— Ты ужасно милый мальчик. Когда я буду жить в своем замке, можешь ко мне приходить, как вздумается.

И мы будем кататься на моем «роллс-ройсе». — Она наклонилась и поцеловала его в щеку. А потом пошла дальше.

Невероятно! Элиза поцеловала его прямо на улице!

За письмо! У него зашумело в ушах, и он опять услышал ту музыку, где много скрипок. Томас подпрыгнул от радости. К своему удивлению, он взвился на два метра вверх, такой он стал легкий.

Дома он написал в «Книге всех вещей»: «Надо писать людям письма. От этого они радуются. И я начинаю им нравиться».

Томас достал из кармана записку госпожи ван Амерсфорт. И посмотрел по сторонам. Где бы ее спрятать?

В шкафу среди одежды? Нет, ведь мама каждую неделю наводит порядок в шкафу. Под матрасом? Нет. Там, где обои отходят от стены? Тоже нет.

Рядом на столе лежал «Эмиль и сыщики». Томас посмотрел на книгу и вдруг придумал. Решение есть в книге. Булавка. Он придумал даже еще лучше: английская булавка. Но где взять английскую булавку? Вот! Перед глазами встал мамин фартук. Прокравшись вниз по лестнице, Томас прошмыгнул на кухню. Там на крючке висел фартук. Не на петельке, а на булавке. Он снял фартук с крючка, расстегнул булавку и — хоп-ля! — вот она, булавка. Томас повесил фартук на крючок просто так и прокрался обратно к себе. Взял сложенную вчетверо записку и пробил булавкой четыре слоя бумаги. Расстегнул рубашку, булавкой пришпилил записку к изнанке. С обратной стороны нагрудного кармана, поэтому снаружи не заметно. Томас застегнул рубашку. Теперь он носит заклинание госпожи ван Амерсфорт на груди.

После ужина отец читал Библию вслух:

«И сказал господь Моисею: упорно сердце фараоново.Он не хочет отпустить народ.Пойди к фараону завтра: вот, он выйдет к воде,ты стань на пути его, на берегу реки, и жезл,который превращался в змея, возьми в руку твою.<...>

Так говорит Господь: из сего узнаешь, что ЯГосподь: вот этим жезлом, который в руке моей, яударю по воде, которая в реке, и она превратитсяв кровь».

«Это первая казнь, — подумал Томас. — Вода стала красной, как сироп. Еще бы фараон не испугался».

«...И рыба в реке вымерла, и река воссмердела», — читал отец.

«Рыба? — подумал Томас. — И меченосцы тоже? Чем рыбы-то провинились, если фараон был плохим человеком?»

Он посмотрел на свой аквариум, светящийся в темной комнате. Тот выглядел зеленоватым. А если представить, что вода вдруг станет красной, как кровь? Рыбы от этого умрут? «Все казни египетские, — прошептал Томас. — Одна за другой». Он очень любил своих рыб, но иногда нужно приносить жертвы.

— На сегодня хватит, — сказал отец и закрыл Библию. — Что ты говорил, Томас?

— Я сказал: «Все казни египетские».

— Да, — довольно сказал отец. — Это была первая. Завтра будем читать про вторую.

Томас играл на улице, когда из-за угла выехал полицейский джип. Скрипнув шинами, он остановился, и из него выскочили трое полицейских. Они подбежали к дому №1 и позвонили. Заодно они били в дверь сапогами. Было очень страшно. Очень скоро вокруг собралась целая толпа.

— Что происходит?

— Бикелманса увозят.

— Который из НСБ?[3]

— Не знаю, был ли он членом НСБ, но во время войны за ним водились грешки.

Люди засмеялись. Дверь открылась, и полицейские загромыхали вверх по лестнице. В этот момент появилась госпожа ван Амерсфорт. Она поставила на землю тяжелую сумку и стала смотреть вверх, в проем лестницы дома №1.

— Давно пора, да, госпожа ван Амерсфорт? — выкрикнул кто-то.

Госпожа ван Амерсфорт пожала плечами и сказала:

— Ох, нашли, кого арестовывать.

Некоторое время ничего не происходило, а потом на лестнице послышался шум и крики. На улицу вышли два полицейских, зажав между собой брыкающегося мужчину. Один тянул его за волосы, другой держал за шиворот. Третий полицейский шел сзади и подталкивал его в спину.

— Были бы вы на войне такие храбрые, — вдруг крикнула госпожа ван Амерсфорт. — Это же человек, а не свинья!

Полицейские этого будто и не услышали. Они затолкали мужчину на заднее сиденье джипа. Двое сели вперед. Третий — сзади, прямо мужчине на плечи. Он запахнул длинное пальто, так что задержанного было уже не видно. Только слышно, как он кричит, громче, чем рокот мотора.

— Ну и методы! — кричала госпожа ван Амерсфорт. — Вы что, так ничему и не научились?

Но джип умчался и с визгом скрылся за углом.

— Вы это видели? — сердито воскликнула госпожа ван Амерсфорт.

Никто не ответил, и тогда Томас произнес:

— Я видел.

Люди стали расходиться.

— Поделом ему, — сказал кто-то напоследок. — Он был еще хуже, чем мы думали.

Госпожа ван Амерсфорт достала из кармана пальто пачку сигарет «Голден Фикшн» и закурила. Потом посмотрела на Томаса.

— Зря я кричала, — сказала она. — Но я не выношу, когда с людьми грубо обращаются. А теперь у меня совсем сбилось дыхание.

— Помочь вам отнести сумку домой? — спросил Томас.

— Давай вместе, — ответила госпожа ван Амерсфорт. — Там книги.

Она взялась за одну ручку, Томас за другую.

— А что сделал этот человек? — спросил он.

— Да так, — ответила она, — записался не в тот клуб.

— А-а, — протянул Томас, — вот как.

Госпожа ван Амерсфорт пила кофе, а Томас — воду с сиропом. Одна из кошек лежала у него на коленях и мурлыкала. От этого ногам стало жарко.

— Я дочитал книжку, — сообщил Томас.

— Ну, и что скажешь?

— Хорошая, — ответил Томас.

— Что тебе в ней понравилось?

— Что все дети помогали Эмилю, — сказал Томас. — Что подлеца они поймали все вместе. И про булавку мне ужасно понравилось.

Госпожа ван Амерсфорт кивнула.

Было слышно, как урчит кошка, а больше ничего.

— Я хочу вас кое о чем попросить, — смущаясь, произнес Томас. — Только это довольно странная просьба.

— У меня тоже есть к тебе один странный вопрос, — сказала госпожа ван Амерсфорт. — Сначала ты, потом я.

— Можно мне забрать домой сироп? — спросил Томас. Он не решался посмотреть на хозяйку.

— Но ведь ты и тут можешь его допить, — удивилась госпожа ван Амерсфорт.

— Нет, мне нужна вся бутылка, — сказал Томас. Он не смотрел на нее. Сейчас она, конечно, спросит зачем, а он не сможет ей ответить.

— Бутылку... — повторила госпожа ван Амерсфорт. — Хорошо, я куплю новую.

— Спасибо, — поблагодарил Томас. Она не спросила зачем. Может, знает зачем, она ведь ведьма.

— Теперь я, — сказала госпожа ван Амерсфорт. — Тоже странный вопрос. Сейчас спрошу. Томас, тебя дома бьют?

Томас почувствовал, как страх кулаком бьет ему в живот.

— Меня? — воскликнул он. — Нет, что вы!

И подумал: «Мне иногда попадает, но вот маму бьют». «Маму! — хотел он сказать. — Это ее бьют!» — Но его горло словно перекрыло завинчивающейся крышкой.

Госпожа ван Амерсфорт долго ничего не говорила. Кошка спрыгнула с колен Томаса и потянулась. Он быстро допил свою воду с сиропом. Она знает все, все. Но его рот на замке, он не может говорить. «Иисус, мама, — думал он, — что мне делать?»

— Ну, хорошо, коли так, — подытожила госпожа ван Амерсфорт. — Послушаем музыку?

Томас посмотрел на часы на каминной полке.

— Мне скоро домой надо, — сказал он.

— Хорошо. — Госпожа ван Амерсфорт встала. — Подожди, я только выберу тебе книжку. Вот, возьми эту, но потом верни. Она называется «Без семьи». Хозяйка проводила гостя до двери.

— Я не отдаю тебе ее насовсем именно потому, что у тебя семья есть и ты не один на свете, — объяснила она.

— Да, конечно, — сказал Томас. Он посмотрел на нее нерешительно и прошептал. — А сироп?

— Во имя Господа нашего Иисуса Христа, аминь, — сказал отец. Затем открыл глаза и произнес: — Приятного аппетита.