– А в прошлые выхи мы с такими тёлочками познакомились, а потом с ними… – между тем попытался окончательно «сразить» компанию Серёга, но тут неожиданно встряла Надя.

– С кем? С тёлочками? Это ты о девушках так?

– Да. А что? – удивился тот.

– То есть для тебя это нормально: называть девушек «тёлочками»?

– А чё? Да ладно тебе, я же не вас так называю. Солнце моё, не сердись.

– Ничё, – передразнила его интонацию Надя. – Думай, когда, о чём и с кем говоришь.

Вика внутренне вздрогнула: ну вот зачем Ложкина встряла со своими замечаниями? Многие парни называют девчонок «тёлочками». Неприятно, конечно, но что теперь, со всеми бороться, всех перевоспитывать? На первом свидании только конфликта не хватало! Вот возьмёт Черемшин обидится и уйдёт. И всё, поминай, как звали. И никакой тебе большой и внеземной.

Но Черемшин не обиделся, а продолжил как ни в чём не бывало. А потом и Фролов вступил с рассказом, как они с пацанами по Инету часами в какую-то игру «режутся». В какую конкретно, Вика не поняла и не запомнила, а в подробностях просто запуталась, но всеми силами изображала внимательную слушательницу. Пока Надя снова не влезла.

– Парни, а можно, мы тоже что-нибудь расскажем? Или, думаете, у нас в жизни ничего интересного не происходит?

– Конечно, расскажите! Сами же сидите и молчите. А нам интересно! – поддержал её Фролов.

– А мы с Викой – собачницы. У неё – фокстерьер Керри, а у меня спаниель Черри. А вы собак любите?

– Да я так, нормально к ним отношусь. Я бы себе бойцовую завёл. Чтобы все боялись. А чё? Прикольно: идёшь, и все на другую сторону улицы переходят, – поделился Генка.

– А я бы двух! – тут же встрял Серёга.

– Куда тебе двух? Ты их боишься!

– Сам ты!.. Боишься! Ты на кого батон крошишь, фраер?

– Достал ты со своим батоном. Где слоган-то подцепил? У гопников?

Парни, до того сидевшие за столиком расслабленные, подались навстречу друг другу, готовые едва ли не сцепиться прямо в кафе. Тут уже не выдержала Вика:

– Мальчишки, не надо. Ну что вы? Бойцовые собаки и правда страшные. Я их тоже боюсь.

– Ой, да вы, бабы, всего боитесь, – тут же отмахнулся Серёга.

– Что это за обобщение? Мужчины тоже много чего боятся! – снова встряла Надя.

– Да, он вечно с какой-то гопотой наобщается, а потом на меня гнать начинает, – пожаловался на Серёгу Генка.

– Сам ты гопота!

Вика опять перепугалась, что все разругаются, и вцепилась во Фролова:

– Пойдём, потанцуем?

Она уже успела заметить, что в «Ложном пафосе» в углу зала была небольшая сцена, а рядом с ней – свободное пространство. Народ потихоньку прибывал, и нет-нет да кто-нибудь выходил потанцевать: девчонки – под зажигательные мелодии, парочки – под медленные композиции. А тут как раз заиграла одна из её любимых – Элвис Пресли «Love me tender».

Не ожидавший такого предложения Генка растерялся, а Серёга моментально его поддел:

– А он людей боится. Все на него смотреть будут, а у него штаны мятые…

– Да ничего я не боюсь! – огрызнулся Генка и потащил Вику к сцене.

И снова сердце Вики едва не выпрыгнуло из груди: она впервые в жизни танцевала медленный танец с парнем! На глазах у всех!

– А ты – симпотная, – сказал ей парень, прижимая к себе. – Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Нет. У меня никого нет. Я свободна, – тут же открестилась Вика.

– Я тоже один. Одинокий волк. Все эти девчонки в клубах – всё это так… Достали меня. Клеятся и клеятся…

– А-а… – Вика не знала, о чём положено говорить во время танца, а потому совершенно растерялась и замолчала.

– из динамиков звучал вкрадчивый голос Элвиса, певший о любви. А Вика, слушая текст, всё больше нервничала. «Почему опять я теряюсь и боюсь? Почему я вечно не знаю, что сказать? А вдруг Гена не выдержит и убежит от меня сломя голову?» – паниковала она про себя.

«…ведь это же моё первое свидание! А я веду себя дура дурой. Неужели же я всё испорчу и свидание закончится?! Я всегда такая ужасная…» – продолжала она свой монолог, уже почти забыв про парня, с которым танцевала. А когда песня кончилась, очень удивилась, обнаружив себя в центре кафе рядом с Фроловым.

– Идём, – Генка уверенно взял её за руку и потащил обратно к их столику.

За которым, не обратив внимания на их приближение, продолжали свой диалог Серёга и Надя.

– …должна знать, что я – эгоист. Я – Скорпион, мстительный и подлый. Я ваще, как сказал, так и должно быть. Но я – честный. Это другие там что-то про себя плетут, ля-ля-тополя. А я сразу: такой – и точка.

– Спасибо за честность.

Вика и Генка только подсели, а Надя уже встала из-за стола. Поискала глазами официантку и крикнула:

– Девушка, счёт, пожалуйста.

А потом обернулась к Вике:

– Вичка, я ухожу. Ты как: со мной или останешься?

Вика, которая ещё не пришла в себя после первого в своей жизни медленного танца с парнем, который ей нравился, в изумлении уставилась на подругу:

– Что случилось?

– Правда, что случилось? – поддержал её не менее удивлённый Серёга.

– Всё просто, – пояснила Надя, обращаясь к парню. – Ты мне сказал, что ты – мстительный и подлый эгоист. Спасибо за честность. Ценю. Но от таких людей я предпочитаю держаться подальше.

Она быстро глянула на сумму в счёте и сунула в книжечку с чеком купюру.

Вика, которая была искренне уверена, что раз их пригласили парни, то они и должны платить, изумилась ещё больше.

– Так ты идёшь или остаёшься? – ещё раз спросила её Надя.

– Иду.

Парни же так и остались сидеть в молчаливом удивлении.

У Вики Сорокиной были две мечты и одна тайна. Первая мечта – с самого раннего детства: иметь свой мотоцикл. Лететь на нём по трассе быстрее ветра и чувствовать скорость. Как будто перестаёшь быть человеком, а становишься кем-то другим. Становишься свободной.

Стоило в фильме появиться героине или герою на байке, как фильм для Вики тут же становился сверхинтересным. Ведь они же могли так лихо гонять по ночному городу, преследовать преступников или убегать от врагов, путешествовать по всему миру и брать с собой свою лучшую подругу или друга – значит, могла и она. Особенно Вике нравились женщины за рулём, то, как они останавливались, снимали шлем, и по плечам рассыпались длинные волосы. И эти женщины – героини фильмов казались такими хрупкими, нежными рядом со своими тяжёлыми мощными железными конями.

И она хотела стать такой же. Не просто девчонкой, которая ходит в школу, живёт с мамой, покупает в магазинах продукты и одежду, а девчонкой с мотоциклом. Сильной, смелой, отважной. Настоящей. В сто раз более настоящей, чем в кино. Байкершей.

Вике казалось, что она родилась с этой мечтой. И год за годом мечта не только не оставляла её, но и крепла, перерастала в уверенность, что именно так и должно быть в её жизни: у неё должен быть мотоцикл. Вика не просто мечтала, она упорно и упрямо двигалась навстречу своей мечте. И звёзды благоволили ей.

Каждое лето они с Надей проводили на даче у Надиной бабушки. А два года назад там вдруг стал появляться подружкин двоюродный брат Славка. Он был старше их на семь лет, и у него был свой мотоцикл. Совсем не такой, как в кино, конечно. Старенький и видавший виды «Минск». Но он заводился, и на нём можно было гонять по улицам дачного кооператива и дальше, в сторону города.

Одна Вика знала, сколько унижений ей пришлось пережить, чтобы убедить Славку научить её ездить на мотоцикле. «Отвянь, малявка», «Изыди, нечисть», «Перестань кудахтать, курица» – это были самые безобидные слова в её адрес. Славка не был плохим или жадным, просто у него в голове не укладывалось, что четырнадцатилетняя девчонка может мечтать стать байкершей. Но её упорство и упрямство победили. Она день за днём исполняла все Славкины поручения, была, как он сам её иной раз называл, «его рабыней», и в конце концов парень сдался и посадил её в седло.