– О, Нэк! Привет, – рыжий ухмыльнулся. Сегодня он был в своем обычном одеянии – без плаща с капюшоном. – Проходи. Да не тыкайся ты в эти створки, они тут только чтоб новичков пугать! Вон калитка, сбоку.
В стороне действительно обнаружился малозаметный проход, почти скрытый зарослями плюща. Я поднырнула под свисающие побеги и оказалась на территории наших будущих защитников, гордости Пристани, и прочая, и прочая.
Видимо, ученические угодья везде одинаковы. Конюшню и здания общежитий я распознала сразу; даже располагались они почти как у нас. А вот однотонно-серое здание самой Академии, в отличие от неуклюжей и долговязой Мастерской, было приземистым и аккуратным, всего в четыре этажа; зато и заметно шире. По левую руку от здания виднелась огромная спортивная площадка, уставленная горками, трубами, высоченными узкими лестницами (они действительно по ним лазают? у меня от одного вида голова кружится!) и – я присмотрелась – приспособлениями, более всего похожими на одежную щетку лицевой стороной вверх. Если, конечно, существуют гигантские стальные щетки. Разумеется, везде полно народа – как и у нас после лекций, только вместо однотонно-зеленоватой толпы учеников-волшебников – разношерстная и разномастная куча ребят, в основном парней, но и девчонки встречались. Кто ставил к забору мишени для стрельбы, кто перематывал рукоять меча кожаной лентой, кто просто болтал с друзьями. На меня обращали внимания не больше, чем на одуванчик на обочине.
– Пошли, пошли, – Рэн торопил меня, подталкивая в спину и не давая поглазеть вокруг.
– А у вас тоже Тварь под заведением сидит?
– Сидит.
– А как зовут?
– Белый Змей. Давай, Нэк, не отставай, шевели копытами!
– Мы куда? И зачем? – я вяло отмахивалась, ибо помнила про загадочное «с воздуха». Воздушных кораблей, как ни верти головой, вокруг не наблюдалось; логично – единственный в городе причал был в другом конце Пристани, и туда только два раза в неделю приходила «Гордость Ветров» из столицы.
– Трусишка! – однозначно определил рыжий. Схватил меня за руку. – Высоты боишься?
– Высоты не боюсь. А вот падать с нее – да!
– Тогда все отлично. Ты же любишь лопардов?
Смена темы была неожиданной. Причем тут ездовые кошаки? Я представила себе Рапси, парящего над озером во главе стаи хагзи. Впрочем, почему бы и нет. Кажется, в Пристани мир окончательно сошел с ума.
Рэн едва ли не волоком затащил меня за конюшню. И вцепился в мою ладонь крепче, опасаясь, что дам деру. Честно говоря, очень хотелось. Только навыки самообладания, выработанные в течение трех лет общения с директрисой, превратили мое паническое «Ааа! Что это?!» в вежливое «Мнэ».
Нас ожидало существо ростом чуть пониже лошади: орлиная голова, гигантский острый клюв размером почти с мою голову, кошачье тело и кошачьи же лапы, но с внушительными не втянутыми когтями. Там, где бронзовые перья на птичьей шее переходили в пышную рыжеватую шерсть, виднелся широкий кожаный ошейник с металлическими бляхами; к ошейнику крепился удивительно тоненький для такой махины поводок, другим концом наброшенный на вкопанный в землю столбик коновязи.
И да, крылья. Сложенные какой-то диковинной гармошкой по бокам, словно у существа имелась пара лишних суставов, огромные, но узнаваемо птичьи. Зверь хлестал длинным хвостом по земле, косился на меня янтарным глазом и выглядел как образец недружелюбия, хоть помещай на картинку с пометкой «разумному магу стоит держаться подальше».
– Грифон! – гордо пояснил Рэн с таким видом, словно собственноручно эту зверюгу поймал.
Помню. Что-то подобное было в Виллиной «Флоре и фауне». Кажется, даже подпись именно такая; про «держаться подальше» – точно.
– Рэн, – осторожно начала я. – Намекаешь, что нам придется лететь на этом?
– Да. А что? Не бойся ты, она смирная.
Смирная?! С таким же успехом ее можно назвать «крохотной» и «безобидной». Смирный зверь плотоядно облизнулся, по клюву скользнул длинный алый язык.
– Ее зовут Милена. Хочешь погладить?
«Гладь, гладь», – словно говорил взглядом грифон... точнее, грифониха? Грифка? – «Зачем тебе лишние пальцы?»
Мне остро захотелось оказаться где-нибудь подальше. Желательно в своей комнате, на кровати, под одеялом. Великая Рея, зачем мы с ребятами поперлись в леса тогда, сидели бы смирно в библиотеке, книжки бы читали!
– Нэк, – рыжий понял, что меня не сдвинуть с места и упряжкой тяжеловозов, и пустил в действие дипломатию. – Ты же хочешь, чтобы мы раскрыли эту тайну? Разобрались с каким-то дурацким магом? Хочешь, чтобы в Пристани снова было спокойно? – и, финальным ударом: – Чтобы Ланс признал, что ты сильная талантливая волшебница?
– Я тебя ненавижу, – обреченно сказала я. – Отпусти руку, не буду убегать. Как вообще летают на этом... этой...
– Все просто – как на любом ездовом звере. У нас в Академии их много, и разных. Тренироваться-то надо ездить на всех!
– Нас этому не учат. И я даже с лошади падаю!
Рэн выразительно закатил глаза.
– Чему вас вообще учат, кроме как палиться на подслушивании?
– Молчи уж, а то я тебе Лиарру припомню.
– Ладно, ничья, – рыжий ухмыльнулся. – Все действительно просто. Милена, хорошая девочка, – парень потрепал грифку по пернатой шее. Та прижмурила один глаз, вторым все так же подозрительно кося на меня. – Посадка, Милена!
Зверюга неохотно присела, расправила огромные крылья, потом опустила, распластав их по земле. На ее спине обнаружилось ранее не заметное за густым перье-мехом седло, крепящееся двумя ремнями – один обхватывал грудь грифки, второй проходил под брюхом, ближе к задним лапам. Седло было удлиненным, странной формы – видимо, для двоих всадников.
Рэн, не церемонясь, подхватил меня под мышки и посадил в седло – я только пискнула. Милена повернула ко мне страшную голову и щелкнула клювом.
– Это она так здоровается, – без особой нужды пояснил рыжий.
Сам Рэн уселся спереди, предварительно отцепив поводок от ошейника Милены. Грифка переступила лапами, седло покачнулось, и я едва удержалась.
– Готова покорять небеса, Нэк?
– Нет!!! Сначала скажи, за что держаться! И куда девать ноги?!
– Подогни коленки, продень ноги в стремена. Нашла? Молодец. Держаться можешь за мой пояс. Теперь-то точно готова? – и, не дожидаясь моего ответа: – Милена, поехали!
Пояс искать мне было некогда, поэтому я просто вцепилась в Рэна что было сил. Грифка сначала припала к земле, словно играющая собака, а потом резко подпрыгнула вверх. Зубы клацнули друг о друга, я зажмурилась, сердце ухнуло в пятки, а когда я открыла глаза – земля была уже в трех моих ростах внизу. Мощные крылья зверя работали мерно и сильно, ветер, поднимаемый ими, ерошил мои волосы. Рэн, сидевший впереди, держался на Милене ловко, как на лошади, а мне приходилось упираться коленками в основания крыльев грифона и чувствовать каждое движение могучих мышц.
Рэн чуть подергался, пытаясь ослабить мою смертельную хватку, и жалобно взмолился:
– Нэк, ты мне все ребра переломаешь! Неужели так страшно?
– Не знаю, – честно ответила я. Не без труда расцепила сжавшиеся и побелевшие пальцы и снова обхватила Рэна под грудью, теперь уже не так сильно. – Вот поднимемся выше и решу.
– Может, тебя ремнями привязать? Чтобы точно не упала?
Угу. К земле. Отсюда она кажется такой соблазнительной...
– Нетушки, – храбро отказалась я. – Мы, отважные маги, в таком не нуждаемся! Ух... А почему я ни разу не видела здесь грифонов, если вы на них летаете?
– Ты себе представляешь полет на грифоне над городом? Люди будут в панике. Ближайшие соседи в курсе, конечно, но тут мало кто живет. Вы же, маги, наверняка сюда редко ходите. А над центром нам летать запрещено: только над территорией Академии или за пределами Пристани.
– То есть мы сейчас перемахнем через стену?
– Конечно. Держись крепче, ой, то есть я хотел сказать – слабее, мне еще с этими ребрами жить.
Мне было ужасно интересно, как Рэн будет указывать грифке, куда лететь: поводок-то остался на земле; поэтому я вытянула шею, пытаясь заглянуть ему через плечо. Оказалось, что зверя направляют легким похлопыванием по шее и чем-то вроде прищелкивания языком. Повинуясь командам рыжего, Милена взмыла выше (я ойкнула и только нечеловеческим усилием удержалась от того, чтобы снова вцепиться в сидящего впереди до хруста в пальцах), перед моими глазами мягко проплыли сначала верхушки деревьев, потом крыша Академии, а потом и городская стена. Пристань, надеюсь, я с тобой не прощаюсь, и эта крылатая нечисть не уронит меня куда-нибудь в озеро Ори!
