— Псст, — произнес худощавый орк. — Нам нельзя выдавать себя.

— Умник нашелся, — негромко проворчал Раммар и, стеная, поднялся на ноги. — Думаешь, я не знаю, как… Эй, а это что такое?

Он умолк, когда услышал звуки, доносившиеся из глубины башни. Внизу слышались приглушенные крики, а также характерный звук металла, который обрабатывали молотом на наковальне.

— Мы здесь затем, чтобы выяснить это, — прошептал Анклуас, вынимая из ножен меч.

Он принялся осторожно спускаться по освещенному факелами коридору, простиравшемуся перед ними, в который выходили закрытые двери с орнаментом из змей.

— Ну вот, опять, — проворчал Раммар. — Если я еще раз увижу эту тварюку, меня стошнит.

— У меня тоже такое ощущение, — признала Квия, оставившая копье и вооружившаяся двумя трофейными мечами, размахивать которыми, с учетом тесноты коридора, могло оказаться сподручнее.

Бальбок снял со спины большую секиру, а Раммар ухватился за свой сапарак.

Тихо — по крайней мере, настолько тихо, насколько позволяли корявые ноги орков, — они крались вниз по коридору, готовые к тому, чтобы встретить врага за любым поворотом. Но пока все было спокойно, никто из одетых в черные доспехи воинов не показывался.

Хотя Анклуас ясно дал Раммару понять, что делать этого не стоит, жирный орк не удержался от того, чтобы время от времени не подслушивать или не подсматривать, что происходит за закрытыми дверями. В основном он почти ничего не мог разобрать, поскольку по ту сторону массивных деревянных дверей с украшенной змеями обивкой царил полнейший мрак. Но потом Раммар кое-что увидел и не поверил глазам.

За дверью, всего лишь на расстоянии вытянутой руки, находилась сокровищница, настолько огромная, что сокровищница Тиргас Лана по сравнению с ней казалась бедной тролльей пещерой.

И она была наполнена до краев.

Золото, серебро и драгоценности сверкали, заставляя кровь орка прилить к щекам. Может быть, сказал он себе, овчинка все же стоила выделки и проникновение в Каль Анар все же стоило того… Он очень хотел заполучить это сокровище!

— Ты что-нибудь нашел? — поинтересовалась Квия, которая, по мнению Раммара, была для человека слишком наглой.

— Нет, ничего, — не колеблясь, солгал он.

Не было никакой необходимости сообщать другим о своем открытии. Он собирался рано или поздно сказать Бальбоку, в конце концов, ему был нужен кто-то, кто поможет утащить отсюда все эти драгоценности (ну, или, по крайней мере, большую часть).

Амазонка удовлетворилась ответом и двинулась дальше. Анклуас же, похоже, заметил хитрые искорки в глазах Раммара, потому что сказал:

— Будь осторожен, друг. Змеиная башня старше всех других зданий в сохгале. Многое из того, что, как тебе кажется, ты видишь, на самом деле обманчиво. Не каждая дверь ведет туда, куда кажется.

— Корр, — ответил Раммар, скрывая ухмылку, — я запомню.

На самом же деле он пытался запомнить дорогу к сокровищнице, потому что все двери в коридоре казались одинаковыми. Его ни шнорша не волновали слова охгураша.

Впрочем, Раммар был вынужден признать, что Анклуас не так уж неправ. Было видно, что со Змеиной башней что-то не так, и толстенький орк понимал это все лучше с каждым шагом, который они делали.

Изнутри она казалась намного больше и просторнее, чем снаружи — результат идеальной планировки или темного волшебства? Раммар отмел все другие мысли при виде сокровищ, ведь он претендовал на них — причем на каждый слиток золота и каждый, будь он проклят, драгоценный камень…

После продолжительного марша по казавшимся бесконечными коридорам спутники наконец достигли лестницы, отвесно спускавшейся вниз. Они осторожно ступили во тьму, из которой, казалось, грохотали молоты и где, как предполагал Анклуас, находились темницы для узников. Если Нестор и Гурн действительно попали в плен, то обоих людей они должны были отыскать именно там.

Чем глубже спускались орки и амазонка, тем громче становился звон металла, доносившийся до их ушей из глубины.

— Словно дюжина спятивших карликов колотит дюжиной молотов по дюжине наковален, — кисло прокомментировал Раммар.

Он и не догадывался, насколько близок к истине.

Не наткнувшись на стражников или какие бы то ни было препятствия, орки проникали все дальше вглубь башни, пока наконец не оказались в широком коридоре. До их ушей донеслись голоса, и Раммар предположил, что они достигли нижнего этажа башни, а ход вел к главным воротам. Самое забавное, что металлические звуки доносились не из этого направления, а из противоположной стороны, что должно было означать, что коридор ведет далеко вглубь горы.

— Туда, — прошипел Анклуас и хотел уже было двинуться дальше, волоча за собой Бальбока и Квию, но Раммар остался на месте.

— Я не хочу, — прошептал он.

— Как не хочешь? — бесхитростно переспросил Бальбок.

— Потому что один или двое из нас должны остаться здесь и держать позицию, — ответил Раммар, который на самом деле думал только о том, чтобы вернуться, навестить сокровищницу и набить себе полные карманы. — Что мы будем делать, если появятся вражеские солдаты и займут лестницу? Не поведаете ли мне?

— Тогда мы поищем другой выход отсюда, — убежденно произнес Анклуас. — У нас каждый боец на счету, если мы хотим успешно завершить свою миссию. В первую очередь, если он действительно настолько силен и опытен в боях, как…

— Хорошо, хорошо, я понял, — ответил Раммар и обхватил сапарак обеими руками. — Но немедленно прекращай намазывать жир варга мне на рожу, этого я терпеть не могу — и в первую очередь от тебя. Ты понял?

— Еще бы, — озадаченно ответил Анклуас.

Марш в неизвестность продолжался, сопровождаемый грохотом молотов и стуком, от которого у Раммара вскоре начала раскалываться голова. Наконец, после того как коридор несколько раз разделился, четверо спутников нашли источник раздражавших их звуков.

Коридор с одной стороны расступился, открывая выход на галерею, окружавшую огромную, вырезанную в скале пещеру, в которой все происходящее было как на ладони.

Металлический звук, который был слышен во всей башне, действительно исходил от наковален, на которых обрабатывали раскаленный металл огромными молотами, и занимались этим делом действительно карлики. Только вот их в самом прямом смысле этого слова уже не было в живых.

Карлики были мертвы.

Все до единого.

Низкорослые фигуры, стоявшие у горнов и наковален, состояли из более-менее белых скелетов, но при этом молоты они опускали с невероятной силой, да и знание того, как из раскаленной стали сделать орудие войны, казалось, было им ведомо. Из каждого раскаленного куска металла они при помощи мощных ударов делали элегантные мечи, огромные секиры, наконечники для копий и стрел. Огненные отблески и искры, поднимавшиеся над наковальнями после каждого удара, освещали эту жуткую картину. В горячем воздухе стоял сильный запах металла, а кроме того — едкий запах смерти и разложения.

Когда мечи проходили обработку на наковальне, их окунали в холодную воду, чтобы остудить; после этого с ними продолжали работу опять же неупокоенные карлики — чистили, шлифовали и точили оружие, а также приделывали к нему рукоять, эфес или древко. Таким образом уже был изготовлен целый арсенал. В сундуках и ящиках лежало оружие на другом краю пещеры.

— Это все чертовски похоже на проклятых бородатых сморчков, — проворчал Раммар, стоя пригнувшись рядом со своими товарищами. — Они не знают, как остановиться, и продолжают делать свое дело даже после смерти.

— Это кузнецы карликов из древних времен, — пояснил Анклуас. — Их искусство кузнечного дела восходит еще ко временам до Первой войны. Говорят, что тот, кто назовет такой меч своим, будет непобедимым.

— По крайней мере, мы теперь знаем, что к чему, — мрачно заметил Раммар. — Корвин верно предполагал: здесь кто-то действительно готовится к войне против него.

— Откуда ты это знаешь?