— Да, — согласился Нестор, — вероятно, ты был прав…

Он еще не договорил, когда одна из дверей слегка приоткрылась. В темноте, царившей за ней, показалось лицо туземца. Он бросил нервный взгляд на небо, затем махнул рукой Нестору и Гурну.

— Ты смотри-ка! — прошептал Нестор. — Похоже на то, что мы приобрели друга.

Гурн проворчал себе под нос что-то не очень радостное.

— Лучше череп разбивать, — настаивал он, а затем последовал за своим спутником в дом.

Обоим пришлось пригнуться, чтобы пройти под низкой дверью. В доме было не совсем темно, но потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к слабому свету, исходившему от камина. Затем они увидели, что человек был в доме не один. С ним были жена и дети, все выглядели довольно жалко, одеты в лохмотья. Они испуганно смотрели на гостей, особенно часто взгляды задерживались на ледяном варваре, который был выше их раза в полтора и не мог в комнате даже выпрямиться.

— Смотри-ка, — произнес Нестор. — Похоже на то, что мы обрели семью.

— Корр, — проворчал Гурн, и добавить к этому было нечего.

Квия была рада тому, что снова оказалась под густым лиственным пологом Изумрудных лесов. Как тяжело ни далось ей прощание с Бунаисом и его товарищами, она испытывала облегчение от того, что оставила позади негостеприимную местность к востоку.

Воздух там был горячим, пронизанным ядовитыми испарениями, и надо всем нависала вечная угроза, поэтому амазонки и объявили ту землю запретной территорией. Говорили, что зло берет свое начало в Каль Анаре.

То, что Бунаис направлялся именно туда, с одной стороны, огорчило амазонок, а с другой, они искренне надеялись, что отец-основатель их рода сумеет остановить силы зла, исходящие оттуда. И именно эта надежда и окрыляла Квию во время обратного пути в деревню.

Теперь, когда она была одна, без попутчиков, ей уже не нужно было идти пешком. Она продвигалась вперед так, как это делают амазонки: перепрыгивала с дерева на дерево высоко над землей и время от времени перелетала по воздуху на лианах. Таким образом она наполовину сократила путь, на который с мужчинами ей потребовалось почти шесть дней. Ночью Квия спала в кронах деревьев, старательно следя за тем, чтобы вокруг не было лиан.

Время от времени амазонка возвращалась на землю, чтобы поискать пищу. Она проворно спрыгивала и, словно кошка, приземлялась на мягкий, усеянный листвой лесной грунт, сжимая обеими руками копье — никогда не знаешь, не притаился ли поблизости хищник, тоже решивший поохотиться.

В один из таких перерывов Квия вдруг услышала подозрительные звуки — треск и шорох в подлеске, сопровождаемые мягкими толчками, которые девушка ощутила по вибрации лесной подстилки.

Амазонка сразу поняла, что впереди ездовая птица, причем животное, должно быть, очень измотано, возможно, даже ранено. Квия с облегчением вздохнула и выпрямилась, и спустя один удар сердца появилось пернатое.

Его вид потряс девушку до глубины души.

Серо-голубое оперение птицы во многих местах потемнело и опалилось, осанка и покачивающаяся из стороны в сторону опущенная голова говорили о полном истощении. Вероятно, животное пробежало все расстояние из деревни сюда без остановки. Но когда Квия увидела всадницу, лежавшую поперек неоседланной спины птицы без сознания, это повергло девушку в шок. Одна рука седока была залита кровью.

— Зара! — в ужасе воскликнула Квия, узнав предводительницу их племени.

Ездовая птица хрипло крикнула и беспокойно заплясала на своих тоненьких ножках.

Несмотря на волнение, присутствие Квии благотворно повлияло на пернатое. Квия убрала руку Зары с шеи птицы, стянула женщину, чтобы устроить на мягкой листве.

— Квия, — прошептала та, узнав сестру по оружию. — Что с Бунаисом?..

— Не беспокойся, — быстро проговорила Квия. — С Бунаисом и его спутниками все хорошо. Я довела их до опушки леса, а затем повернула назад.

— Э-это хорошо… — волна боли накатила на Зару. В ее левом плече зияла глубокая рана, не перевязанная и не обработанная. С учетом количества крови, которую потеряла Зара, жить ей оставалось недолго. Лицо ее уже сильно побледнело, а взгляд начинал стекленеть.

— Что случилось? — в отчаянии спросила Квия, на глаза которой навернулись слезы.

— На-нападение, — прошептала Зара. В ее голосе не осталось и следа былой властности предводительницы амазонок, лишь слабое хрипение.

— Кто? — допытывалась Квия.

— Воины тьмы, — последовал тихий ответ. — Воины из костей, давно павшие и сгнившие, но тем не менее живые…

Юная амазонка в отчаянии взглянула в бледное лицо предводительницы. Можно ли верить ее словам? Или смерть уже так крепко схватила ее своими лапами, что она бредит, сама того не понимая?

Похоже, Зара разгадала мысли Квии.

— Это правда, — произнесла она. — Ты слышишь меня? Правда… Нашего племени больше нет… убили всех до единой…

— Нет, — в ужасе всхлипнула Квия.

— …правда… это… должна действовать… найди Бунаиса и… скажи ему… отомстит за нас…

— Я… поняла, — пробормотала Квия, все еще пытаясь осознать услышанное. Все произошло слишком быстро. Только что она шла домой, а теперь дома вообще нет?

— …деревня охвачена пламенем, — продолжала Зара, превозмогая боль, сотрясающую ее тело. На губах выступила кровь, побежала по уголкам рта. — Карлик только смеялся… насмехался над нами… ушел от возмездия…

— Ш-ш-ш, — успокаивала ее Квия. — Молчи. Ты слишком слаба, тебе нужно…

Несмотря на страдания, Зара сумела улыбнуться.

— Мое… путешествие… закончилось… ты должна… найти Бунаиса…

— Я найду, — пообещала Квия, сжимая в ладонях залитые кровью руки предводительницы, которая была ей одновременно подругой и сестрой. — Я сделаю все, как ты велишь — но прошу тебя, не уходи. Не бросай меня одну, ты слышишь?

— Я… тебе не нужна… — едва различимым голосом произнесла Зара. Ее глаза уже смотрели в никуда, взгляд тускнел. — Ты всегда… была самой храброй и мужественной из нас всех… теперь последняя… позаботься о том, чтобы… наш народ… не остался неотомщенным…

— Да, — тихо заверила ее Квия.

После этого лицо Зары озарила спокойная улыбка, а ее израненное тело в последний раз выгнулось от боли, голова склонилась набок, и все было кончено.

Долго-долго смотрела Квия на безжизненное тело, лежащее у нее на руках. Она дала волю слезам. Слушала шум листвы и надеялась, что это ее предки пришли, чтобы забрать дух Зары. Бесконечно долго сидела она, так и предаваясь печали.

Она оплакивала не только Зару, а и всех, кто оставался в деревне. Внезапное желание вернуться на место, где погибли сестры, охватило ее, но затем она вспомнила об обещании, которое дала Заре. Гибель дочерей Амаз не должна остаться неотомщенной. Она должна поставить Бунаиса в известность о том, что произошло.

Чем скорее, тем лучше…

Квии потребовалось немало усилий, чтобы просто оставить тело Зары здесь в лесу на земле, где за нее примутся хищники и падальщики. Но, по убеждению амазонок, тело не имело значения после того, как дух покинул его. Те, кто заслуживал этого, потому что честно жили и храбро сражались, вернутся снова, но уже в другом теле.

Квия утешала себя мыслью, что когда-нибудь, возможно, встретится со своими сестрами по оружию. Опустившись на колени, она низко поклонилась и попрощалась, затем энергичным жестом вытерла слезы.

Время горевать — по крайней мере, пока что — не наступило. Квии нужно действовать, чтобы убийцы ее народа не остались безнаказанными.

Резко свистнув, она подозвала ездовую птицу, опустившуюся на землю в некотором отдалении, чтобы немного отдохнуть. Ручное животное отреагировало тут же, оно казалось посвежевшим и отдохнувшим.

Квия прошептала несколько ласковых слов птице, погладила ее длинную шею, в ответ пернатое доверчиво опустило голову и прижалось к девушке. Амазонка подождала, пока оно привыкнет к ее запаху, а затем прыгнула птице на спину.

Ездовая птица не сопротивлялась, напротив, казалось, ее успокаивает то, что на спине у нее снова сидит человек. За неимением упряжи и уздечки амазонка управляла животным с помощью бедер. Птица повиновалась и побежала туда, откуда пришла Квия, назад, к запретной земле.