Я уже слышал шум подошв, в коридоре свет замелькал, ко мне бежало несколько матросов и офицер, хм, значит не все погибли, когда я ткнул ствол ружья в порох крупной бочки, тут их много, и спустил курок. Вспышка, очень яркая, и всё. Осталось остаточное любопытство, в тело кого я в этот раз попаду?

Очнулся я в момент, когда стал захлёбываться водой. Быстро заработав ногами и руками, выплыл на поверхность, судорожно откашливаясь и отряхивая залитое водой лицо и глаза, чтобы можно было осмотреться. Похоже опять всё сначала. Только в этот раз вокруг бушевала стихия, вздымая высокие волны, шёл ливень, но рассмотреть тонущее судно неподалёку, с палубы которого это моё новое тело видимо смыло, я смог. Откашлявшись, я активно стал грести к судну, где видел людей на палубе, те суетились, спуская две шлюпки, и была надежда, добравшись до них, получить место в одной. Едва успел, один из моряков рассмотрел меня и бросил линь, подтянув к борту, а то сил уже не было. Похлопав по спине, помогая мне откашляться, тот прокричал на французском языке:

- А говорил, юнга, что плавать не умеешь. Беги к шлюпкам занимай места, скоро наша шхуна пойдёт ко дну. Эх, не повезло нам столкнуться с другим судном. Оно где-то там за пеленой дождя тонет, пушками палят, сигналы подают. Во, слышишь?

Молча кивнув, тяжело дыша, я продолжал лежать на палубе, и очередная волна меня чуть не смыла. Матрос удержал, он-то привязан был. Шлюпки уже спускали, так что мы, вдвоём, держась друг за другом побрели туда. По пути меня вырвало морской водой. Но зато стало легче. Одну шлюпку, полную людей, уже спустили, и та, отойдя от борта, стала уходить сторону, там в шесть весел гребли, а вот со второй проблема, тали заело и двое моряков старались их починить. Мой спаситель бросился к ним, а я присел у трупа с размозжённой головой. Видимо чем-то крепким перепало. По виду не моряк, пассажир скорее всего. Результатом обыска я был доволен, тяжёлый кошель отправился за пазуху рубахи. Кстати, одет я был в штаны, на ногах ботинки, в рубахе и форменной куртке. Шапка если и была, то потерял. Ремень тоже имелся. В кармане я у себя нашёл отличной складной нож моряка, и всё. Содрав с пальца трупа перстень, убрав его в карман, после чего быстро подошёл к шлюпке и забрался в неё. Тали всё же заработали и вскоре шлюпка оказалась в воде, тут под защитой борта было по тише. Двое моряков по канатам спустились к нам, и мы, отойдя от борта, стали уходить на вёслах прочь. Почему-то мачты и паруса я не обнаружил. Обычно их хранят в запасах судна и при нужде всё достают и спускают в шлюпку, тут этого не сделали. Думаю, просто времени не было, или та часть судна затоплена. Первая шлюпка уже исчезла, но когда нашу подкидывало на волнах, я видел её вдали. А место я себе нашёл на носу, тут только было свободно, и сюда же позвал моего спасителя, но тот сел за вёсла.

- Берите правее! - крикнул я рулевому на корме, рядом с которым сидел офицер с судна.

Я тут никого не знал, но за ради спасения будем считать их за своих, главное пережить шторм, как они мне уже надоели, не зря у Китая в основном каботажный флот. Чуть что, к берегу подошёл и переждал. Ладно потерпим. Офицер меня не расслышал, и через пассажиров спросил, что случилось.

- Первая шлюпка правее дрейфует, я её вижу, - также через пассажиров передал я сообщение тому. Кстати, он шкипером оказался.

Поначалу мне не особо верили, что тут можно в этой полной темноте увидеть, а молнии очень редки, но через час, когда мы сблизились, и сами увидели при вспышке молнии первую шлюпку. Потом ещё долго переклинивались с её пассажирами, любят французы поговорить, и даже поймав канат связали друг друга. Те за корму, а мы за кольцо на носу. Я слишком устал, много впечатлений в этой и прошлой жизни, так что, завернувшись в куртку, я вскоре уснул. Мне ничего не мешало, ни то что творилось вокруг, ни влага с брызгами, ни теснота. Свернулся калачиком на носу и спал.

Когда я проснулся, был день. Тяжелые свинцовые волны вздымались вокруг, тучи низкие висели над нами, резкие порывы ветра, но дождя уже не было, да и видно, что ненастье уходило. Кормёжка шла, мне дали воды, примерно пятьдесят миллиметров, два глотка, и два сухаря, в которых я вгрызся, ощущая сосущий голод в желудке. Помню, как опустошил его вчера, и там пусто. Закончив с таким завтраком, опытные моряки мочили сухари в воде, я стал осматривать себя. То, что паренёк был французом и плыл на французском судне, не военном, явно торговом, это я ещё вчера понял. Но вот где нахожусь, в каких водах и в каком времени, вопрос пока актуальный, но думаю скоро всё прояснится. Нужно лишь задать пару вопросов. А что за судно я узнал. Шхуна «Магдалена», порт приписки Брест. Моряки сожалели о ней, хорошее было судно, быстроходное. Кроме моряков было несколько пассажиров, семь общим числом в нашей шлюпке, из них две женщины. Этим ещё тяжелее чем нам.

Попал я похоже в паренька лет четырнадцати, до пятнадцати тот не дотягивал. Сейчас проверим. Окликнув того моего спасителя, я поинтересовался у него кто я такой, куда мы плывём, где мы, и вообще, какой сейчас год. Мол, вчера ударился головой и память отшибло. Это вызвало оживление у других пассажиров и матросов, что слушали меня. Тут вообще-то тяжело тайну сохранить, все всё знают и слышат. Да и первая шлюпка всё ещё тут была, впереди по волнам скакала. Хотя канат оборвало ещё в ненастье, я помнил те рывки, когда тот натягивался. В общем, мне быстро объяснили, что меня теперь зовут Анри Бишоп, мне тринадцать лет, четырнадцать исполнится через месяц, капитан и хозяин «Магдалины», подобрал меня в порту Бреста два года назад, где Анри бродяжничал. Сирота он. Тот стал юнгой и вот уже как два года живёт на судне, чему рад и доволен. А вот капитана все жалели, тот погиб, его придавила упавшая рея, сразу насмерть. Хм, это не капитана ли я обыскивал и кошель его прихватил? Вполне может быть. Ещё бы перстень не засветить. Да, мы находимся в районе Мадагаскара, у африканского побережья, был фрахт в Индию из Франции, уже возвращались, и тут такое. А год тысяча семьсот девяносто восьмой.

Это меня возбудило, десять лет прошло как я погиб там, надеюсь мои жёны выжили. Жить не смогу если не узнаю, что с ними и детьми всё благополучно. Надо будет избавится от французов, в смысле, добравшись до берега свалить по-тихому, найти посудину и оправится к Филиппинам. Посещу деревню, узнаю как там дела, филиппинский язык я хорошо теперь знал, спасибо жёнам, и говорил на нём. Если их там нет, остров посещу. Может там живут? Пока же я слушал рассказы моряков о том, как жил Анри, а сам размышлял, информации достаточно чтобы разобраться, так что мне с ними действительно не по пути. Привстав, я осмотрел горизонт, мы как раз на верхушке очередной волны были.

- Парус! - заорал я, указав в нужную сторону.

Многие вскочили, всматриваясь вдаль, послышались радостные возгласы, но другие говорили, что судно слишком далеко и нас с него не увидят. С первой шлюпки, заметив нашу суету заинтересовались причинами. Там подтвердили, далеко парус был. А шли мы к африканскому берегу. Он был ближе всего. Что ж, подождём.

Три дня нас мотало по волнам, но к берегу мы всё же подошли. Я ещё один раз парус рассмотрел, но тоже далеко, так что спасения с помощью судна не было. Когда вдали показалась полоска берега, я встал на носу, удерживая равновесие, и осматривался. Первая шлюпка шла впереди, метрах в сорока, там тоже активно работали вёслами. Всем хотелось оказаться на берегу. Так вот, всматриваясь вправо по ходу движения, я сообщил шкиперу:

- Похоже мы не одни. Там дальше вижу шлюпку, тоже к берегу идут. Не с того ли это судна что нас таранило?

Говорил я спокойно, не напрягая голоса, ненастья нет, ничего не мешало общаться. В шлюпках властвовала скука, новостей нет, знай греби, меняясь местами с уставшими, и всё. Так что моё сообщение вызвало ожидаемое оживление, многие повскакивали, рассматривая чужую шлюпку, и стали перекрикиваться с пассажирами первой. Там тоже стали изучать соседей. Офицер в соседней шлюпке приказал грести дальше, но забирая в сторону соседей. Те вскоре тоже нас рассмотрели, подняв вёсла и высматриваясь, но дали подойти, что позволило нам опознаться. Оказалось, это были англичане с военного корабля «Капитан Кук», и это было проблемой. Насколько я знал, сейчас Англия воевала с Францией. Договорились спасаться вместе, всё же судно у нас гражданское было, так вместе и направились дальше. А я всё общение молчал, сцепив зубы так, что опасался, что те покрошаться или челюсть треснет. Старшим в шлюпке был тридцатилетний лейтенант. Я его узнал, но тогда поднимаясь на борт моей яхты, тот был молоденьким мичманом, отдавшим приказ солдатам взять меня. После этого и последовали удары прикладами. Значит, при взрыве яхты тот выжил, если вообще на её борту был. Вот это и нужно выяснить. Хорошо, что тот согласился, что на африканском берегу вместе будет проще, а потом разойдёмся своими путями. Вот так я сидел и изводил себя мыслями, что же там потом случилось, когда я фрегат взорвал? И то что этот бывший мичман тут, убивало все надежды что мои выжили. Это ещё больше сводило с ума.