Но это было еще не самое трудное — впереди было гораздо большее. И на протяжении еще десяти дней Бей упорно вел их дорогой учения. Постепенно в их ежедневных компьютерных модулях стали убирать ограничители и заменять учебное вооружение на самое что ни на есть боевое. Точно так же постепенно заменяли слабые лазеры на более мощные и красящие шарики телеуправляемых имитаторов на боевое оружие. С полдюжины стажеров обычно получали ожоги и ранения, поэтому в группе возобладало более серьезное отношение ко всему. Только Дойч не оставил своей добродушной, чуть насмешливой манеры в общении, и Джонни подозревал, что причиной тому было то, что внутри он настолько серьезен, насколько возможно. На смену вечерним лекциям пришли дополнительные тренировочные занятия, предоставившие им возможность поупражняться с оптическими усилителями ночного видения. До сих пор эту технику они применяли только в дневное время и в сумерках.

Казалось, все это никогда не кончится. Но вот, почти неожиданно, хотя все хорошо знали расписание, все завершилось.

Почти.

— Что ж, Кобры, настало время, — сказал им в тот последний вечер Бей, — когда учеба достигает точки насыщения, когда она уже ничего не дает, кроме последнего, завершающего лоска. Но окончательная полировка хороша только для драгоценных камней и атлетов. Но вы не то и не другое. Вы — воины. И ничто не может заменить воинам настоящих боевых действий. Итак, начиная с завтрашнего дня вас ждут настоящие боевые сражения. Они продлятся на протяжении четырех дней. Два дня вы будете действовать поодиночке, потом — группами. Вашими противниками будут все те же телеуправляемые имитаторы, с которыми вы уже неоднократно упражнялись. Через пять дней, начиная с сегодняшнего, в вас имплантируют боевые компьютеры, ваши же способности и вооружение останутся теми же. Итак, сейчас шестнадцать ноль-ноль, вы все официально свободны до восьми ноль-ноль завтрашнего утра, когда вас на транспорте доставят к месту сражения. Я предлагаю вам сегодня как следует подкрепиться, помня о том, что следующие четыре дня вы будете жить на сухом пайке. Еще хорошо выспитесь. Вопросы есть? Все свободны.

В этот вечер после ужина в комнате Джонни собралась изрядно помрачневшая группа.

— Интересно, каким образом все это будет происходить? — спросил Ноффке, присаживаясь к столу и беспокойно тасуя карты.

— Не слишком легко, можешь не сомневаться, — вздохнул Сингх. — Мы уже получали незначительные ранения, когда каждый знал, что делает сам или его противник. Очень может быть, что мы кого-нибудь там потеряем.

— Может быть, и не одного, — согласился Холлоран. Он стоял у окна и смотрел наружу. Из-за его плеча

Джонни видел мерцающие огни Комплекса Фрейера. Еще дальше были видны огни Фарнси, ближайшего к комплексу города. Они напомнили ему о доме и о семье. От этой мысли стало еще печальнее.

— Но ведь они не допустят, чтобы сражение было таким опасным, чтобы мы могли погибнуть, правда? — спросил Ноффке, хотя по его напряженному выражению лица было видно, что ответ он уже знает.

— Почему бы и нет, — возразил ему Холлоран.

— Несомненно, они израсходовали на нас значительные средства, и нет смысла в том, чтобы те, которые успевают не слишком хорошо, были убиты тотчас, как только высадятся на Адирондаке. Как вы думаете, почему они отложили имплантацию компьютеров на потом, после учений?

— Чтобы сэкономить на чем только возможно! — рыкнул Джонни. — Парр, прекрати тасовать карты, либо играй, либо оставь их в покое.

— Знаете, что нам нужно? — внезапно заговорил Вильо. — Провести вечер где-нибудь подальше отсюда. Немного выпивки, немного музыки, поговорить с настоящими людьми, предпочтительно женского пола.

— И как ты собираешься уговорить Мендро отпустить нас на такое мероприятие? — фыркнул Дойч.

— Я и не собираюсь спрашивать его об этом, — спокойно заявил Вильо.

— Полагаю, что это квалифицируется как самоволка, — уточнил Холлоран. — Есть и более простые способы потеплеть Фиаско.

— Глупости. Бей сказал, что мы все свободны, разве не так? И разве кто-нибудь говорил нам, что мы ограничены в наших передвижениях Комплексом Фрейера?

Наступила тишина.

— Как будто нет, раз уж ты заговорил об этом, — согласился Холлоран, — но…

— Никаких «но». Мы без всяких проблем сумеем улизнуть отсюда. Это место даже не охраняется должным образом в отличие от любой военной базы. Пойдемте, все равно сегодня никто из вас не сможет спать спокойно. А так мы хоть получим какое-то удовольствие.

Потому что мы завтра можем умереть. Вслух эти слова не произнес никто, но потому, как беспокойно зашаркали ноги, было видно, что все подумали об этом. После некоторого молчания Холлоран поднялся на ноги.

— Что ж, почему бы и нет?

— Я иду, — быстро кивнул Ноффке. — Я слышал, что в увеселительных местах города можно здорово перекинуться в картишки.

— А также получить другие удовольствия, — добавил Дойч. — Друм, Джонни, что вы думаете на этот счет?

Джонни колебался. Слова брата об упадке и необходимости придерживаться собственных моральных устоев всплыли в его памяти. И все же Вильо был прав. Нигде ни письменно, ни устно не было сказано о том, что не разрешается покидать территорию комплекса.

— Пойдем же, Джонни! — оказал Вильо, впервые за все эти дни назвав его по имени. — Если тебе не нужен хороший отдых, представь, что это практика для внедрения в оккупированный врагами город.

— Хорошо, — согласился Джонни. В конце концов, он не сделает ничего такого, что ему не понравится.

— Только дайте мне переодеться.

— Плевать на это, — перебил Вильо. — Ты хорош и так. Брось упираться. Пошли. Друм?

— Думаю, что присоединюсь к вам, только ненадолго, — согласился Сингх.

— Ты сможешь уйти, как только захочешь, — уверил его Холлоран. — В городе у каждого из нас будет свой распорядок. Ну что, в окно?

— Наружу и вверх, — кивнул Вильо. — Свет выключить… Пошли.

Выбраться из комплекса оказалось гораздо легче, чем это представлялось Джонни. С крыши своего крыла они спрыгнули на темное тренировочное поле, используемое для подготовки призывников регулярной Армии. Перебежав его, они оказались у наружной стены, не представляющей для них никакой трудности. Стараясь избежать простого фотолуча наверху, они с легкостью преодолели ее.