Так и поступили. Оделись, снарядились замаскированными под украшения оберегами и сели в машину. Подготовка к воистину булгаковскому балу шла полным ходом. Охраны и гостей собралось столько, что во всем Китеже не нашлось бы такого количества колдунов. Очевидно, маги прибыли со всей страны, одетые, как на самое важное событие в своей жизни. И с каждым шагом по мрачным коридорам академии я все больше убеждался в правоте Ярославы.

Но самое жуткое открытие еще ждало впереди…

Нас сопроводили в помещение, напоминающее убранством театр или актовый зал. Здесь стояла высокая сцена, к которой дугами спускались ряды кресел. Все были заняты, но я не видел посетителей из-за темноты, а вот сцену осветили достаточно ярко. И за длинным столом точно на тайной вечери восседали двенадцать престарелых чародеев в роскошных кителях с эполетами и мантиях цвета запекшейся крови.

Когда все собрались, на край сцены под гром аплодисментов вышел Буян Брониславович в красном плаще поверх кольчуги. Ректор отвесил низкий поклон и начал скучную приветственную речь, под которую я не заснул лишь потому, что отовсюду чувствовал незримую угрозу.

Старик вещал про непростые времена, про грядущую бурю и строгий отбор, благодаря которому его Академия стала одной из лучших в империи и прочее бла-бла-бла. После этого богатырь пригласил на сцену пятерку лучших абитуриентов, которые набрали больше всех баллов. И с почетом озвучил имя госпожи Евы Алферовой, как занявшей почетное первое место.

И от того, что я увидел, руки похолодели, а сердце рвануло в галоп, словно под лучи софитов выползло неведомое хтоническое чудовище. Впрочем, чудовища я бы так не испугался — с ним понятно, что делать. А вот как поступить с рыжей сволочью, что вырядилась в то же самое платье, в котором убила семью Савелия Ракова, я представлял с трудом.

Проще говоря, Евой Алферовой оказалась та самая девушка, что скакала на мне в самом начале этой безумной истории.

А это означало только одно — шабаш Культа можно считать открытым.

— Ах ты ж сука, — я вскочил с места от возмущения.

— Сядь, — Яра схватила меня за руку и усадила в кресло.

«Но ты видела? — я перешел на ментальную связь. — Это же та самая девка из Культа».

Полудница напряженно смотрела на сцену и никак не реагировала на мои слова.

«Эй! Ты меня слышишь?».

— Ты что-то сказал? — она нахмурилась.

— Говорю, это та девка из Культа, — перешел на едва слышный шепот.

— И ты все еще не веришь моим словам?

— Теперь верю. Кстати, почему телепатия не работает?

Девушка прищурилась и напряженно сжала губы — очевидно, пыталась проверить соединение, но так и не дождалась отклика.

— Странно. То ли Ночь себя проявляет, то ли магистры подсуетились. Вызови Ягу и передай, что на бал съехалось немало народа.

Эта загодя оговоренная кодовая фраза означала «готовьтесь и атакуйте при первой же возможности». Но когда я достал зерцало, то вместо строгого лика колдуньи увидел рябь на водной глади.

— Что это? — показал «помехи» спутнице.

Та тихо чертыхнулась.

— Они все глушат. Наверное, боятся шпионов. Сейчас досидим эту часть и попробуем свинтить из академии.

Тем временем Буян пригласил Дубравина, и Светозар поднялся на сцену вместе со своим отцом под особо бурную овацию. Оба вырядились в белоснежные кители и с большой охотой махали в зал, словно звезды на красной дорожке.

Но больше всего я отметил не их безнаказанность или ублюдочное поведение, а вышитые на манжетах колеса о шести спицах, коих светочи ничуточки не стеснялись. Более того, на их лацканах поблескивали золотые значки с теми же символами, и проследив за наиболее восторженными зрителями, я заметил целую когорту нацистских выродков в правом секторе.

— Это, блин, уже не шабаш, — прошипел я, воровато озираясь. — Это хренова черная месса.

— Я предупреждала.

Следом за Алферовой, Дубравиными и уже знакомым вам Крузе на почетный помост поднялись Юрий Белинский — низкорослый кучерявый толстяк в очках, и Злата Зайцева — субтильного телосложения леди в черном кукольном платьице. Девушку сопровождал громила в пластинчатом доспехе с жутковатой личиной на шлеме, и движения воина казались дергаными и неестественными, как у марионетки.

Эти абитуриенты держались особняком и выглядели вполне адекватными в отличие от первой троицы истинных маньяков, но я все равно не видел в них союзников или хотя бы помощников. Может, не все из допущенных помазаны кровью и войной, но полностью доверять я мог лишь одному существу — Ярославе.

— Аплодисменты пятерке победителей! — с восторгом крикнул ректор, и стены задрожали от громоподобных хлопков. — Лучшие из лучших, самые талантливые и перспективные. Уверен, они с гордостью выдержат все испытания и станут опорой и основой трона на любой… — старик сказал «беде», но судя по строению предложения, изначально держал в уме совершенно иное слово. — А теперь приглашаю всех в банкетный зал. Давайте пить, веселиться и чествовать сих отроков в преддверии Воробьиной ночи!

— Скоты… — процедила Яра сквозь стиснутые зубы. — Они бросили Китеж на произвол судьбы. В ненастье только маги могут уберечь народ от разгулявшейся нечисти. А эти предпочли лить за воротник и жрать в три горла за высокими стенами и непроницаемыми щитами. Я, конечно, давно их подозревала, но даже представить не могла, как далеко они зашли.

— А смысл им напрягаться? — я взял дрожащую от негодования спутницу под локоть и поспешил к выходу, криво улыбаясь всем встречным. — Завтра они встретят новый восход — и новый мир. Мир, который будет принадлежать только им. Мир, в котором все будет как прежде. Так, как они привыкли. Как в старые добрые времена лихой юности, когда и трава была зеленее, и меч рубил крепче. Вот и развлекаются напоследок. А простой люд… когда он их вообще волновал?

— Уж не сомневайся, — в глазах подруги заблестели адские отсветы. — Этот кутеж станет для них последним.

Мы быстрым шагом подошли к воротам холла, где нам тут же заступили дорогу чародеи в темно-синих ливреях.

— Прошу прощения, — с ехидцей произнес один. — Но Академия закрыта до рассвета. Покидать ее строжайше запрещено ради вашей же безопасности.

— Нам нужно сделать срочный вызов, — сказал я. — Я забыл привязать свой дом.

Охранники недоуменно переглянулись.

— Что, простите?

— Я живу в избушке на куриных ножках. Да не в простой, а в боевой — прямиком с Великой войны. И эта зараза вполне может сбежать с участка и всякого натворить. Потом ищи ее, штрафы плати, в судах разбирайся… Я быстренько позвоню — и сразу же вернусь.

— Никак не можно, — заявил второй. — Прямое распоряжение ректора. А вызвать слуг вы все равно не сумеете — в эфире атмосферные возмущения.

— Все так, — кивнул напарник. — Магическая буря накрыла весь город.

— Ну, ладно… — я поднял ладони и отступил на шаг. — Потом не говорите, что не предупреждал.

— Веселой ночи, — с издевкой бросили нам вслед.

Похоже, нам оставался только план «В» — держаться до тех пор, пока соратники сами не пойдут нас вызволять. И судя по тому, что впереди нас ждал клубок змей вперемешку с банкой пауков, даже простое развлечение на балу вполне могло сравниться с забегом по минному полю или вылазкой в глубоком тылу.

Особенно если учесть, что как минимум три участника парада больше всего на свете желают моей смерти — причем как можно более долгой и мучительной. Но по счастью отличников усадили за отдельный стол на почетной возвышенности у окна, и нас с ними отделяло внушительное пространство площадью в два школьных спортзала.

Мы же заняли неприметные места в мрачном углу около входа, но даже там в глазах рябило от несчетного количества украшений, медалей и артефактов. Похоже, в Китеж слетелись самые богатые и влиятельные колдуны со всей империи, что лишь подтверждало слова полудницы.

Эта ночь — их последняя попытка реванша в и без того чрезмерно долгих жизнях, и если они не преуспеют, то вместо былой славы получат колья и костры за измену родине.