Два дня спустя тихий стук в дверь библиотеки прервал размышления Уатта о Фаро. В комнату вошла его мать, одетая к ужину в шелковое платье цвета мяты.

— Можно?

— Разумеется.

Леди Эвелина, шурша шелковой юбкой, прошла к креслу. Ее движения сопровождал нежный запах духов.

— Чем обязан этому удовольствию?

— Хочу убедиться, что ты присоединишься к нам за ужином. — Она оглядела его сюртук и одобрительно кивнула. — Нам так не хватало тебя на соревновании по стрельбе из лука. — Где ты был?

Если бы она поговорила с Фаро, то знала бы ответ на этот вопрос. Каждый день он выходил к гостям, лишь бы побыть немного с Фаро. Когда бы он ни оказывался рядом с ней, его сердце начинало лихорадочно биться, и мысли принимали самое что ни на есть безумное направление. Но в тех редких случаях, когда их взгляды встречались, она смотрела на него как на чужого. Чаще всего она просто отворачивалась. Даже находясь рядом с ним, Фаро оставалась в сотнях миль от него. Но ему было все равно. Он не мог не видеть ее!

Вопросительный взгляд матери заставил его вернуться в действительность.

— Я посетил еще один сеанс мисс Берк.

Леди Эвелина улыбнулась.

— Я так и знала, что тебе понравится. Разве это не чудо?

— Не слишком убедительно, — возразил Уатт. — Ее видения могут быть как правдой, так и ложью.

— Но ты уже не подозреваешь ее в обмане.

— Нет. Фаро считает, что обладает какими-то мистическими способностями. На самом деле это всего лишь великолепно развитое воображение. Она очень талантливая художница и во время сеанса ассоциирует объект с каким-то образом в голове; возможно, это происходит, когда она переносит воображаемый рисунок на лист бумаги. Затем описывает этот образ, искренне веря, что говорит правду.

— Я и не думала, что ты такой специалист. — Леди Эвелина покачала головой, но улыбка не исчезла с ее лица. — Должно быть, ты самый большой скептик на земле. Однако я рада, что ты больше не протестуешь против присутствия мисс Берк в нашем доме. Правда она очаровательна?

Уатт молча смотрел на мать. Он не мог назвать Фаро очаровательной. Желанная, возможно, очаровывающая — еще точнее. Умная, необыкновенная, сильная, упрямая, нежная, чувственная…

— Попроси ее еще об одном сеансе, — предложила леди Эвелина, — чтобы она раз и навсегда убедила тебя в своих способностях. — Она указала на зеленую бутылочку с серебряными полосками, стоящую на каминной полке. — Пусть поведает об этой странной бутылочке.

— Она откажется, — ответил Уатт. — Кроме того, кучер уже наверняка рассказал всем, как она попала ко мне.

— Я бы хотела сама послушать эту историю.

— Она не столь интересна. На пути к Блэкберну я встретил цыганку. Мы с кучером помогли вытащить из грязи ее кибитку, а она в знак благодарности подарила мне эту вещицу. — Уатту не хотелось говорить, что цыганка уверяла, будто бутылочка обладает магической силой. Надпись на кожаном лоскуте внутри казалась довольно бессмысленной. «Будь собой, и твое желание исполнится. Не лети мотыльком на огонь». Он мог связать эти слова только с тем трепещущим существом, в которое превращалось его сердце, когда он видел Фаро.

Она требовала, чтобы он забыл о том дне в аббатстве. Да он скорее забудет свое имя. Бесконечное.число раз перебирал он в уме все случившееся, вспоминая каждый поцелуй и ласку, каждый вздох. А выражение ее лица, когда он сказал, что ошибся!

Каким же он был лгуном! Сбитый с толку похотью и другими, менее знакомыми чувствами, он отпугнул единственную женщину, которую хотел видеть рядом с собой. И что еще хуже, он понимал, почему она никогда не впустит его в свою жизнь. Еще одна причина ненавидеть ее отца.

— Уатт? Ты слышишь меня?

Он поднял глаза.

— Извини.

— Ничего, ничего. Я говорила о пустяках. — Брови леди Эвелины сошлись на переносице. — Ты проявляешь все известные симптомы. Раздражительность, задумчивость и невнимательность.

— О чем ты говоришь?

— О том, что ты ведешь себя как мужчина, чьи мысли поглощены женщиной.

— Не обольщайся, — сухо предупредил он. — Ты можешь восхищаться Каролиной Карстерс, но меня в ней что-то отталкивает. Возможно, голос. Я не понимал, какой он пронзительный, пока не услышал ее пения. Прошлой ночью во время импровизированного концерта ей подвывали все собаки в округе.

— Да, она иногда действует людям на нервы, — согласилась леди Эвелина. — Однако Каролина отличается безупречными манерами. То есть, если тебе нравится такая женщина, которая достигла вершин в искусстве фальшивых комплиментов и бессмысленной болтовни.

— Мне казалось, она тебе нравится.

— Почему бы и нет? — спросила леди Эвелина. — Особенно когда вспоминаешь о ее деньгах. Они прекрасно восполняют отсутствие слуха. Разумеется, Каролина слишком откровенно пытается купить титулованного мужа. Для нее такой брак — единственный путь в высшее общество. А ты обладаешь весьма старинным и уважаемым титулом. Уверена, что Каролина считает тебя прекрасной кандидатурой на роль будущего супруга.

— Ты выбрала очень странный способ обсуждать достоинства миссис Карстерс, — заметил Уатт, — Всего несколько дней назад ты считала ее образцом идеальной женщины.

Довольное выражение лица матери навело его на мысль, что он угодил в новую ловушку.

— Каролина — твой идеал. Она обладает всем, что ты ищешь в невесте, — богатством, красотой и, подозреваю, умом. Я ужасно перепугалась, что ты влюбишься в нее.

Уатт пожал плечами.

— Если ты против Каролины, зачем же пригласила ее сюда?

— Чтобы тебе было с чем сравнивать, разумеется. Если бы я с самого начала назвала тебе свою кандидатуру, ты бы тут же начал ухаживать за Каролиной, пытаясь доказать, что моим планам не суждено сбыться.

От изумления у Уатта приоткрылся рот.

— Ты пригласила еще одну потенциальную невесту?!

— Конечно. — Леди Эвелина нетерпеливо всплеснула руками, но тут же бросила взгляд на часы. — Мы опоздаем к ужину, если и дальше будем болтать. — Она встала, сделала шаг к двери, но остановилась и протянула руку к сыну. — Ты не проводишь меня?