Он застыл в бронзе без шапки, в коротком пальто, с книгой в правой руке.
У подножия лежали цветы, много цветов. Но, казалось, Фадеев не замечал их. Его взор был устремлен куда-то далеко… в Будущее!.. Может быть, он думал о ребятах, все новых поколениях ребят, посещающих дворцы пионеров?.. А быть может, он мысленно перелистывал страницы своих книг?.. Ведь перед памятником, справа и слева, застыли две скульптурные группы.
Артур Грэй пояснил нам, что справа увековечены герои романа «Разгром», из эпохи гражданской войны в Приморье… Спокойно и уверенно глядит вперед командир красного отряда Левинсон, с полевым биноклем на груди поверх кожанки, в фуражке с красной звездочкой. И конь под ним не шелохнется. А рядом бесстрашный партизан Метелица. Он поднял коня на дыбы, в правой руке держит обнаженную саблю – скорее бы ринуться в бой!..
Затем мы подошли к скульптурной группе слева… Это были пятеро комсомольцев из романа «Молодая гвардия», отдавшие свои жизни за победу над фашистами, захватившими их родной город Краснодон.
Мы изредка встречались на книжных полках с молодогвардейцами – они почти всегда были на руках у читателей. А сейчас мы увидели их в предсмертный час, перед казнью… Босых и непреклонных… С краю стоит девушка. Вероятно, это Уля Громова. Ее руку сжимает комсомолец, очень похожий на Ваню Земнухова. А в центре группы вожак, несомненно, Олег Кошевой. Далее четвертый, лицо которого неузнаваемо… Видно, что он перенес страшные пытки и не может сам стоять на ногах… Его поддерживает, вероятно, Сережа Тюленин, последний в этой скульптурной симфонии бесстрашия.
Доктор Фергюссон извинился, что не может более находиться в нашем обществе – ведь до старта трансафриканского перелета оставалось менее часа. Мы помогли отважному воздухоплавателю занять свое место в корзине и выбрать якоря. «Виктория» стремительно понеслась к облакам, осыпав нас на прощанье струйками желтого песка, выпущенного из мешочков с балластом.
Но необычайные приключения этой ночи на этом далеко не закончились… На Миусскую площадь медленно въехала знакомая нам милицейская машина желтого цвета с синей полосой и четырьмя пятерками на номере. Нам оставалось быстро завернуть в первый попавшийся переулок и скрыться там в ожидании дальнейшего развития событий.
Милиция остановилась буквально в нескольких шагах от нашего не слишком надежного убежища. Старшина-водитель с жаром доказывал плечистому лейтенанту:
– Я ж вам докладывал, что это нарушители. Слона увели, возможно, даже из Госцирка или зоосада, а сами улетели на воздушном шаре, который, между прочим, тоже позаимствовали в каком-нибудь институте. Ну, где изучают высшие слои атмосферы и тому подобное…
Начальник патруля на мгновение задумался, а затем весело улыбнулся:
– Начитался ты, я вижу, Конан-Дойля, Федотов, и чудится тебе повсюду Баскервилльская собака. Но не здесь собака зарыта, дружок. Скажи, как могут восемь человек улететь на воздушном шаре, да еще чисто научного назначения. Туда лишний килограмм груза не положишь. Приборы, автоматика… Ну и вообще, не нашего это с тобой ума дело. Тут даже высшего образования недостаточно. Нет, не выйдет из тебя Шерлок Холмс, Федотов, прямо скажем, не получается.
– А все-таки разрешите осмотреть вот эти переулочки… Товарищ лейтенант…
– Осмотреть?.. Почему не осмотреть. Только запри машину. Если эта шайка угоняет слонов и воздушные шары, то для них увести «Волгу» – пара пустяков.
Нам нужно было отступать в глубь переулка. По пути попались открытые ворота, и мы зашли в какой-то глухой двор. Возле раскрытых дверей каменного гаража стоял небольшой закрытый автобус. Парень лет девятнадцати с длинными белокурыми волосами тщательно протирал мокрую машину куском замши, доводя свой микроавтобус до немыслимого голубого цвета.
Увидев нас, парень очень обрадовался:
– А, знаменитые капитаны… Какая приятная встреча! И все налицо. Мой привет вам, Робинзон Крузо, салют – Лемюэль Гулливер, любовь и дружба – Артур Грэй и благодарность за веселые минуты вам обоим – Тартарен и Мюнхаузен…
Карл Фридрих Иероним слегка обиделся:
– Не слишком ли фамильярно, сударь? И, собственно, из какого романа вы сами?..
Молодой человек широко раскрыл глаза от удивления:
– А я вовсе не из романа. Я Шура Терентьев, только недавно закончил школу. А слушаю вас по радио с третьего класса… Шесть раз участвовал в ваших конкурсах. Помнится, были такие – «Каракумы сегодня», «Южный крест», «Мой любимый мореплаватель»… Все писал – и ни в жилу. Только мне вместе с другими тысячами объявляли благодарность за участие. А вот по конкурсу «В глубинах моря» вы меня наградили. Рад случаю лично поблагодарить за нагрудный знак «Алый вымпел» и звание члена-корреспондента Клуба знаменитых капитанов.
Наш юный председатель в этот опасный момент оказался на высоте положения. Он крепко пожал Шурины руки и попросил его срочно доставить всех членов кают-компании в безопасное место. Возражений не последовало, потому что молодой водитель уже подготовил машину к рейсу, а подавать ее должен был только к восьми утра.
Мы быстро погрузились в автобус, и вовремя!.. Милицейский патруль уже подходил к воротам… Голубой микроавтобус медленно проехал мимо посторонившихся милиционеров. Дик Сэнд не удержался (все-таки заговорили его пятнадцать лет) и победоносно показал им большой нос из двух растопыренных ладоней…
Мы мчались по ночной Москве… Капитан корвета «Коршун» предложил по пути сделать маленькую остановку возле памятника первопечатнику Ивану Федорову. Это всем понравилось – ведь мы все сошли со страниц наших книг, напечатанных на русском языке, и не могли не испытывать чувства благодарности к достойнейшему Первопечатнику.
Капитан Артур Грэй напомнил нам, что не столь давно, а точнее, в марте тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года, исполнилось четыреста лет со дня выхода первой русской печатной книги – «Апостола» в московской типографии Ивана Федорова и Петра Тимофеева. Книга была издана в количестве четырехсот экземпляров. Это был громадный тираж для первой книги на Руси, да, пожалуй, и для шестнадцатого века вообще… А через десять лет Первопечатник издал во Львове первый букварь русского языка. Экземпляры этого букваря были найдены совсем недавно.
Мне пришлось прервать запись, чтобы очинить гусиное перо. При этом я приподнял занавеску над задним стеклом и увидел не слишком приятное зрелище. За нами шла, соблюдая небольшую дистанцию, желтая милицейская «Волга» с четырьмя пятерками на номере. Я поспешил поделиться с дорогими коллегами моими соображениями на этот счет. Они, конечно, могли давно нас обогнать, перегородить нам путь, вызвать на подмогу мотоциклистов, да мало ли у милиции сил и средств для поисков лиц, которых она считает преступниками или хотя бы подозревает в чем-либо противозаконном. Почему же они едут по нашему маршруту?.. Очевидно, они хотят узнать, где скупают краденых слонов или дают напрокат воздушные шары. Словом, мы имели минимальные шансы уйти от милицейского патруля. Стоит нам прибавить ход – они сделают то же самое, свернуть в сторону – они засекут куда.
Спасительный план предложил наш невольный спутник Шура Терентьев, который, очевидно, вовсе не случайно был удостоен звания члена-корреспондента нашего клуба. Возле гостиницы «Метрополь» он свернул направо в проулок и посоветовал нам скрыться в магазине «Книжная находка», по счастливой воле судьбы построенного у остатков стены Китай-города, буквально в нескольких шагах от памятника достоуважаемому Ивану Федорову.
А сам Шура тем временем достал домкрат и приступил к смене покрышки, что не вызывалось никакой необходимостью, кроме выигрыша времени на разговор с милицией.
Мы подбежали к магазину «Книжная находка» в тот момент, когда «Волга» с четырьмя пятерками остановилась возле голубого микроавтобуса. Но как проникнуть ночью в запертый магазин?! Однако ветер удачи надувал в эту памятную ночь наши паруса. Одно из окон было распахнуто настежь… Как известно, курить в книжных магазинах строго воспрещается. По этой весьма уважительной причине старшина водолазов Скворешня из романа Григория Адамова «Тайна двух океанов» курил у открытого окна, выпуская дым на улицу. Рядом с ним, опершись локтями на подоконник, стоял юнга Павлик Буняк, который частенько появлялся в нашей кают-компании.
