— Пожалуй. — Кисть коснулась алой, как свежая кровь, краски и скользнула по холсту. — Но что бы она ни решила — вряд ли нам суждено увидеться еще. Вы зашли попрощаться, Лале?

— Да, — ответила я неожиданно для себя самой. Появилось жутковатое ощущение, что со мной говорит не старый мой приятель, а сама карта — Печальный Художник. Впрочем, возможно, так оно и было. — Это весьма… вероятно. Сколько времени прошло после совета?

— Четыре дня, — без улыбки ответил Тарло. Кисть в его пальцах порхнула — золото на палитре, холст, снова золото. — Дворец чуть не рухнул от чар Леди Теней и колдовства Лорда Волн. Это было красивое сражение — буря и сумрак, потоки воды и колеблющийся мрак. Хотелось бы мне запечатлеть такую картину! Но в конце концов нашей королеве удалось спеленать Ларру. Говорят, нынче вечером будет суд.

Четыре дня… неужели я скиталась по Сумеречным путям так долго? А Мило… искал меня? Спрашивал обо мне? Надо узнать у Тарло…

Нет. Нет. Если я начну думать о Мило сейчас, то не сумею принять верное решение. Сперва — дела государственные.

— Суд над Ларрой? — зацепилась я за последние слова. — Ее величество и вправду решится применить казнь или иное возмездие к владыке целой страны? Не угрожает ли нам это войной с другими государствами? Думаю, Дом Осени крепко ухватится за возможность растоптать наше могущество…

Художник отложил кисти с палитрой и отер руки тряпкой. И лишь затем обернулся ко мне:

— Вы многое пропустили, Лале. Ее величество не собирается судить Ларру сама. О нет. Она совершила то, что не отваживались сделать уже почти четыреста лет, — созвала Совет Первых.

На мгновение мне почудилось, что я ослышалась.

— Ларру будут судить… раскладом?

— Не просто раскладом, милая Лале, — поправил меня Танше, наконец-то открыв глаза. — Первые — Лорды и Леди — соберутся, чтобы вынести решение. Равные судят равных, таков закон. Их величества Амиро и Лиран Третий, Рыжий Лис Райко и Ашен Рай из Дома Потерянных Имен… От запада до востока, от гор до побережья намедни прибыли гости во дворец. Дом Охоты, Дом Волн, Дом Прибрежных Скал, Дом Кораблей и Дом Мечей — почти все владыки будут следить за тем, чтобы решение было справедливым, ибо каждому грозила гибель от Прилива.

— А вы-то откуда знаете столько о раскладах, Танше? — От неожиданности я рассмеялась. Кто бы мог подумать, что страстной натуре барда не чужда политика. А уж тайные знания мира… Редкое сочетание, ничего не скажешь.

— Откуда? О, позвольте мне оставить это своим секретом, — подмигнул мне Танше. Венок окончательно съехал куда-то за ухо. — Барды бродят везде и слышат многое… А если живешь достаточно долго, то и слухов этих накапливается превеликое множество!

— Любопытно, — только и смогла сказать я, глядя на веселящегося менестреля. Теперь мне уже казалось, что в выражении его лица проскальзывает некоторое сходство с Холо, вечным моим мучителем.

Тарло тоже рассмеялся и поправил злосчастный венок менестреля небрежным и собственническим жестом.

— Да, леди Опал, недооценили мы малютку барда, — обменялся он взглядами с Танше и внезапно спросил: — А не желаете взглянуть на мою картину? Я редко показываю недоработанные полотна, но на сей раз мне бы хотелось сделать для вас исключение…

Пригасла и вспыхнула ярче на миг лампа на столе, словно в огонь попал мотылек. Небо за окном было уже белым, но света пока не давало. Переход из ночи в день — неуловимое время.

— Желаю.

Тарло склонился, старомодным и изысканным жестом указывая на картину. Я несмело шагнула вперед — и застыла.

Неужели…

Мило… и я?

— Кажется, я задолжал вам портрет, дорогая Лале? — спокойно, без усмешки спросил Тарло.

— За разбитую чашку из северного фарфора… — тихо прошептала я, очарованная. — Но почему… так?

— Грустно? — отозвался художник.

— Светло…

Да, именно это билось в висках, когда я смотрела на творение Тарло, пусть светлых красок на картине и было немного. Темная комната, пустое кресло, приоткрытая дверь… Все — пока намеками, мазками. А рядом с дверью замерли, положив ладони на ручку, двое. Рыжая шутовка в несуразном наряде, маленькая, с тоской в глазах, и высокий стройный юноша в красном камзоле с золотым тиснением.

Столь похожие на нас… Но неужели мы действительно так глядим друг на друга — с жаждой, тщательно спрятанной за насмешкой и заботой? Неужели мы столь похожи — в мелочах, в деталях, во взглядах и повороте головы?

— Он спрашивал обо мне? — слетело с губ сокровенное. — Мило… он искал меня?

Я обернулась к художнику. Но тот лишь отвел взгляд:

— Никто не видел юного Авантюрина с тех пор, как людей вывели из разрушенного зала. Говорят, он заперся в своих покоях.

Услышав это, я с трудом подавила желание метнуться к ближайшей двери и ворваться в комнаты Мило.

Нет, нет… мне следует быть спокойной, действовать обдуманно. Хватит уже кидаться в жизнь, как в омут. Однажды можно и не выплыть вовсе.

— Понимаю. — Чудом мой голос не дрогнул. — Благодарю вас, Тарло. — Я низко поклонилась художнику. — Думаю, когда вы завершите картину, она станет шедевром.

— Полагаю, это случится не раньше, чем мой добрый друг Танше закончит свою песню, которую он пишет для этой картины, — усмехнулся Мечтатель, небрежно проводя рукой по своим седым волосам. Бесполезная попытка пригладить хоть что-то! Серые пряди топорщились во все стороны, будто солома. — Как называется твоя ода любви, пылкий ты горец?

Танше кинул на меня хитрый до невозможности взгляд и подмигнул:

— «Ключ от всех дверей». Символично, не так ли?

— До жути, — откровенно созналась я, чувствуя себя маленькой девочкой, которую водят за нос два прожженных интригана. — Хотелось бы мне услышать ее когда-нибудь…

Струны под пальцами Танше на мгновение ожили — мягким, мурлычущим перебором.

— О, кто знает, как повернется судьба! — Коварный менестрель рассмеялся. — Но куда бы ни завели вас дороги — пусть удача не расстается с вами, Лале.

И внезапно я совершенно четко поняла, что действительно прощаюсь с ними, моими друзьями. Даже если мы с Мило и будем вместе, но не в стенах этого дворца. Я уже чувствую себя чужой здесь.

Возможно, Холо был прав — для Хранителей ключа нет дома. Есть только дорога. Бесконечный путь…

— Светлых снов, — прошептала я, отступая назад.

— Светлых снов! — откликнулись они одновременно, и хриплый, низкий голос Тарло удивительно гармонично слился с чистым, певучим — Танше.

На пороге я оглянулась. Они все так же смотрели мне вслед, художник и менестрель. Светлый взгляд и темный, седые пряди — черные локоны… Но как похожи были эти двое! Наверное, потому, что внутри у них горел один и тот же яростный огонь творения, недоступный другим людям. И рядом с ним мерк даже золотой пожар в рассветных небесах, заливающий первыми ясными лучами незаконченное полотно.

Прощайте, друзья. Не поминайте лихом шутовку, что однажды вмешалась в ваши судьбы, сведя вместе два таланта. Живите счастливо — во дворце или в странствии…

А мне следует навестить ее величество.

В кабинете королевы не оказалось, как и в спальне. Пожалуй, я бы долго искала ее по всему дворцу и в конце концов обнаружила бы свое присутствие перед придворными, если бы не открыла проход наугад — «туда, где сейчас Тирле».

К величайшему моему удивлению, это оказалась площадка на вершине одной из дворцовых башен. Тирле стояла здесь одна, в наряде Леди Теней — длинном черном платье со строгим воротником. Веер в руках ее величества, словно птица, то распускал «крыло» из черных костяных перьев, то складывался. Губы королевы шевелились, как будто она напевала — почти беззвучно для человеческого уха. Лишь мой тонкий слух мог различить слова предсказания Вышивальщицы: