– Насколько мне известно, исключительно в случае крайней необходимости. Когда Анна в последний раз была в Лондоне, она жаловалась, что встречалась с тобой от силы раз в неделю. Ты становишься настоящим отшельником.

– Ничего подобного! Просто не нахожу удовольствия в этих глупых развлечениях.

– Гм... Мисс Бейкер-Снид не очень хорошо тебя знает, раз решила, что ты согласишься взять на себя такую обузу. Легче было бы уговорить тебя стать пастухом коров, чем ухажером. Существует единственный способ избавиться от настойчивого преследования красавиц. Женись, брат, и точка!

Маркус даже не улыбнулся.

– Прекращай свои насмешки. Вопрос очень серьезный. Дело в том, что мисс Бейкер-Снид может продать кольцо кому-нибудь другому!

– Она уже обещала это сделать?

– Да, заявила об этом совершенно прямо и откровенно! Я попросил дать мне неделю на обдумывание ее предложения.

– И что же будет через неделю?

Маркус пристально рассматривал золотистое вино в бокале.

– Пока не знаю, но что-нибудь придумаю.

– Ты уверен?

– Разумеется, уверен. Я не позволю, чтобы кольцо уплыло из моих рук. – После продолжительного молчания Маркус вопросительно взглянул на брата: – А ты что скажешь?

– Я? – невозмутимо переспросил Энтони, хотя глаза его по-прежнему смеялись. – Разве я должен что-то говорить?

– Брось, Энтони! Я прекрасно вижу, что тебя так и распирает.

– Возможно, это сама судьба хочет тебе что-то сказать.

– Я так и знал. Придумай что-нибудь поумнее. Это не судьба, а обыкновенное невезение, вот и все!

Энтони безразлично пожал плечами:

– Ну, тебе виднее.

– Осел!

– Возможно, но я происхожу из очень древнего рода ослов, мой дорогой брат.

– Ты мне только наполовину родной брат.

– Значит, и осел только наполовину!

– Это не смешно. – Маркус тяжело вздохнул.

– Конечно, – быстро отозвался Энтони, – совершенно не смешно. Я смеялся не над тобой, а над этой... как ее? Как зовут эту девушку?

– Онория Бейкер-Снид.

– Вот-вот, я смеялся именно над ней. Нежданно-негаданно она попала в ужасное положение. Оказаться женой такого напыщенного и самоуверенного типа, да еще с таким раздражительным характером, будет для бедняжки сущим наказанием.

– Если ты обо мне такого мнения, то, будь любезен, объясни, почему твоя громоздкая фигура вечно торчит у меня в кабинете?

Энтони молча поднял свой бокал.

– Каким бы приятным ни был этот портвейн, он и сравниться не может с тем, который хранится у тебя в погребах.

– Спасибо.

– Не за что. – Энтони мягко улыбнулся. – А какие еще грандиозные проекты ты замыслил?

– Прежде всего мне нужно добиться встречи с лордом Мелтоном и убедиться в определенности восточной границы его поместья.

– Что? – удивился Энтони. – Ты собираешься приобрести поместье Мелтона?

– Он по шею увяз в карточных долгах, – усмехнулся Маркус. – Неделю назад я предложил ему продать мне поместье, и он согласился.

Энтони хмуро изучал брата.

– Не понимаю, как можно радоваться чужому несчастью.

Маркус пожал плечами.

– Я вовсе не радуюсь, а только испытываю некоторое удовлетворение при мысли добавить к состоянию семьи такой лакомый кусок. В этом нет ничего дурного. Если Мелтон оказался настолько глупым и беспечным, промотал свое состояние, почему я не могу этим воспользоваться?

– Ты прав, конечно, – со вздохом согласился Энтони. – Просто Мелтон всегда мне нравился.

– И мне он нравился. Но это не извиняет его безответственных поступков.

– Да, конечно. Надеюсь, его положение не слишком безнадежно?

– Разумеется, он не в восторге от предстоящей сделки, но у него нет иного выхода, а я уже выложил довольно солидную сумму, чтобы погасить его самые неотложные долги. Как ни посмотри, эта сделка выгодна для нас обоих.

– Следовательно, он тебе очень благодарен.

– Едва ли. В настоящее время он как чумы меня избегает, что доставляет мне лишние хлопоты.

– Как же ты сможешь получить от него сведения о границах его поместья?

– Изловлю Мелтона в его же берлоге.

– То есть у него дома?

– Ну нет, только не там. Он, можно сказать, живет за карточным столом. В четверг я иду на бал к леди Оксбридж; благодаря лорду Оксбриджу у них всегда устраивается игра с высокими ставками. Мелтон не сможет устоять против такого искушения, а поскольку я редко бываю на подобных мероприятиях, то там он будет чувствовать себя в безопасности.

– Черт побери, Маркус! Ты говоришь, как... – Энтони неодобрительно покачал головой.

– Как кто?

– Чувствуется, что тебе вся эта ситуация доставляет удовольствие!

– Возможно, но что с того? Я не заставлял его вести себя так опрометчиво и глупо!

– Раньше ты умел сочувствовать людям.

Маркус смерил брата изучающим взглядом.

– Не знал, что ты так плохо обо мне думаешь.

– Вовсе нет. Просто за последнее время... – Энтони вдруг замолчал.

– Ну, давай же, говори прямо, не темни!

– Нет, я не хочу...

– Говори, в чем дело!

Глаза Энтони потемнели, он отставил бокал в сторону.

– Хорошо. Боюсь, брат, успехи вскружили тебе голову – тебя буквально распирает от гордости! Не спорю, у тебя есть на то основания, ведь тебе удалось сколотить такое состояние, что не многие могут с тобой соревноваться. Но за все приходится платить. Ты стал, я бы сказал, более жестким и холодным, и не я один это заметил.

Господи, что он несет! Почувствовав, что с силой стискивает хрупкое стекло, Маркус заставил себя разжать пальцы и осторожно опустил бокал на стол.

– Кажется, моя скромная особа стала предметом всеобщего обсуждения...

– Мы тревожимся за тебя. – Энтони опустил взгляд.

Сердце Маркуса похолодело.

– Ты все сказал?

– Нет, не все.

– С нетерпением жду продолжения.

– Ты стал чертовски придирчивым. По-моему, самое время тебе остановиться и понять, что людей без недостатков не существует.

Маркус так стремительно вскочил на ноги, что чуть не уронил стол.

– Довольно, я не обязан это выслушивать!

– Разумеется, – устало согласился Энтони. – Никто тебя и не заставляет.

– Прощай. – Маркус повернулся, чтобы уйти, но Энтони быстро схватил его за руку.

– Извини, но я должен был это сказать. Мы все обеспокоены твоим состоянием.

Маркус раздраженно выдернул руку.

– Сделай одолжение, избавь меня от вашей заботы. Мне это не нравится и совершенно не нужно. – С этими словами он зашагал к выходу, едва замечая здоровавшихся с ним джентльменов. Черт побери, к чему весь этот переполох? Не желая признаваться себе, как сильно задели его слова брата, Маркус уселся в карету и угрюмо насупился. Казалось, сегодня весь мир ополчился против него.

Двумя днями позже Онория сидела в гостиной в окружении сестер. Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы замечать что-либо вокруг, когда Порция, не отличавшаяся терпением, перестала расхаживать по гостиной, встала перед ней и спросила басовитым громким голосом:

– Ты, случайно, не заснула?

От неожиданности Онория чуть не подскочила на диване и прижала руку к сильно заколотившемуся сердцу. Она даже не заметила, что ее вышивание соскользнуло на пол.

– Господи, как ты меня напугала!

– Мы с Кассандрой несколько раз к тебе обращались, а ты уставилась куда-то вдаль, словно в трансе! – Выпрямив спину, Порция не отрываясь смотрела на сестру. – Я уж испугалась, что ты умерла.

– Прекрати! – ласково упрекнула сестренку Кассандра. – Как ты можешь такое говорить!

Оливия, сидя за секретером и в поте лица сочиняя балладу под названием «Морской фрегат», подняла лицо с чернильным пятном на вздернутом носике.

– Не знаю, Кассандра, почему тебя это удивляет! Ты же знаешь, наша Порция во всем видит только черную сторону.

– Спасибо, дорогая. – Порция присела в комическом реверансе.

– Все равно Порция не должна была говорить об Онории такие ужасные вещи! – Кроткая Кассандра не могла скрыть своего неудовольствия. – Я уверена, что наша сестра размышляет о чем-то очень важном и серьезном.