– Я так не думаю. – Пока мы взбирались по склону, Кара больше ничего не говорила. Наверху она продолжила. – Заклинание Молчаливой Сестры не подойдёт любому человеку. Оно слишком мощное. Я о таких никогда не слышала. Даже Скилфа изумилась – она выражала это немногословно, но уж я-то знаю. Такое заклинание требует двух человек, способных вынести его, и вырастить его силу из первого семени. Два человека, противоположности – один для тёмной части, другой для светлой. Такое нельзя оставлять на волю случая. Нет, всё должно было быть спланировано заблаговременно… чтобы свести вместе таких редких людей.

Я услышал достаточно. Противоположность Снорри. Трусость против его героизма, вороватость против его честности. Распутство против его преданности. Неспособность к магии против его сияющего потенциала. Мне оставалось успокаивать себя лишь тем, что я принц, против его бедности… И в конце концов, я был рад, что подхожу для колдовства примерно как булыжник мостовой. Магия всегда казалась мне тяжёлой и опасной работой… хотя, какое слово не поставь перед "работой", ничто не сделает её привлекательнее. И уж точно не сделают её привлекательнее слова "опасная" или "тяжёлая".

Спустя несколько миль порядок, в котором мы шли, изменился. Парнишка устал и переместился назад, к Туттугу, у которого весь выплеск энергии от лечения, похоже, израсходовался. А вот я, Снорри и Кара отбросили усталость. Я почувствовал, как во мне нарастает тёмное возбуждение. Всякий раз, ступая через тени от стоящих камней, я слышал Аслауг, и теперь её послания были простым обещанием: "я иду". И, хоть я и страшился её прибытия, эта угроза пузырилась чёрной радостью, искривляя мои губы в улыбке, которая напугала бы меня, посмотри я на себя в зеркало.

Взобравшись на гребень, который был несколько выше прочих, мы остановились и, обернувшись, впервые после хижины увидели врагов. Мы подождали, пока Туттугу и Хеннан доберутся до нас.

– Я насчитал двадцать, – сказал Снорри.

– У круглого дома Аррана, до атаки, их было примерно столько же, – сказал, задыхаясь, Туттугу. – Около двух десятков.

– Разве тебе не удалось убить никого из них? – Я даже не попытался скрыть недовольство в голосе.

– Думаю, шестерых, – проворчал Снорри. – И они гонятся за нами вместе с остальными.

– А-а. – Я повернулся к Каре. – Когда ты сказала, что магия наша единственная надежда, ты помнила о некромантше? Потому что, похоже, она гонится за нами.

Наши враги шли плотной группой, не спеша, но непреклонно в пяти или шести сотнях ярдов за широкой долиной. Я сделал несколько шагов, чтобы встать подальше от Снорри, потому что со стороны, обращённой к нему, начало жечь кожу, и, клянусь, на миг я разглядел трещины, тянущиеся в его сторону от моей руки, словно чёрные молнии, ветвящиеся в воздухе.

Мы поднажали, быстро спустившись с дальней стороны гребня, и вереск хлестал нам по лодыжкам. Внизу нам пришлось снова подождать Туттугу.

– Солнце скоро сядет. Тогда и дадим отпор. – Снорри бросил взгляд в мою сторону. – Баракель тоже придаст мне сил. Он приходит на рассвете, но угасание света – это ещё одно время, когда он может приблизиться, особенно здесь.

Я кивнул, внезапно ни на йоту не доверяя норсийцу. Каждое произнесённое им слово звучало как ложь, и, моргнув, я почти увидел крылья Баракеля, расправляющиеся за спиной Снорри. Но всё равно, впереди нас ждало Колесо и вместе с ним все кошмары, о которых когда-либо рассказывалось в байках у костра. Я бы туда не отправился, даже чтобы избежать топора. И к тому же Аслауг уже однажды показала мне, что вряд ли позволит мне бежать куда-либо, кроме как прямо на врага, каким бы он ни оказался.

По-прежнему дул ветер, теперь порывистый, сдобренный воспоминаниями о зиме. Вокруг было удивительно тихо, и редкий крик кроншнепа казался нахальством. Я чуял приближение дождя.

– Долго им не пройти, – сказал я Каре, когда подошёл Туттугу. Хеннан, казалось, был уже полумёртв от ходьбы, хотя я не слышал от него ни единой жалобы. Парень, подойдя ближе, вытер нос. В его волосах по-прежнему виднелась засохшая грязь оттого, что я уронил его наземь, когда он мчался к своему деду.

Туттугу поравнялся с нами и устало поднял топор в приветственном жесте – лезвие было тёмным от засохшей крови.

Снорри схватил проходящего мимо Хеннана за ворот, одной рукой поднял с земли и усадил себе на плечи.

– Ты можешь ехать, – сказал он. – Бесплатно.

Туттугу посмотрел в мою сторону.

– А Ял повезёт меня?

Я вопреки своей воле рассмеялся и хлопнул его по плечу.

– Тутт, тебе надо со мной, в Вермильон. Будешь рыбачить с моста для пропитания, а вечерами ходить со мной шокировать знать. Тебе понравится. Если только жара не плавит викингов.

Туттугу ухмыльнулся.

– Жару военный командир ундорет сможет перенести.

– А-а, но только даже Снорри там покрылся хрустящей корочкой, а ведь он провёл большую часть времени в милой тюремной камере…

– Чт… – Туттугу оборвал себя на полуслове и остановился, вытаращившись.

Перебравшись через очередную складку местности, мы оказались перед стоявшей на нашем пути узкой аркой из выветрившегося камня высотой с дерево, расписанной высеченными рунами. Кара поспешила к ней рассмотреть надписи.

– Что ж, как мило. – Я прошёл под аркой, игнорируя предупреждающее шипение Кары. По большей части я надеялся, хоть и безосновательно, что, пройдя под аркой, окажусь где-нибудь в другом месте. В безопасности. К несчастью, я вышел на траву с другой стороны и оглянулся на норсийцев, волосы которых растрепал внезапный порыв ветра.

– Что это? – спросил я.

– То, к чему можно прислониться, – сказал Снорри.

– Работа аномагов. – Кара изогнула шею, уставившись на руны над головой. – Дверь в иные места. Но мне не хватит искусства её открыть. И, скорее всего, те места ещё хуже этого.

– Похоже, раз их магия настолько сильна, любой из этих аномагов мог бы занять трон Империи и подчинить себе всю Сотню. – Я тоже посмотрел на каменную кладку. С моей стороны руны тоже имелись. Некоторые из них напоминали мне знаки, которые Молчаливая Сестра наносила на стены оперы, и внезапно я снова почувствовал то жуткое бледно-сиреневое пламя, а в ушах зазвучали крики тех, кого я оставил гореть.

– Хель, с такой магией они могли бы забрать весь мир. – Туттугу прислонился спиной к камням и соскользнул вниз, усевшись у основания. Снорри стряхнул Хеннана со стены и поднял топор, проверить лезвие.

– Аномаги прикованы к Колесу, – сказала Кара. – И со временем оно всех их ломает. Их сила быстро убывает, если они удаляются от центра. Да и в любом случае, не у многих из них хватит воли сбежать отсюда. – Она провела пальцами по косичкам и сняла большую часть оставшихся рун, готовясь к схватке.

– Ты сказала, тебе не хватит искусства открыть дверь… – Я хмуро посмотрел на вёльву. Выражение её лица было безмятежным, и в то же время свирепым. – Но до сегодняшнего дня заклинание, которым ты вызвала змей, всего лишь развевало траву…

Она посмотрела на стоявшего рядом с ней Снорри.

– Дай мне ключ, здесь уже нечего терять… я попробую открыть путь.

– Что? – Он осмотрел пространство перед нами. – Это арка. Здесь нет замка́.

Кара прикоснулась левым кулаком, наполненным рунами, к символу на левой опоре. Её глаза сосредоточенно сощурились, губы дрожали, повторяя слова какой-то внутренней молитвы. Она прошла до противоположной стороны и правым кулаком ударила по второй надписи.

– Дай мне ключ. У меня получится.

Снорри выглядел подозрительно. Я почувствовал слабое свечение и понял, что не только мне он не доверял насчёт дара Локи.

– Направляй меня, – сказал он.

Вёльва пристально посмотрела на него.

– Нет времени спорить, просто…

– Покажи мне как, и я сделаю. – В его голосе слышалось рычание, не оставлявшее места для дискуссий.