– Так что говорят звезды, особенно падающие? – поинтересовался Сорг.

– Будущее слишком смутно…

– Как обычно, очень точно и убедительно, – недовольно буркнул себе под нос угрюмый Дарен. – Иногда мне кажется, что нам и с провидцем не повезло…

Тиквин, видимо, расслышав его слова, бросил на воина испепеляющий взгляд.

– Продолжай же! – Сорг в нетерпении воззрился на провидца.

– Я лишь видел, что грядут перемены… Видел отряд, осиянный светом упавшей звезды, пробирающийся через вражьи земли.

– Куда?

– Я видел снежные пики гор…

– Тимория? – удивился Сорг. – Что могло понадобиться у гномов?

– Свет звезды несет в себе огромную силу. Силу, способную все поменять в этом мире…

Сорг напряженно думал.

– Должен ли я послать кого-то на поиски этой звезды?

– Нет, – провидец покачал головой. – Она далеко, вне твоей досягаемости. И за ней уже послали из Фергала.

– Хочешь сказать, что они доберутся быстрее нашего? – удивился Хейл.

– Расстояния обманчивы, – заметил Белгор. – Мне показалось, что она упала за соседними холмами на западе. Всего за несколько мгновений она пересекла небосвод. Солнце проделывает этот путь за день…

– Белгор прав. Она пересекла все Выжженные земли…

Хейл присвистнул:

– Что ж, Белгору повезло, он доберется до столицы и узнает все об этом в подробностях раньше нас. Пришлешь нам весточку?

– Конечно, Хейл…

– А вот и Давиус…

Зик вошел в зал, проследовал в свой угол, опустился на табурет и принялся на нем задумчиво раскачиваться. Соратник Хейла Давиус подошел к столу и с достоинством поклонился присутствующим. Высокий и немного нескладный на первый взгляд, Давиус был лучшим мечником в восточном отряде.

– Зик сказал мне, в чем дело, – он смущенно посмотрел на своего бывшего начальника. – Но Хейл, смогу ли я…

– Не я прочил тебя в командиры южного отряда, – перебил его Хейл. – За тебя просит Белгор. Не знаю, стоит ли тебе его за это благодарить…

– Конечно, я признателен, – Давиус кивнул Белгору. – Южный отряд основательно потрепан после последней схватки, но для меня честь стать его командиром. Ведь он всегда, даже в самые тяжелые времена считался лучшим в Хигхольме. И я приложу все усилия, чтобы оправдать ваше доверие. И твое тоже, Сорг. – Он почтительно поклонился коменданту крепости.

– Что ж, вот на этом и порешим… Последний год был самым трудным. Битзаар за это время нападал на нас около полусотни раз, не считая мелких стычек.

– То была только нежить, командир, – заметил Хейл.

– Но это не значит, что Битзаар тут ни при чем.

– У меня гораздо худшее предположение… – неожиданно подал голос Дарен.

Однако высказать его он так и не успел, потому что качавшийся на табурете маг потерял равновесие и внезапно грохнулся на пол. Сорг недовольно скривился.

– Зик, дубовая ты голова, – воскликнул он с раздражением, – еще одна такая выходка, и ты отправишься в столицу вместе с Белгором!

– Мне-то за что это наказание? – не сдержавшись, возмутился Белгор. – Из уважения к моим сединам прошу уволить меня от этой чести.

– Может, научишь его в дороге уму-разуму… – едко заметил Хейл.

Но Дарен прервал ушедший в сторону разговор ударом кулака по столу. Воин одарил вспыхнувшего от стыда мага таким тяжелым взглядом, что Зик мгновенно побледнел, с виноватым видом поднял табурет с пола, осторожно сел и стал тише мыши.

– Я думаю, – продолжил мрачно Дарен, – что коли нежить так расплодилась, грядет новая война с Алмааром. И чтобы понять это, не нужны никакие пророчества…

– Не путай одно с другим, – оскорбился Тиквин. – Война – это одно, пророчество – другое. Война и так много лет идет на рубежах Империи. Я же говорю о грядущих переменах!

– Лишь бы эти перемены не оказались хуже устоявшегося положения, – буркнул Дарен. – Как бы там ни было, но положение в гарнизоне скверное. Надо писать в столицу – нам нужны новые воины. Воины, а не мальчишки и не разбойники, которых силой доставили в крепость Норт для ее защиты, как написал мне мой кузен. И пусть пришлют толкового опытного мага. А этого бездельника давайте запрем в библиотеке, чтобы он там все штаны себе протер за книгами. А то небось бегал за девками вместо учебы…

Зик еще больше втянул голову в плечи. На глазах юноши от обиды даже слезы навернулись.

– Ну хватит, заклевали совсем Зика, – одернул Сорг говорившего и строго взглянул на Дарена. – Ты полагаешь, что я не писал в столицу, не просил воинов, толкового мага?

– Я знаю, что писал. Но надо еще, надо достучаться до них. Мы, считайте, потеряли почти весь южный отряд, а он, чего скрывать, благодаря Белгору был самым сильным в Хигхольме. Нам остается только уповать на храбрость молодого Давиуса и на то, что он сможет привести отряд в надлежащее состояние…

– Я приложу все усилия, – взволнованно отозвался Давиус.

– А что касается пророчества… – Дарен кинул пренебрежительный взгляд на прорицателя, – то нам гораздо важнее получить подкрепления. Что нам за дело до предсказаний, почтенный Тиквин, если завтра мы не сможем отразить удара врага и сложим здесь головы без пользы для Империи?

Прорицатель не нашел, что на это ответить. Он вновь уставился на огонь. А Сорг показал знаком, что заседание Совета закончено. Дарен выдернул кинжал из столешницы, вложил в ножны на поясе и удалился вместе с Хейлом. Белгор же дождался, пока Сорг напишет для него подорожную грамоту и письмо к императору с прошением о помощи гарнизону. После этого Белгор повел Давиуса в казарму, чтобы познакомить своих воинов с их новым командиром.

От южного отряда осталась половина. Воины приняли новость о назначении Давиуса без видимой радости, но неприятия тоже не выразили, и Белгор вздохнул с облегчением. Все-таки Давиуса хорошо знали в гарнизоне как отважного воина, и его было за что уважать.

Наступила полночь, когда Белгор направился в свою комнатушку, находившуюся в Круглой башне. В маленьком, узком помещении со сводчатым потолком едва уместились постель да небольшой сундук, в коем лежал весь скромный скарб воина. Комнатка эта столько лет служила ему домом, но он оставлял ее без сожалений. Он собрал вещи, проверил заточку меча и кинжала, положил в кожаную дорожную суму немного еды: на пути в столицу достаточно деревень, а крестьяне всегда рады угостить того, кто оберегает их от разбойников и орд нежити.

Ночь тянулась долго, обернувшись бесконечным кошмаром. Утром Белгор встал хмурый, не выспавшийся. Рука уже не болела, и Белгор сам без труда облачился в суконную рубаху со стальными пластинами, подпоясался широким ремнем, пристегнул к нему ножны и вложил в них длинный меч. Другой меч, короче и без ножен, завернутый в полоску кожи и обвязанный веревкой, он закинул за спину. Этот легкий меч он хранил как память о той злополучной, годичной давности битвы, в которой впервые встретился с эльфийкой. Это было все, что удалось найти на месте сражения с нечистью. Меч принадлежал Раду – самому молодому другу Белгора. От остальных не осталось ни следа, ни памятки.

Белгор вышел во двор, окинул последним взглядом Хигхольм. Воины высыпали на квадратный двор крепости, криками и жестами прощаясь с храбрым военачальником. Расстроенный Сорг крепко обнял его и, чуть не пустив слезу, подтолкнул к выходу из крепости. Дарен, Хейл и Давиус попрощались почтительными поклонами, положив на сердце правую ладонь. Лекарь Дартин долго тряс его руку. Кивнув замершей по стойке смирно страже у ворот, Белгор ступил на подъемный мост, переброшенный через ров. Пройдя по мосту, спустился с зеленого холма, на котором высился серый замок, и уверенно зашагал по грунтовой дороге. Его путь лежал на северо-запад.

Желтая дорога петляла среди поросших орешником зеленых холмов, иногда ныряя в небольшие дубовые рощицы. Все дальше и дальше оставались за спиной Белгора гарнизон и вся его прежняя жизнь. И скоро серые стены крепости, а следом за ними и верхушки остроконечных башен с флагами Империи совсем пропали из виду. Когда это произошло, Белгор перестал оборачиваться, и мысли о службе и оставшихся в гарнизоне воинах сразу оставили его.