- Молодец, - поддержал Красавчика смотритель конюшен. - Выглядишь будто без мозгов, а верное дело говоришь.

- Помолчали бы, - возразил Мельпон. - У Герта мозгов сроду не водилось.

- А ну цыц! - рявкнул Шрухан, подозревая, что сейчас начнется новая свара. - Предводитель сказал, чтобы Круг покатился - Круг и покатился. А если начнете рты разевать - утоплю в болоте! И плевать, что королева разозлится.

Фигура начала двигаться, разворачиваться к северу. Под усталый вздох хомункулюсы покатились обратно, рассчитывая обогнуть Гугину трясину.

Минуты тянулись будто придворные ритуалы. Медленно, тягуче и бестолково. Любовники Хатланиэллы послушно соблюдали тишину.

По мере отдаления от столицы лес густел. Между свободолюбивыми соснами все чаще встречался кустарник, жимолость и колючий шиповник. Кое-где выглядывали березки и толстые стволы таежной пикты. Хомункулюсы верно двигались на север.

Чем более густела чаща, тем больше раздавалось звуков. Нет, лесное зверье, не сумевшее победить Эквитея, убралось куда подальше. Зато шумели сами преогарцы. Они вновь стучали лбами о деревья, раздирали в клочья щеки, грохались задницами в сочные заросли крапивы.

Многоголосные ругательства и богохульства терялись в листве. Невольный прохожий этому очень удивился бы и, несомненно, спрятался бы куда-нибудь на дереве. Что и сделал одинокий охотник, невесть откуда взявшийся в этих местах.

Мужчина побелевшими пальцами схватился за древко тяжелого лука. Другой рукой он влил в себя остатки дешевого сельского самогона и яро сделал ритуальный защитный жест Каменным Богам. Затем причмокнул губами, определяя, что фляга пуста и вновь посмотрел в чащу. Там катилась громадная баранка из человеческих тел. Переплетясь пальцами и соприкасаясь ногами, одетые в рванье и погнутые доспехи, люди с гамом и криком ломали валежник.

- Свят-свят! Камень меня подери, - прошептал охотник, замечая среди странно передвигающихся мужчин епископа Шрухана и бывшего королевского воеводу. - Чего только из столицы к нам не понаедет… Им своих развлечений мало? Лезут тут в лес, дичь мне пугают…

С этими словами житель ближайшего села, который, к слову говоря, блуждал без дичи уже второй день, вскинул лук. Со словами "столичные прихвостни" и "понаехали тут", он спустил тетиву. Короткая стрела тихонько пропела в воздухе и вонзилась прямиком епископу в пуп. Тот истошно заорал, перекрывая ругать остальных хомункулюсов.

Этот крик немного успокоил Сильных. Полагая, что лучше уж обладать разодранной в кустах физиономией, чем стрелой в пузе, любовники королевы затихли и прислушались. Круг на несколько секунд остановился.

- А-а-а-а-а! - застонал Шрухан.

- Тихо, - прикрикнул на него старый сотник Гримуз. - Будешь в церкви завывать, а мне сейчас дай послушать: кто это тебя так гостеприимно угораздил.

- О-о-ох, - не согласился священник, но рот закрыл и попробовал потерпеть.

Стрелок тем временем накладывал вторую стрелу. Он правдиво думал, что перед ним - очередная галлюцинация.

"Чего только после бормотухи в лесу не увидишь? - с этой мыслью охотник выстрелил еще раз".

Но Круг ожидал атаки. Двадцать восемь маленьких молний собрались в центре фигуры и, объединившись в один большой разряд, испепелили стрелу еще в воздухе. От прикосновения синей магической молнии вспыхнули несколько сосен. Задымил влажный лесной покров.

- Великие Каменные Боги! - выкрикнул стрелок, таращась на молнию и на густые клубы седого дыма. - Клянусь, я больше никогда в жизни не притронусь к спиртному!

Одним Каменным Богам известно, исполнил бы охотник обещание, или нет. Потому как это были его последние слова.

Круг Сильных выстрелил еще одной молнией. Разряд разнес в щепки разлапистую сосну, на которой прятался селянин. Следующая молния на ходу испепелила бедного стрелка.

- Мораль такая, - шипел епископ. Он злобно пялился на торчащую из живота стрелу и концентрировал на ней свои магические умения. Древко долго не хотело поддаваться, но все же медленно выдвинулось, покидая плоть. Невидимые пальцы колдовской воли выдрали стрелу вместе с несколькими капельками плоти и клочком кожи. - Так вот, мораль такая. Если ты - сельский житель и видишь в лесу странных городских жителей, то лучше беги, пока цел.

Шрухан даже не догадывался, что стал создателем нового направления в преогарской литературе. А именно - жанра триллер. Спустя несколько лет один бард придумает и напишет популярную книгу. О том, как несчастный селянин спасался бегством от толпы разъяренных зомби-женщин. Ужасно похотливых зомби, надо отметить… Именно эта книга под названием "Голые мощи" в будущем станет родоначальником эротической мистической прозы мира под номером 1114/53.

Епископ немного разобрался с мелкими повреждениями членов Круга и поколдовал над их здоровьем. Затем велел продвигаться дальше.

Через час любовники леди Хатли выкатились на большую поляну. Со всех сторон этот клочок свободного от растительности леса окружали высокие кедры и сосны. Земля кое-где зияла темными проплешинами чернозема, остальную территорию занимала жухлая листва. В самом центре полянки возвышался громадный пень старого дуба. Он был сломан почти пополам. Большая часть дерева лежала позади пня, раскинув прогнившую крону. На высоте около шести метров на пне виднелся большой обгорелый след. Словно бы сюда частенько ударяли молнии. Несмотря на то, что гарь выглядела довольно древней, над пнем поднимался дымок. Как над обычным дымоходом селянского дома.

Пень действительно напоминал жилой строение. На его боках виднелись два округлых дупла. В одном из них стоял небольшой глиняный горшочек красного цвета. Из него показывалась головка какого-то алого цветка. На втором окне под слабым вечерним ветром покачивалась грязная занавеска темно-желтых оттенков.

- Дверь не наблюдается, - заключил соглядатай коммунального хозяйства. - Но здесь явно живут. Видите - слева маленький огород с рассаженным луком и картошкой.

Внутри пня действительно кто-то обитал. Из дупла-окошка донесся надсадный кашель. Один из широких корней внезапно приподнялся, обнажая земляной пол. Из черного провала навстречу преогарцам шагнул седой дедок, одетый в грязные рваные лохмотья. Он сурово нахмурил брови и твердо ступил босыми пятками на грубо обтесанный порог деревянного домика.

- Чую-чую - людским духом запахло, - сообщил дедуля. - А потом принюхался. Ишь - дух-то людской, но с привкусом дерьма. Вот я и догадался - хомункулюсы пожаловали.

- Слышишь, предатель, - вдруг отозвался сотник Трас. - Ты ведь Лесовик?

Большинство любовников Хатланиэллы не присутствовали при сражении между войском Эквитея Второго и лесным зверьем. Потому лишь несколько из них узнали в грязном деде того самого медвежьего переводчика.

- Это я предатель? - насупился лесной дух. - Я хоть против природы не иду. Не то что вы - нежить. Нельзя после смерти воскресать - так боги велели.

- Плевал я на богов, - высокомерно заявил Трас Молниеносный.

- Но-но! - пригрозил ему Шрухан. - Чтобы я такого больше не слышал! Иначе молнией ка-ак бряцну.

Сотник пристыжено умолк. А дет тем временем приблизился к преогарцам.

- Ишь ты, рванье какое, - прищелкнул он языком. - И не скажешь даже, что вы когда-то были вельможными господами…

- Чего тебе надо? - спросил Шрухан. - У нас дела. А ссориться с духами мы не видим смысла.

- Чего мне надо? - деланно испугался Лесовик. - Сижу себе, свеклу чищу, стряпаю помаленьку. И как только кинул в котелок немного порезанной картошки, как из лесу - шум, гам и ругань. Ну, думаю, надо посмотреть что за дела. Выхожу, а тут ко мне столичные прикатили. Слушайте, - он вдруг доверительно наклонился к епископу. - Шли бы вы отсюда, мертвяки позорные. Не накликайте на себя гнев лесного духа.

- Не то что будет? - злобно вопросил Шрухан. Ему уже надоело, что всякие тут… их выдворить хотят. Сначала король, потом зомби, а потом вообще какой-то охотник даже вопрос не задал - сразу стрелять. - Что будет, перечница старая?