Если вы являетесь Лондой, а похоже, что так оно и есть, то вам лучше сразу смириться с тем фактом, что Зак – ваш сводный брат. Я знаю все эти слухи, сопровождавшие братца всю его жизнь, и бьюсь об заклад – вы ставите на то, что он сын Энтони Полидори. Но это не так.

Зак стиснул зубы с такой силой, что под кожей скул проступили кости.

– И предупреждаю тебя…

– Сведения абсолютно точные. Мать выяснила это много лет тому назад. Помнишь, Зак, как когда-то ты упрекнул меня в том, что я подслушиваю под каждой дверью и подсматриваю в каждую замочную скважину? Да, я поступала так, как только мне предоставлялась подобная возможность. Это стало моим образом жизни, единственным способом узнать, что творится вокруг. А узнала я чертовски многое. Помню тот день, когда мама весьма окольными путями узнала группу крови Энтони Полидори. И была сильно разочарована, потому что после этого не осталось ни тени сомнения в том, что он не твой отец. А как она надеялась, что ты, ее любимчик, окажешься не сыном Уитта. – Ее глаза сверкнули, и Адриа почувствовала себя хуже некуда. – Так что, если вы намереваетесь продолжать трахаться друг с другом, помните, что находитесь в более близких родственных отношениях, чем вам это могло казаться.

– Заткнись, Трейси!

– Это гнусно, Зак. Просто-напросто гнусно.

– Пойдем отсюда… – Он подтолкнул Адриа к краю скамьи.

– Тебе не кажется, что пресса с радостью уцепилась бы за такую маленькую пикантную подробность, а? – спросила Трейси с плохо скрытой угрозой. – Интересно, как бы они отреагировали на… такое уродливое слово, как «инцест». Может получиться очень забавно, – добавила она, доставая очередную сигарету из лежащей перед ней на столе пачки.

– Если ты сделаешь что-нибудь в таком роде, я сверну тебе шею, – пообещал Зак.

– Бога ради, Зак, кончай эту мелодраму, это тебе совсем не идет.

– Можешь рискнуть, – прорычал он так, что Трейси в страхе открыла рот. – Но на твоем месте я не стал бы этого делать.

Адриа была не в силах вынести все это. Ей нужно было глотнуть свежего воздуха, остаться наедине со своим открытием. Не чувствуя под собой ног, она выбралась из кабинки и бросилась бежать – сначала по цветастому ковру бара, потом через вестибюль в царившую снаружи ночь. На улице шел сильный дождь, шуршавший по асфальту и булькавший по лужам. Прохожие, сгорбившись под зонтиками, с поднятыми воротниками плащей торопливо шли по тротуару, отворачивая лица от ветра.

Адриа неслась сломя голову, не разбирая дороги, не обращая внимания на яростные гудки автомашин, бросалась в самую гущу уличного движения, чувствуя только, как холодные капли дождя, падавшие ей на голову, сливаются в струйки, затекавшие под воротник жакета.

– Адриа! – раздался где-то позади нее голос Зака, и она чуть было не споткнулась о вытянутые ноги человека, сидевшего в какой-то нише.

– Мелочишки не найдется? – заканючил он, а она уже опять бежала все вперед и вперед, сама не зная куда, лишь бы подальше от всей этой боли, ненависти, от роковой любви не к тому мужчине. Зачем она приехала в Портленд? Так ли уж ей хотелось узнать, действительно ли она Лонда?

– Остановись! Адриа! – Он был все ближе и ближе, она могла уже слышать звук шлепающих по мокрой мостовой подошв его ботинок и молила, чтобы ноги не подвели ее. Беги! Беги! Беги! Беги как можно дальше. Обратно к Адриа Нэш. Откажись от своей мечты оказаться Лондой Денвере! Оставь Закари навсегда!

На одном из переходов проезжавший мимо на полной скорости автомобиль, чуть не задев, окатил ее с ног до головы целым фонтаном брызг.

И в этот момент вокруг нее сомкнулись руки Зака.

– Нет! – закричала она.

– Шшш. Все будет хорошо, – сказал он, притягивая ее, рыдающую, кричащую и отбивающуюся, к себе, на безопасное от машин расстояние.

Она завыла, как раненое животное, и начала молотить его руками и ногами, вымещая на нем переполнявшую ее ярость.

Несколько человек остановились было посмотреть, в чем тут дело, но потом заторопились по своим делам.

– Адриа, пожалуйста… успокойся. Все будет хорошо. Я все устрою.

Как ты можешь так говорить! – воскликнула она, пытаясь вырваться. Слезы пополам с дождем струились по ее щекам. – Ничего никогда уже не будет хорошо! – Но его голос, ощущение прижимавшегося к ней большого, сильного тела, даже прикосновение к ее щеке мокрой ткани его куртки – все это начало понемногу успокаивать ее. Все еще рыдая, с разрывающимся от горя сердцем, она уткнулась ему в грудь, а он обнимал ее в свете уличного фонаря, целовал в мокрую макушку и все уверял… уверял… уверял, что все будет прекрасно. – Я не хочу, – проговорила она голосом, прерывающимся от истерических всхлипываний. – Я не хочу любить тебя.

– Я знаю. Успокойся.

– А теперь… а теперь… – Он заставил ее замолчать, накрыв ее губы своими. Она почувствовала вкус слез и дождевой воды, а заглянув в его глаза, увидела в них муку, столь же. глубокую, как и ее боль.

Его мокрые волосы прилипли к голове, а когда он разомкнул объятия и прошептал ее имя, голос его немного хрипел.

Если бы только они могли найти такое место, где бы их никогда не смогли отыскать ни пресса, ни члены семьи Денвере, ни даже сама беспощадная правда.

– Пойдем… – сказал он, решительно беря ее за руку и направляясь в сторону отеля.

– Куда?..

Зак мрачно сжал губы.

– Мы должны лететь в Сан-Франциско. Ничего еще не закончено.

Когда они подходили к дому на Ноб Хилле в Сан-Франциско, нервы Адриа были натянуты как струны. После непродолжительного ожидания в Портлендском аэропорту они вылетели первым же подходящим рейсом и приземлились на берегу залива. Зак взял напрокат автомобиль и отыскал подходящий отель, где они заняли два смежных номера. Совсем как прежде. Только на этот раз она знала, что никогда больше не сможет прижаться к нему, не сможет провести пальцами по пересекавшему его висок шраму, коснуться губами его плоских сосков под вьющимися на груди волосами.

Никогда уже они не будут любить друг друга.

Боже мой, да она уже сходила с ума только от того, что находилась рядом с ним.

Каким-то образом, возможно благодаря чрезмерной усталости, ей удалось на несколько часов забыться сном в номере отеля, в то время как Зак приступил к поискам бывшей няньки Лонды. Он начал с того, что позвонил по телефону, который дал ему Свини, и, когда ответившая ему женщина сообщила, что Джинни больше на нее не работает, перешел к более активным действиям: выяснил, кто рекомендовал ей Вирджинию Слейд, и начал звонить всем и каждому.

Это отняло у него несколько часов, но наконец ему улыбнулась удача и он добрался до Велмы Бассет, теперешней хозяйки Вирджинии. И вот они подходили к большому серому с белым особняку, выстроенному в викторианском стиле. Широкие каменные ступени привели их на крыльцо, к дубовой двери, окруженной узкими окнами.

Зак нажал на звонок.

Раздался тихий чистый и нежный звук колокольчиков.

У Адриа замерло сердце.

Спустя некоторое время дверь открыла стройная женщина лет тридцати с беспокойными глазами, ее руки находились в непрерывном движении.

– Миссис Бассет? – обратился к ней Зак. – Я…

– Да, я знаю, мистер Денвере. А это мисс Нэш, – угадала она. Ее улыбка была дружеской, но несколько нервной. – Входите, пожалуйста. Я сделала, как вы просили, позвонила в Портленд, и мне передали по факсу ваши фотографии со статьями о киднеппинге. Должна принести свои извинения, – добавила она, проведя их мимо стоящих в холле высоких напольных часов в небольшую комнату, которая когда-то, видимо, служила приемной, – но мы интересуемся в основном местными новостями и не слишком в курсе того, что творится вокруг. Мой муж банкир и, естественно, больше информирован. Ноя сама действительно ничего не знала о похищении в семействе Денвере. Когда это случилось, я жила в Нью-Йорке и была совсем еще девочкой… О, я, наверное, слишком много болтаю, правда? Сейчас я попрошу Вирджинию спуститься, и вы сможете поговорить с ней здесь. Присаживайтесь, присаживайтесь, пожалуйста. Марта сейчас принесет чай, лимонад или, может быть, чего-нибудь покрепче?..