После экскурсии по клубу, проведенной еще при бронировании, свидетельница знала, что VIP-зал – «хозяйская спальня» – находится на втором этаже. C Уилкинсом во главе  девушки поднялись по широкой дубовой лестнице, Джек с Камерон замыкали шествие. Когда компания вошла в зал, почетная подружка невесты заметила в глазах ФБРовца веселый огонек.

­– О-очень интересное местечко, – взгляд агента привлекло резное, с балдахином, королевских размеров ложе – да-да, именно ложе – в углу комнаты.

Эйми и другие девушки направились к кровати, расположились там и приступили к важному ритуалу заказа напитков. Сестрички тут же подняли крик, требуя коктейль «Маслянистый сосок»[13].

– Даю этому заведению год, пока не приестся новизна, – сказала Камерон Джеку.

– Полюбуйся, что мне только что вручила Джолин, – подошедшая Эйми вытянула руку, демонстрируя бусы из пластиковых пенисов с приклеенными пакетиками презервативов.

– Ой, смотри, какое оригинальное ожерелье… Именно то, о чем ты мечтала. Могло бы стать чем-то новеньким в твоем свадебном наряде[14], – предложила Камерон.

– Избавься от него, – скомандовала Эйми. – И позаботься, чтобы больше такого не было.

– Прямо сейчас и займусь. – Камерон с Джеком наблюдали, как невеста поспешила к кровати и потребовала, чтобы все гостьи открыли сумочки для проверки. 

– Кажется, твоя подруга слишком… серьезно воспринимает происходящее, – заметил агент.

Свидетельница запихнула опальную безделушку в сумочку.

– Временный сдвиг по фазе. К счастью, через неделю он должен закончиться – вместе со свадьбой. На самом деле Эйми милейший человек.

Не то чтобы Камерон собиралась развивать данную тему прямо сейчас, но после гибели отца подруга стала для нее благословением небес. Поскольку родители давным-давно развелись, а Камерон была единственным ребенком в семье, все хлопоты по организации похорон легли на ее плечи. В тогдашнем эмоциональном состоянии она была без преувеличения раздавлена этой задачей. Без лишних слов Эйми появилась на пороге с чемоданом, поселилась у подруги на две недели и взяла на себя все заботы, с которыми та не могла справиться в одиночку. Камерон рассудила, что взамен вполне способна выдержать невестинские заморочки.

Подошел Уилкинс, неся стакан, судя по всему, минеральной воды.

– Когда я был здесь в прошлый раз, то до VIP-зала не добрался. – Агент уставился на прошествовавшую мимо официантку с бутылкой водки, украшенной бенгальскими огнями. – Мне никто не сказал, что у них есть официантки, приодетые горничными из прошлого века. О-о … и с огоньком…

Наклонив голову в сторону Джека, Камерон признала:

– Ну, может, «Особняку» хватит новизны и на два года.

   * * * * *

– Вот это, я понимаю, дежурство.

Джек подал знак бармену налить еще минералки и обронил: 

– Наслаждайся, пока есть возможность. Не все задания будут такими.

– Правда, лучше, чем в Небраске? – поддел коллега.

Взгляд Палласа упал на Камерон, которая восседала на кровати на другом конце комнаты и со смехом рассказывала что-то невесте и еще двум девицам. Из-за жестикуляции глубокий вырез кофточки опять сполз, обнажив плечо и тоненькую бретельку маечки. Подавшись вперед, Камерон положила ладонь на руку Эйми, и маечка опустилась ниже, приоткрыв нечто, похожее на краешек кружевного черного бюстгальтера.

– Да вроде неплохо, – пробормотал Джек и, обернувшись, уловил выражение лица Уилкинса. – Даже не заикайся.

– О чем не заикайся? – невинно переспросил напарник. – А-а… хочешь сказать, мне не следует комментировать тот факт, что с тех пор, как мы явились сюда, ты с нее глаз не сводишь? Об этом я не должен заикаться?

– Присматривать за свидетельницей – моя… наша работа.

– Ну конечно, – кивнул Уилкинс.

Паллас чертыхнулся себе под нос. В Небраске, по крайней мере, мужчине позволялось посмотреть на женщину разок-другой – из профессиональных соображений.

Джек бросил украдкой еще один взгляд – в охранных целях – и заметил, что вырез снова соскальзывает с ключицы, медленно съезжает, насмехаясь над ним, дразня его, спускается ниже и ниже, обнажая сливочную кожу и тоненькую полоску серого шелка, которую можно было бы оторвать зубами.

Плечо. Его сводит с ума обыкновенное плечо.

– Да что вообще такое с этой ее кофточкой? – вспылил Паллас, поворачиваясь к напарнику. – Почему она не держится на месте? Размер великоват? Нет, серьезно, кому-то придется набросить на эту дамочку пиджак. Пойду, пройдусь по залу, – оттолкнулся он от барной стойки. – Хочу убедиться, что все по-прежнему спокойно.

   * * * * *

Наклонившись к уху подруги, Эйми шепнула:

– Ну вот, а теперь он расхаживает туда-сюда.

– Тебе не нужно вести для меня прямой репортаж, – точно так же шепотом ответила Камерон. – Если захочу знать, что делает Паллас, сама посмотрю.

Разумеется, именно это она и сделала. Зыркнув исподтишка, Камерон увидела, как ФБРовец обошел вокруг бара, затем оглянулся. А когда заметил, что свидетельница наблюдает за ним, развернулся и устремился через комнату к ней, как пантера к своей добыче. Судя по напряженному взгляду, что бы ни собирался сказать агент, он был настроен решительно.

При виде Джека, направлявшегося в их сторону во всем своем раздраженном великолепии, сидевшая рядом Эйми заворожено распахнула глаза:

– Кэм, я передумала. Если это была грандиозная подстава, и парень идет раздеваться передо мной, кажется, я переживу. Определенно переживу.

Услышав ее реплику, остальные участницы вечеринки прекратили болтовню и, проследив за взглядом невесты, обернулись к Джеку. Агент остановился перед кроватью, на которой девицы развалились в томных позах, словно бездельничающий султанский гарем, и вперился в Камерон:

– Надо поговорить.

– Хорошо, говори.

– Наедине.

Камерон вовсе не нравилось подчиняться распоряжениям Палласа, но устраивать сцену не хотелось: вдруг требуется обсудить какие-нибудь вопросы безопасности. С небрежным видом она соскользнула с кровати – черт, опять блеснула бедром, странно, что это случается раз за разом в его присутствии – и следом за ФБРовцем вышла из зала.

Ухватив спутницу за предплечье, Паллас потащил ее через холл в тускло освещенный коридор.

– Ты, часом, не собираешься меня придушить? – поинтересовалась Камерон. Судя по выражению лица агента, в ее вопросе была только доля шутки.

– Не сегодня.

ФБРовец разжал хватку и зашагал взад-вперед. Камерон понятия не имела, чем он так взбудоражен, но присмотрелась попристальней и с удовлетворением отметила, что Джек нисколечко не напоминает ей кусок ветчины.

Скорее, кекс с начинкой из расплавленного шоколада – такой греховный, такой упоительно-сладостный, наполненный таким внутренним жаром десерт, тарелку с которым любой девушке хочется вылизать до последней крошки. Вот на что был похож Джек Паллас.

Камерон подобралась.

– Так мне придется угадывать или все же скажешь, в чем дело?

– Думаю, ты знаешь.

Вот черт. Он собирается завести речь о том, что так и не произошло на ее крыльце.

– В расследовании? – с надеждой предположила Камерон.

Паллас бросил на собеседницу мрачный взгляд, напомнивший ей, почему с этим мужчиной шутки плохи.

Решив, что тогда уж лучше устроиться поудобнее,  Камерон прислонилась к стене. ФБРовец прекратил вышагивать по коридору и смерил ее глазами.

– Закончим наш недавний разговор. – Пересекши холл, Джек оперся ладонью на стену рядом с плечом Камерон. – Ты сказала, что тогда возле кабинета Дэвиса я увидел то, что хотел видеть. Объясни.