Костя въехал во двор, сбавил скорость. Ему показалось, у подъезда промелькнул тонкий силуэт. Наверное, подростки. Мужчина не испугался, но напороться на безумного наркомана все же не хотелось. Не тот был внешний вид и не то настроение. Хотя, прислушавшись к себе, опасности он не почувствовал.

Он припарковался, закрыл машину. Слегка размял плечи и быстрым шагом приблизился к дому. Щуплая фигура сидела на бордюре, огораживающим место под клумбу. Костя подходил ближе, согнувшийся человек поднял голову. Неужели?

— Соня?!

— Костя!

Его имя прозвучало как-то не в меру радостно. Девушка выпрямилась и покачнулась. Константин, прищурившись, оглядел ее — точно, Соня была пьяна! Мужчина ощутил, как к горлу подкатывает уже забытая брезгливость.

— Ты что тут делаешь? — поинтересовался он.

— Костя! — она широко улыбалась. — Прости, мне больше некуда идти. Домой нельзя, там мама… дома.

Она хихикнула.

— Почему ты не поехала в Шатер? — Костя вел какой-то бессмысленный допрос.

— Меня Римма убьет, — покачала головой девушка и заплетающимся языком добавила, — я опять не смогла… И выпила все его шампанское. Он орал… Сильно. Забрал все деньги, но их было мало. Хорошо, не бил… Почти.

Костя выдохнул. Что вообще происходит?

— Соня, объясни нормально. Что ты не смогла?

— Раздеться, Кость, и переспать с клиентом, — ответила она чуть раздраженно.

— А раньше как это происходило? Ты не раздевалась?

Соня расхохоталась, согнувшись пополам.

— Никак не случалось, Костя. Я даже проституткой не смогла стать, вот какая я никчемная. Все, Римма больше не даст мне шанс.

— Шанс? — эхом повторил Костя.

— Возможность заработать, — пояснила Соня и икнула.

К соседнему подъезду проехал автомобиль. Он осветил их фарами, и Костя заметил, какие красные у девушки пальцы. Видимо, она сильно замерзла.

— Так, пошли домой, и ты мне все подробно расскажешь.

Он уже взял ее за предплечье, но Соня дернулась. Ее занесло, но она удержалась на ногах.

— Нет, Костя!

— Ты ведь ко мне пришла.

— К тебе, но в квартиру не пойду. Мне плохо, Кость, было… И будет, наверное. А у тебя там хорошо всё, чисто… Не-е-т.

Константин закатил глаза. Уговорить эту упрямицу вряд ли получится.

— Сонь, уверяю, моя квартира переживет. А вот ты на холоде — нет.

Он подошел и уже привычным движением забросил легкую девушку себе на плечо, в этот раз действуя деликатнее. Она вывернулась, сползла и обняла его за шею. Благо, разница в росте позволяла ему просто прижать ее к себе и посадить на руку, как ребенка. Соня улеглась на него, и мужчина двинулся к двери.

— Костя, какой же ты сильный и хороший, — мечтательным пьяным голосом сообщила Соня, — так бы и сидела здесь… на тебе… всю жизнь.

Костя засмеялся. От нее несло, как он заправской пьянчужки, но хрупкие объятья и забавное признание отозвались внутри него сладостью.

— Я помою руки?

— Да, конечно.

Девушка зашла в санузел, а Костя пошел на кухню сообразить, чего бы ей дать попить. Достал из шкафчика с медикаментами пузатую белую банку, открыл.

— Костя!

Он чуть не рассыпал порошок, бросился к ней.

— У тебя есть резинка для волос?

Соня посмотрела на него из зеркала. Под глазами были темные подтеки.

— Нет, — Костя судорожно выдохнул, — как-то не пользуюсь.

Она включила воду, наклонилась в желании ополоснуть лицо. Растрепанные локоны залезли в раковину, девушка застонала. Костя подошел сзади и собрал мягкие волосы в горсть. Осторожным движением сдвинул пряди со лба.

— Умывайся.

Соня смыла осыпавшуюся тушь, взяла из мужских рук полотенце. Костя взглянул в ее красные и мутные глаза, покачал головой.

— Идем на кухню.

Соня семенила за ним, пару раз вмазалась в стену.

— Тебя не тошнит?

Она энергично замотала головой. Костя закончил приготавливать раствор, подал ей чашку в красный горох.

— Я не буду пить, Костя! Не хочу у тебя блевать, ни за что!

Даже накаченная алкоголем она не переставала быть гордячкой.

— Я тоже об этом не мечтаю, — заверил он, — пей, тебе станет лучше.

— Что это?!

— Просто сорбент. Сколько ты уничтожила этой газировки?

Соня задумалась.

— Бутылку… И еще чуть-чуть.

— Очаровательно для твоих сорока восьми килограммов, давай пей.

Осторожными глоточками она осилила половину. Он держал кружку, наблюдая сверху вниз за подрагивающими ресничками.

— Нет, всё, — Соня подняла голову.

— Ладно.

Она сошла с коврика, и Костя заметил мокрые следы.

— Ты ноги промочила?

— Я шла пешком от коттеджей.

Он едва не зарычал. Ведь столько раз мог дать ей свой номер телефона. Один звонок, и он бы приехал, забрал. А так она шла по расквашенной дождем дороге частного сектора добрые четыре километра.

— Сядь, — он кивнул на диванчик и ушел в комнату.

Залез в шкаф, взял две пары носков. Одни тонкие из запасов, другие шерстяные для лыж и коньков. Девушка в них, конечно, утонет, но лезть на полку Маруси он посчитал свинством.

Соня сидела и напевала что-то. Он опустился перед ней на пол и взялся за ногу — хоть джинсы сухие. Задрал штанину, стянул мокрый носок. Девушка не сопротивлялась. То же он проделал со второй ногой. Взял в ладони холодные стопы и принялся растирать.

— Не надо, Кость!

Ноги не отняла.

— Сонь, давай немного посидим в тишине.

Соня надула губы. Константин грел маленькие пальчики, не переставая удивляться своему прошлому идиотизму.

Когда нежная кожа стала комнатной температуры, Костя надел Соне носки. Они были ей почти как гольфы, но и к лучшему — так теплее. Девушка поджала ноги, запрокинула голову на спинку дивана. Несмотря на выпитое лекарство, в квартире ее только больше развезло.

Костя сел почти вплотную. Вряд и получится связный разговор, но, протрезвев, она может вообще закрыться. Нужно пользоваться случаем.

— Сколько ты работаешь у Риммы? — осторожно начал он и слегка погладил ее колено.

Соня подняла на него расфокусированный взгляд, прищурилась.

— Месяц… До этого я ездила в Китай. Там работала переводчиком, потом танцевала… В одежде! — она подняла палец. — Там тоже всё скатилось в стриптиз, эскорт… Да и мне нужно было вернуться… к маме. Но надо зарабатывать и здесь. После смерти папы остались миллионные долги… Тебе это неинтересно… В общем… Римма предложила, я пошла… Дальше ты знаешь, я ни на что не гожусь…

Алкоголь в крови замедлял ее речь, она с трудом выговаривала слова. На лице то и дело появлялась глупая улыбка. И все равно в этом рассказе сквозила безысходность и грусть. Костя не выдержал, взял ее за руку и мягко зажал пальчики в кулаке.

— Сонь, откуда эти страхи? Что-то в детстве случилось? Тебе маленькой делали тату, зачем? Расскажи, может, поняв причины, я смогу помочь тебе окончательно перебороть фобию.

Софья посмотрела на него так, словно он ее на чем-то подловил. Рассмеялась.

— Эй, нет! Нельзя говорить! Нельзя… Нельзя… — она неловко подставила палец к губам. — Никому!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​ ‌​‌​​​‌​‌‌‍Костя опустил голову. Даже в таком состоянии она не может ему довериться, хотя она знает его без году неделя. Нужно уложить ее спать и больше не мучать.

— Я постелю тебе, Сонь.

Он поднялся.

— Постель с розочками? Мне понравилось в прошлый раз, красивые розочки…

Константин вспомнил ее прошлую ночевку, и его бросило в жар от стыда. Он использовал комплект, который не жалко выкинуть, а девушке он пришелся по душе. Хорошо, уборщица постирала белье и сложила в шкаф, а Костя благополучно забыл про него.

Костя постелил Соне «розочки».

— Моя рубашка!

На стопке постельного белья лежала та самая фланелевая вещь, в которой Соня провела у него ночь. Костя бросил ее в кресло, а девушка увидела.