Сама идея смерти всегда была отвратительна для человека западной цивилизации; похоже, так она будет восприниматься и в будущем. Подсознание каждого человека считает его собственную смерть совершенно невозможной. Мы просто не в силах представить себе прекращение своего существования.

Владимир Кудрявцев, профессор Института психологии им. Выготского РГГУ: «Страх смерти в значительной степени связан с переносом, с проекцией представления о жизни на смерть. Человек в страхе говорит: «Я не лягу в гроб, у меня клаустрофобия». О чем это свидетельствует? О том, что он себя представляет живым в этом гробу. «Ой, я боюсь кремации, потому что меня сожгут», «Я не хочу лежать в земле, с червями». Опять же, здесь утверждается некое жизненное начало».

Жизнь – это во многом вопрос здоровья. В традиционном обществе не может возникнуть идея продления жизни как самоцель. Крестьянин – по сути своей прагматик, он всегда и везде задает вопрос: «А для чего это нужно?» Таким образом, его больше будет интересовать вопрос «как жить?», а не «сколько жить?».

Землепашец постоянно наблюдает за тем, как зерно умирает, чтобы затем стать колосом. В земледельческом цикле одно переходит в другое без остановки. Соответственно, крестьянин именно в таком аспекте воспринимает собственное бытие. Широко известна поговорка: «Из земли вышли – в землю и уйдем». Другими словами, человек воспринимает себя как элемент этого круговорота и потому убежден в своем фактическом бессмертии.

В свете вышесказанного становится понятно, почему вопросами бессмертия и омоложения первыми заинтересовались горожане. Французский король Людовик XIV в последние годы своей жизни запретил придворным упоминать о смерти в его присутствии. Из-за того, что его резиденция находилась слишком близко к кладбищу, он построил новый роскошный дворец в Версале. Впрочем, наступление смерти это не отсрочило.

Комментарий психолога Владимира Кудрявцева: «Более глубокая, укорененная, действительно в какой-то степени бессознательная причина страха смерти – это боязнь неизвестности. Здесь человек сталкивается с полнейшей неизвестностью, пройдя через рубеж которой, ты можешь оказаться непонятно где на протяжении непонятно какого времени. И это действительно страшно…»

Именно пониманием своей смертности человек отличается от животного. Это знание – тяжелая, подчас невыносимая ноша. Умом человек, конечно, понимает, что когда-нибудь должен будет умереть, но в то же время… не осознает этого. Вернее, не хочет осознавать. Он убегает от этого знания, и цивилизация помогает ему в этом. Общество вырабатывает нормы, согласно которым разговоры о смерти табуируются. Взрослые стремятся скрыть существование смерти от детей. Прослеживается тенденция к изолированию смерти в стенах больниц и моргов. Муниципальные власти стараются расположить места упокоения усопших подальше от населенных пунктов. Помимо санитарных соображений здесь налицо стремление дистанцировать живых от мертвых, чтобы первым ничто не напоминало о последних. Так, в некоторых кантонах Швейцарии похоронным автобусам запрещено появляться на улицах в дневные часы, чтобы мысли о смерти не смущали граждан.

Давайте посмотрим правде в глаза: современное общество считает, что смерть – это полное прекращение всего, конец, тупик. В существование рая и ада на уровне сердца верят, скажем так, лишь единицы. Современное общество в это не верит. Для большинства из нас за смертью нет ничего. Восточная идея перевоплощения у нас тоже не прижилась. На Востоке к этому относятся очень серьезно, и смерти там не боятся, а мы боимся прекращения жизни.

Сьюзен Эрц, американская писательница: «О бессмертии мечтают миллионы людей – тех самых, которые мучительно соображают, чем бы занять себя в дождливый воскресный вечер».

Страх смерти – особенность современной культуры. Все люди боятся смерти независимо от религии и мировоззрения. Однако для наших предков страха перед смертью как такового не существовало. Смерть для них означала встречу с предками, с праотцами. Событие это, конечно, старались не торопить, но сам по себе переход в загробную жизнь не воспринимался как трагедия.

Олег Воскобойников, доцент исторического факультета МГУ: «Представления о земной жизни переносились на представления о жизни за гробом. Что, к примеру, означает русское слово «рай»? Это слово персидского происхождения. Точно так же, как и французское слово «парадиз», оно обозначает огороженное пространство, сад или – в православной традиции – вертоград. Это место, где люди не стареют. Иногда считается, что у населяющих его существ нет пола, им не нужна одежда, но тем не менее радости там очень телесные, очень земные».

Роберт Ингерсолл, американский писатель:

«Наша надежда на бессмертие не порождена ни одной из существующих религий – наоборот, почти все религии порождены этой надеждой».

Древние египтяне не были привязаны к земной жизни. Идеалом вечного существования для египтянина-земледельца был так называемый Сохет Иару, который представлялся в виде бесконечных полей зеленого тростника. В этом некоем подобии рая человек освобождался от всех тягот повседневной жизни. Вся земная жизнь древнего египтянина была направлена на одно – попасть после смерти в поля блаженства и стать спутником солнечного божества.

Виктор Солкин, президент ассоциации по изучению Древнего Египта: «С точки зрения древних египтян, человеческая жизнь – это огромный срок, который длится, по их мнению, многие миллионы лет. Называли они его «ахау». Внутри вот этого гигантского срока жизни собственно земная жизнь занимала некий небольшой, но весьма значимый фрагмент. Страха перехода между жизнью, смертью и жизнью вечной практически не было. Египтяне расценивали этот переход как неотъемлемую часть дальнейшего развития человеческой души».

Египетское представление Сохет Иару

Люди Древнего Египта не были знакомы с понятием реинкарнации, в мир блаженства человек уходил раз и навсегда. Вся жизнь египтянина состояла из приготовления к смерти. Сохранившиеся до нашего времени пирамиды стали материальным олицетворением вечного загробного существования.

Сами древние египтяне говорили об этом много, и переход от жизни земной к жизни вечной во многом и обусловил такое количество памятников заупокойного ритуала, по которым мы во многом и знакомы с культурой Древнего Египта. Когда мы смотрим на эти памятники, связанные с погребениями, и в первую очередь с трансформацией духа усопшего, мы понимаем, что речь идет о вечной жизни. Задачей всех этих памятников, какими бы необычными они нам сегодня ни казались, – это медленная трансформация сути усопшего в Ах. Ах – это действенный светозарный дух, это та божественная единица, которая есть в каждом человеке.

Продолжительность жизни в Египте была очень небольшой. Войны, эпидемии, голод и наводнения существенно сокращали ее. Однако жители долины Нила знали, что дожить до седин может каждый. В древних текстах из саркофагов даже определяется идеальный срок жизни человека – 110 лет. Такую долгую жизнь боги могли даровать тому, кто достиг мудрости и просветления.

Египетские пирамиды

Это, конечно, легендарный срок жизни, потому что смертность была достаточно высокой – ведь это Африка. Несмотря на то что в Древнем Египте была очень высокоразвитая для того времени медицина, лучшая медицина во всем Древнем мире, средняя продолжительность человеческой жизни составляла приблизительно 30–35 лет. Это срок жизни одного поколения. Ученые выяснили это, исследуя мумии.

Как свидетельствуют исторические хроники, многие фараоны и даже простые египтяне доживали до весьма преклонных лет. Пиопи II, согласно античным хроникам, правил страной около ста лет, а Рамзес Великий царствовал 67 лет, пережив 12 своих сыновей.