какое-то яйцо, ну упадет и черт с ним, если захочешь, найдешь другое. Но в тот момент было какое-то непреодолимое желание, словно мы с этим шариком из скорлупы связаны. И если я потеряю его, то уже никогда не буду таким как прежде. Потеряю нечто дорогое и очень ценное, по сравнению с которым горы золота лишь обычный мусор.