— Вам помочь? — раздался из интеркома недружелюбный голос.

— Нам нужно увидеть Дженворта.

— Вам придется записаться на прием у его секретаря в рабочее время.

— Николетта у меня. И я хочу отвезти ее ему. Дайте проехать, иначе я развернусь, черт возьми, и уеду, оставив девчонку себе.

Охранник не ответил.

Молчание длилось целых пять минут. Мы продолжали ждать.

Наконец, ворота раскрылись, и Страж бросил на меня настороженный взгляд.

— Мне это не нравится, — пробормотал он.

— Тебе вообще ничего и никогда не нравится.

Я поехал на его джипе по длинной подъездной дороге прямо к замку. Перед домом стояли два черных внедорожника, окруженные несколькими мужчинами. Они выглядели так, будто готовы к войне.

Но я не воевать сюда приехал.

Я принес подарок.

Будучи человеком, у которого есть все, и побывав отцом, я знал, что в этом мире поистине ценно.

Припарковавшись, я вылез из машины, игнорируя направленное на меня оружие. Распахнув заднюю дверцу, я взял Хэдли и притянул в свои объятия. Несколько мужчин выругались, поняв, что я не блефовал.

Она пошевелилась, тихо простонав, но так и не проснулась.

— Где Дженворт? — потребовал я.

Один мужчина направился ко мне, словно собирался забрать у меня Хэдли, но я покачал головой. Он нахмурился, однако все же кивнул.

— Пойдемте.

Поднявшись со Стражем по ступеням, мы прошли мимо массивной двери из красного дерева, оказавшись в коридоре, похожем на пещеру. Он вел к отрытой площадке с двумя лестницами на следующий этаж. В центре площадки стояла внушительных размеров мраморная скульптура — мужчина верхом на брыкавшемся жеребце.

Охранник подошел к закрытой двери и постучал.

— Сэр, они здесь.

Несколько мгновений спустя, дверь распахнулась, и из нее вышел мужчина. На нем был деловой костюм, но волосы оказались растрепаны. Очевидно, он только что встал с постели. Под глазами у него залегли темные круги, а кожу испещрили морщины.

— Хэдли, — выдохнул мужчина, прижав руку к груди. — Пожалуйста, не трогайте ее.

Мы с братом обменялись неприязненными взглядами.

— Я сам принес ее сюда, черт возьми, — рыкнул я, привлекая к себе его внимание. — Довольно оскорбительно намекать, что я сейчас причиню ей боль.

Он смутился.

— Я Мэррон Дженворт. Миллиардер. Люди живут ради того, чтобы причинять боль тем, кто мне дорог, — в его карих глазах, таких же, как у Хэдли, сверкнул страх.

— Ее ищет некий Патнэм, — отрезал я. — Можете мне пообещать, что она будет рядом с вами в безопасности?

Он быстро заморгал, смотря на меня.

— Я ее отец.

— Ни хрена себе, Шерлок. Я спросил: будет ли она тут в безопасности?

Он медленно кивнул, будто пытался понять меня.

— Конечно же. Я никогда больше не выпущу ее из виду. Хэдли уже восемнадцать, в школу больше ходить не нужно. Если она захочет получить какое-то образование, я приведу учителей сюда.

— Ей нужна охрана. Круглосуточная, — предупредил я его. — Потому что когда вы отвернетесь, он придет за ней.

— Чего вы хотите? — спросил он, принявшись разглядывать дочь. Дженворт окинул ее пристальным взглядом, словно оценивая на предмет ущерба.

— Ее безопасности.

— И все? А моих денег?

«Высокомерный ублюдок».

— У меня есть свои.

Несмотря на мой байкерский наряд, он кивнул, словно поверив мне.

— Ну, значит, все? — спросил Дженворт с нетерпением в голосе.

— Нет, не все.

— Я смогу и сам отнести ее дальше.

Я покачал головой.

— Покажите мне комнату дочери. Я положу ее туда.

Мужчина стиснул зубы, чуть покраснев, но спустя несколько мгновений коротко кивнул мне, указав на лестницу. Я последовал за Дженвортом, по пути разглядывая фотографии Хэдли с ее матерью и отцом, висевшие на стенах. На них ей было от года и до шестнадцати или семнадцати лет. Хэдли везде сверкала своей великолепной улыбкой. Когда мы поднялись на этаж, Дженворт повел нас по длинному коридору. Достав связку ключей, он, наконец, отпер одну из дверей.

— Мне было тяжело смотреть на эту комнату после побега Хэдли, — объяснил он сдавленным голосом. — Я не пускал сюда уборщиков, хотел сохранить все вокруг… сохранить ее присутствие.

Боль в его голосе задела струны моей души.

Это показалось таким знакомым.

— Понимаю, — выдавил я.

Мэррон прищурился, но потом кивнул. Когда мы вошли в комнату Хэдли, я потерял дар речи, по-настоящему осознав, насколько она была молода. Стены оказались увешаны плакатами разных групп. Множество полок, уставленных сверкавшими коронами и трофеями. Повсюду валялась одежда. Ящики открыты, словно Хэдли торопилась, когда собирала сумку и убегала отсюда. Кровать пребывала в беспорядке, а на тумбочке стояли банки с содовой.

Эта девочка не любила порядок.

Дженворт расправил одеяло, а потом откинул край, чтобы я уложил ее в постель. Я так и сделал, напоследок вдохнув аромат ее волос. Отстранившись, я с горечью смотрел, как Мэррон укрывал свою малышку.

Не мою.

Его.

Было тяжело проглотить эту пилюлю, но все к лучшему.

Здесь Патнэм до Хэдли не доберется.

В моем комплексе ей будет угрожать опасность.

Я уже отходил, когда Хэдли вдруг распахнула глаза. Она медленно осмотрелась и приоткрыла рот. Карие глаза наполнились слезами, когда Хэдли поняла, что я ее предал.

Ладно, я увидел достаточно.

— Прощай, ДиКей.

Я не могла притворяться спящей вечно.

Прошло уже много часов с тех пор, как Койн и Страж оставили меня в спальне. Я была так опустошена, что смогла лишь прикрыть глаза и притвориться, что все было сном.

«Меня здесь нет».

«Меня здесь нет».

«Меня здесь не…»

— Мистер Дженворт хочет видеть тебя к ужину, — в дверях раздался голос Риналдо, его правой руки. — Нужно одеться официально.

Я села и потерла глаза руками.

— Что? Зачем?

— Состоится празднование.

Живот скрутило.

— Я не хочу праздновать со всеми теми людьми.

Риналдо рассмеялся.

— Никаких гостей. Только ты и мистер Дженворт.

Меня пробрала дрожь, но я тут же замаскировала страх, принявшись шипеть на него.

— Ну, тогда убирайся отсюда, неудачник. Я не собираюсь перед тобой раздеваться.

Его улыбка стала шире.

— Ты же знаешь, что я все уже видел.

Схватив со стола один из пультов дистанционного управления, я швырнула его в Риналдо. Он мгновенно захлопнул дверь, и пульт отскочил от дерева. Я принялась ждать знакомого напоминания, что жила в тюрьме.

Щелчок.

Заперто.

«Ублюдки».

Игнорируя стук в голове от таблеток, которые пихнул мне в горло Койн, я пошла в ванную на дрожащих ногах, сняла удобную одежду и хмуро посмотрела на свое отражение. Я вся была в синяках и следах от зубов, а на бедрах осталась засохшая сперма. Глаза наполнились слезами.

«Как он мог так со мной поступить?»

Включив душ, я обхватила себя руками. Мне нужно было придумать новый план. В прошлый раз мне просто чудом удалось вырваться из жадных лап отца. Теперь он наверняка удвоит усилия, чтобы держать меня тут под стражей. Войдя под горячие струи, я позволила воде смыть всю боль. Так много боли. Будто все ужасные мужчины мира безошибочно летели ко мне, желая полакомиться. Мечтая использовать и оскорбить.

Я быстро помыла волосы, а потом и тело. Между ног все ныло после того, как Койн в меня вбивался, а задницу пощипывало. Интересно, как долго мое тело будет его помнить? После душа я перешла в режим дочери-светской львицы. Волосы. Лицо. Ногти. Кожа. Я потратила безбожно огромное количество времени, чтобы привести себя в соответствие с папиными требованиями. Он принимал только совершенно, никак не меньше. Достаточно было спросить мою мать. Она никак не могла достичь того уровня, который ему требовался, отчего в итоге и покончила с собой. А потом его одержимость сфокусировалась на мне.