— Никакого секрета нет. Просто мне неприятно об этом говорить.

— Ну, извини, — я понял, что дальнейшие расспросы бесполезны, и сдался.

В тот день мы с ней гуляли допоздна, и постепенно, шаг за шагом, мне удалось добиться, чтобы она слушала меня, отвечала на мои вопросы и смеялась, когда я шутил. Я был рад, нет, я был счастлив. Мне так сказочно повезло, что я нашел девушку, которая меня с полуслова понимает, к тому же она такая умная, такая красивая и мне с ней так хорошо. Ну не чудо ли, что это случилось, когда я больше всего нуждался в успехе?

Мы были в ста метрах от ее дома, который, кстати, в нашем огромном городе оказался почти рядом с моим, когда я отважился спросить:

— Так что все-таки с тобой случилось сегодня утром?

Она сразу помрачнела и отвернулась.

— Ладно, — сказал я, — не хочешь — не надо.

— Меня мужчина один преследует… Такой противный.

— Что?!

— Я его вижу уже третий раз. Он всегда на машине. Подъезжает, начинает мне всякие комплименты говорить, предлагает встретиться, угрожает…

— И это все?

— А разве мало?

— Подожди, подожди, так получается, что ты встретилась с ним сегодня утром?

— Да, и не знала, как от него избавиться. Он шел за мной до самого института.

— А почему ты не крикнула мне, я же в тот момент лед разбивал у входа.

— Я тебя не видела. Если бы даже и видела, что ты смог бы с ним сделать? Он очень плохой человек, от такого можно всего ожидать.

Ну что ей можно было сказать? Что я как-никак спортсмен и драться умею, что за нее я готов кому угодно глотку перегрызть? Но в тот момент словами ничего невозможно было доказать. Она боялась, ей было страшно. Я по себе знал, что это значит. В детстве я был худым, физически слабым, мечтательным мальчиком, прочитавшим целую гору приключенческих книг. Я не выносил грубостей, не любил ругаться, не любил драться. Но я жил в жестоком мире, где надо было уметь постоять за себя, и одних знаний было недостаточно, порой нужно было пускать в ход и кулаки. Руки у меня были нежные, да и близких друзей не было. Я не умел защищаться, и некоторые мальчики, старше и сильнее меня, сразу это поняли и начали при первом удобном случае избивать меня. Этот кошмар продолжался до тех пор, пока отец, ничего не подозревая о моих переживаниях, не решил отвести меня в спортивную школу. Через пару лет я уже стал совершенно другим человеком, а вскоре и вовсе перестал бояться, поскольку был в прекрасной спортивной форме и далеко не каждый мог со мной справиться. И вот парадокс: я научился драться, но теперь никто не лез ко мне. Так что отстаивать свою независимость кулаками не было особой необходимости.

Тем не менее я хорошо помнил, что значит страх и как это ужасно, когда тебя обижают, а ты бессилен дать отпор.

На следующий день мы встретились с ней недалеко от ее дома и вместе поехали на работу. Я ее проводил до самого института и вернулся к автобусной остановке. Вчера этот тип, прежде чем уйти, пообещал на следующий день ее там ждать. Ждать его со мной она категорически отказалась. Мне пришлось довольствоваться его описанием: не выше меня, но шире в плечах, очень страшный, некрасивый и, конечно, очень противный. Под эту характеристику попадала половина мужского населения нашего города. Но я в течение недели по утрам дежурил на проклятой остановке и, выбирая самых противных мужчин, приставал к ним с вопросами, типа: «Кого ты здесь ждешь?» Это было совершенно не свойственно мне, я понимал всю нелепость моего положения, но тогда я рвался в бой. Я был просто уверен, что тип, способный так напугать ее, должен быть представителем криминального мира, вследствие чего ожидал нешуточных приключений. Но ради нее я готов был на любые испытания. Привел меня в чувство, охладив мой пыл, мужчина, походивший на гангстера из американских боевиков. На мой вопрос, что он тут делает, он уставился на меня своими огромными, проницательными глазами и после небольшой паузы сказал медленно, подчеркивая каждое слово:

— Жду автобуса, дорогой ты мой!

Тогда я наконец понял весь комизм ситуации и, что-то бормоча под нос, удалился. Дежурство на остановке было прекращено.

Прошло полгода. Суровая зима сменилась знойным летом. Я как-то незаметно для себя отказался от планов стать крупным ученым и стал жить более земными, но не менее приятными делами. Они сводились к встрече рано утром с моей девушкой и расставанию с ней только поздно вечером. Даже на работе все уже привыкли, что я почти весь рабочий день провожу у нее в лаборатории. Моего начальника, как выяснилось, такое стечение обстоятельств полностью устраивало.

Я, конечно, не забыл про негодяя, который ее так напугал зимой, но он так и не появился. Был забавный случай. Она вышла из автобуса, а я пропустил вперед какую-то пожилую женщину, в итоге она оторвалась от меня метра на три. В этот момент какая-то машина резко тормознула рядом с ней, из нее вышел высокий брюнет и начал что-то кричать ей вслед. Я ринулся вперед на всех парах и уже был готов… Но в этот момент она обернулась, посмотрела на меня, потом на высокого брюнета и засмеялась:

— Куда ты летишь? Это мой сосед!

Она минут пять говорила с ним, а я стоял в стороне, от досады кусая локти.

Но судьбой тем не менее была предопределена моя встреча с тем типом. Было очень жарко. Мы с ней куда-то шли, и в это время рядом на малой скорости проехала машина. Она вскрикнула и побледнела.

— Это он, — прошептала она, — тот… Машина остановилась недалеко от нее. Меня ждали…

— Не ходи, — сказала она. — Не связывайся с ним.

— Ты лучше иди домой, я потом тебе позвоню, — сказал я ей. — «Уж если драться, — подумал я, — то без ее присутствия. Драки выглядят красиво только в кино».

— Нет, — сказала она, — я никуда не пойду. Машина ждала меня. Дальнейшее промедление могло выглядеть как трусость.

— Останься хотя бы здесь, — сказал я ей и пошел к машине. Она осталась.

Я подошел к машине и открыл дверь.

— Садись, поговорим, — сказал мне мужчина, сидевший за рулем. Я сел и сразу понял, что никакой драки не будет. Мужчина, который так напугал мою возлюбленную, был и ростом ниже, и в плечах уже, а его изношенное и помятое лицо сразу выдавало, что он один из тех пройдох, которые храбры только с женщинами или же с мужчинами, заведомо более слабыми. Тогда они готовы демонстрировать несвойственные нормальному человеку жестокость и цинизм. С равными они предпочитают либо не связываться, либо, если ты по-крупному перешел им дорогу, стрелять в спину.

— Это моя девушка, — сказал я, глядя ему в глаза.

— Она хорошая девушка, — ответил он, и глаза его забегали.

— Я просто убью того, кто ее обидит, — сказал я спокойно.

— И правильно сделаешь, — ответил он.

Разговор был окончен. Я был уверен, что он никогда больше не посмеет к ней приставать и я никогда его не увижу и ничего о нем не услышу. Что и подтвердилось потом. Победа была одержана легко и без боя. Я вышел из машины, он поехал дальше и исчез из моей жизни. Я вернулся к моей подруге. За это время она побледнела еще больше, и ее глаза были наполнены ужасом. Я понял, что теперь она боялась за меня.

— Все нормально, — сказал я ей. — Ты его больше никогда не увидишь.

— А что вы делали в машине?

— Поговорили, и этого было достаточно, — ответил я и почему-то рассмеялся.

Она посмотрела на меня с таким восхищением, что мне стало стыдно. Ведь она думала, что я заставил отступиться очень опасного злодея, а злодей оказался жалким трусом.

— Мы, кажется, шли с тобой есть мороженое, — сказал я. — Пошли, а то эту жару терпеть просто невозможно.

Мы шли с ней под руку, весь город глядел на высокую стройную светловолосую девушку и завидовал мне.

В тот день я совершил открытие, которое, хотя и не сделало меня выдающимся ученым, но помогло мне лучше понять этот сложный мир: негодяи всегда были и всегда будут, это своеобразный брак в процессе воспроизводства людей, но человеческое общество, несмотря на все войны, революции, кризисы, постоянно движется вперед, и люди живут все лучше и лучше — это потому, что в решающий момент мы всегда готовы защищать своих любимых.