– И вы осмеливаетесь говорить о предательстве?! – крикнул конгрессмен Трамбулл, подскочив на ноги и размахивая кулаками, от гнева побагровев до синевы. – Это вы предаете свою страну и всех молодых людей, и Севера и Юга, которые отдали свою жизнь за то, чтобы избавить нашу землю от британского нашествия. Теперь мы надеемся уврачевать раны войны и объединиться против общего врага, а вы хотите этому помешать! Я бы сказал, что тот, кто говорит подобные вещи, настоящий предатель страны. Будь в моей власти, я бы повесил вас за подобные предательские речи!

Заседание Конгресса, шумное и скандальное, затянулось далеко за полночь. Только безмерная усталость заставила конгрессменов в конце концов мало-помалу стихнуть и прекратить дискуссии. С тем чтобы возобновить споры назавтра. Было решено продолжать заседание до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение того или иного рода.

А вдали от Вашингтона, в самой северной части штата Нью-Йорк, воинская колонна стремительно двигалась сквозь ночь. Таким маленьким и таким диковинным формированием генерал Джозеф Э. Джонстон не командовал уже много лет. Пехотные полки – Второй и Тринадцатый Луизианские – уже служили под его началом в прошлом. Их составляли главным образом выходцы из Нового Орлеана и его окрестностей – поджарые и крепкие, несгибаемые бойцы. Четыре артиллерийские батареи присоединились к ним в Пенсильвании. Тоже добрые и хорошо обученные солдаты. Но генерал до сих пор не привык командовать янки.

А тут еще обоз. Не только воинский, но и еще пять повозок, которыми правят миссурийские погонщики мулов. Молчаливые люди, непрерывно жующие табак и сплевывающие жвачку с убийственной точностью.

Если бы генерал Роберт Э. Ли самолично не встретился с Джонстоном, чтобы в подробностях рассказать, что необходимо сделать, Джонстон начал бы думать, что вся эта операция – чистейшее безумие. Но как только генерал Ли растолковал общую концепцию, Джонстон тотчас же согласился принять командование. В течение двадцати четырех часов после встречи войска, орудия, фургоны и лошади были сосредоточены на сборном пункте. Было уже за полночь, когда они погрузились в ожидающие поезда, лило как из ведра, дождевые капли с шипением испарялись на металлических колпаках керосиновых ламп. Фургоны затолкнули на платформы, лошадей уговорами и силой затащили в товарные вагоны, усталые солдаты более чем охотно забрались в пассажирские. После этого эшелоны останавливались только для погрузки угля и забора воды по пути на север. В Мэлон, штат Нью-Йорк, к узловой станции, где пересекается две ветки – в опасной близости от занятого врагом Платсберга.

– Мне нужны дозоры со всех сторон, – приказал генерал Джонстон. – И кавалерийские разъезды на дорогах, по которым мы пойдем.

– У нас тут доброволец, – сообщил один кавалерист. – Подъехал, когда увидел, кто мы такие.

Из темноты на свет фонаря выехал дюжий мужчина на крупном коне.

– Зовут меня Уорнер, джентльмены, шериф Уорнер, вот и значок мой.

Поглядев на значок, генерал кивнул.

– Давно здесь живете, шериф Уорнер?

– Рожден тут, постранствовал малость, послужил в кавалерии во время войн с индейцами, генерал. Был тогда сыт армией по горло и вернулся сюда. Тут особо нечем заняться, кроме фермерства, а к нему у меня душа как-то не лежит. Шериф помер от сифилиса, вот я и получил его работу. Ежели я чем-нибудь смогу вам подсобить, так чего ж, тогда я к вашим услугам.

– Вы знакомы с местными дорогами?

– Да я их знаю лучше, чем свои пять пальцев. Могу найти дорогу куда угодно в темноте с закрытыми глазами.

– Но мы бы предпочли, чтобы вы делали это с открытыми глазами. Можете отправиться с этими людьми. – Генерал Джонстон отвел лейтенанта в сторонку, когда тот хотел последовать за своими подчиненными. – Присматривайте за ним. Лишняя осторожность никогда не помешает.

Но шериф оказался человеком слова. Они обошли спящий Платсберг и расположенные там британские подразделения, ничем себя не выдав.

К утру подразделения двигались ровным маршем вдоль берегов озера Шамплейн, чтобы устроить засаду для барок.

Все прошло точно по плану. Рассветный артобстрел, уничтожение части судов и бегство остальных на север. Затем колонна построилась и последовала за барками на север. Но с запада дул крепкий ветер, скоро барки набрали ход и скрылись из виду. Замечательно, просто замечательно. Когда колонна вернулась обратно в Мэлон, поезда уже ждали. И усталые люди, и лошади с радостью погрузились снова. Гражданские фургоны, оставленные на месте, по-прежнему стояли на платформе, а погонщики мулов оставались такими же угрюмыми и молчаливыми, как всегда.

Генерал Джонстон собрал офицеров в штабном вагоне.

– Славная работа, джентльмены. Ночная переброска смешанных войск всегда представляет трудности. Должен похвалить вас за то, как все было проделано.

– Мы прошли чертовски долгий путь, генерал, если вы не против, чтоб я выложил все напрямую, – сказал полковник Янси, наливая себе большой стакан кукурузного виски. – И все только для того, чтобы разбить пару утлых лодчонок, а затем развернуться и маршировать обратно.

– Я бы согласился с вами, полковник, если бы это было единственной целью данной операции, – отозвался Джонстон, поднимая стопку телеграмм. – Эти депеши ожидали меня в Мэлоне. Наши войска разбили врага вдоль всего Гудзонского фронта. Британцы бегут. И всякий из них, кто доберется до места высадки у озера, обнаружит, что его транспорт пропал. Скоро они все окажутся в котле. Мы сделали в точности то, ради чего были отправлены, – отрезали им путь к отступлению. Сделанное нами весьма важно, на самом деле это часть более обширного плана, согласно которому мы очень скоро вступим в бой. Самые серьезные события ждут нас впереди.

В вагоне внезапно воцарилось молчание. Генерал улыбнулся. Намеренно неторопливо налил виски в свой стакан и пригубил. А его аудитория была само внимание.

– Я воздержался от сообщения вам об этом ранее, потому что об истинной цели нашей миссии нельзя было сказать даже намеком. Я поклялся генералу Ли молчать – и теперь прошу вас о том же самом.

– Позвольте перебить, сэр, – подал голос капитан Дюбуа, а затем продолжал, когда генерал одобрительно кивнул: – Не было ли в телеграммах других новостей? Больше ничего не известно о состоянии Джеффа Дэвиса?

– Действительно, в последней стопке такие сведения есть. Жив и поправляется, но очень слаб. Воистину добрые вести. Итак, вернемся к войне. Операция проведена чудесно, джентльмены, поздравляю вас. Янси абсолютно прав. Мы прошли долгий путь, чтобы разнести в щепу пару утлых лодчонок. Это сделано. Это было идеальным прикрытием для акции, которую мы предпримем сейчас. Сейчас мы находимся на поезде, который определенно не вернется в Пенсильванию. – Вагон загромыхал и закачался на стыках, будто подтверждая его заявление. – Мы находимся на другом пути и направляемся к нашей конечной цели – к городу Огденсбургу. Если кто-то не очень знаком с географией янки, я могу сообщить, что Огденсбург находится на берегу могучей реки Святого Лаврентия. И, конечно, все вы знаете, что лежит по другую сторону этой реки…

– Канада! – воскликнул капитан Дюбуа, вскакивая на ноги. – Канада с salaud[18] англичанами, роящимися там, как блохи на старой дворняге. Мы тут не случайно! Это так, генерал? Мы тут, чтобы сильно попортить кровь англичанам?

– Да, джентльмены, именно так.

Оглядев членов Кабинета, Линкольн недоверчиво тряхнул головой. Поджал свои костлявые ноги, уперся каблуками в край кресла и охватил колени руками.

– Ну и ну, не видел столько вытянутых лиц со времени последнего визита в конюшню. Нам бы следовало праздновать победу, джентльмены, а не глядеть с таким видом, будто мы потерпели сокрушительный разгром.

– Война зашла в тупик, – сказал военный министр Стэнтон. – Шерман остановился у канадской границы. Британцы топят наши торговые суда в море, а затем высаживаются на сушу и разоряют наши берега, как им заблагорассудится. Они оправдывают эти действия, утверждая, что наши страны по-прежнему находятся в состоянии войны. Чушь. Это они вторглись к нам. Конгресс объявил, что состояние войны началось только после их вторжения. А теперь, когда их вышвырнули с нашей земли, разбили на море, какую же теперь они выставляют причину для этих непрерывных варварских набегов на наших граждан?