— И кому рисковать, блин? — спросил я. — В такой ситуации? Я мужчина или кто?

— Не могу отпустить, — повторила она, обхватила меня и вцепилась, точно младенец-коала в мамашу.

— А придется. Думай об этом как… о командировке. Завтра же пойду к ним.

Юля всхлипнула, мокрое и горячее пощекотало мне шею, и я понял, что она плачет. Стало так больно, что я едва не завопил, и чтобы сдержаться, пришлось буквально заскрежетать зубами.

Я обязан это сделать, обязан, иначе Сашка умрет.

И если кому-то из родителей приходится рисковать целостью шкуры и жизнью — а я не думаю, что извлечение почки так уж безопасно и безболезненно — то этим родителем по определению должен стать отец, иначе какой он нафиг отец?

Офис ООО «Гегемония» за то время, которое я тут не был, совсем не изменился: обшарпанная дверь с табличкой, небольшая комната с парой столов, один пустой, за другим — лысоватый прилизанный дядечка в костюме, искусственный до такой степени, точно его нарисовали для мультфильма.

— А, Егор Игоревич! — просиял он, вскакивая. — Рад вас видеть в нашем помещении! Занимайте стул!

Я пожал гладкую, словно пластиковую руку, аккуратно поставил на пол рюкзачок. Внутри спрятаны не только документы, набор инструментов, смена одежды и черно-белый плюшевый пингвин, которого дочь вручила мне снова, а еще и Котик, наглухо отказавшийся отпускать меня одного.

Как все понял — неясно, но вцепился всеми шестью лапами мне в ногу и принялся истошно орать. Замолк, только когда я торжественно пообещал взять его с собой и приглашающе открыл рюкзак.

— Извещал же я вас, что вы к нам еще заглянете, — продолжалболтать дядечка. — Готовы завербоваться повторно?

— Ага, — буркнул я.

Настроение после вчерашней ссоры с Юлей было паршивым, да еще и мама приболела, как по заказу.

— Так, сейчас, — дядечка наклонил голову так, что стала видна круглая блестящая лысинка в окружениимаслянистых волос, и защелкал клавишами древнего ноутбука. — Просмотрим ваши достижения… Браслет, я вижу, вы не потеряли.

Браслет-классификатор я получил во время прошлого визита в Гегемонию, и так к нему привык, что не стал снимать, когда вернулся. Люди без таких же браслетов видеть его не могли, он ничего не весил, не мешал, активности не проявлял, и я в какой-то момент просто забыл об этой штуке.

Но сейчас классификатор вспыхнул, над ним появилась бордовая пятерка, знак того, что у меня сейчас пятый класс, ниже общее количество опыта, чуть больше десяти тысяч, и пять колонок, по которым видно, как этот опыт распределен по разным навыкам: сила, меткость, выносливость, скорость, знание оружия — все, что нужно солдату. К цифрам добавились мелкие значки — символы того, что я в запасе, к какой части принадлежал и прочая требуховина.

— У нас есть для вас хорошее, очень замечательное предположение, то есть предложение, — заявил дядечка. — Мы готовы взять, но с учетом опыта, на место десятника. Срок — пять месяцев земного времени, оплата — шестьдесят тысяч долларов.

По деньгам отлично, хватит не только на операцию, но и на то, чтобы мои девчонки жили безбедно.

— Нет, — сказал я.

Представитель ООО «Гегемония» улыбнулся как очень белозубая и невероятно удивленная акула.

— То есть как?

— А вот так, — отрезал я. — Десятником быть — дело дурное, гонять всяких идиотов. Нафиг надо.

Я слишком хорошо помнил, как мучился с нами Йухиро, сколько всего ему приходилось делать, что на линкоре, что после того, как мы высадились на Бриа и ввязались в войну, и совершенно не хотел заниматься тем же самым — нет, спасибо. Простым бойцом куда проще — отвечаешь только за себя, делаешь то, что говорят, ешь, спишь и стреляешь.

Дядечка улыбнулся еще раз.

— Очень сожалею, но других возможностей у нас нет. Зайдите через месяц-два. Возможно, тогда что-то будет нарисовываться.

Через месяц-два? Деньги нужны сейчас!

— Да не может быть, чтобы во всей вашей сраной Гегемонии не нужен был обычный солдат? — выпалил я, борясь с желанием врезать этому офисному планктону промеж глаз. — Сколько у вас этих линкоров? Не хочу я никем командовать и не гожусь для этого! Не умею!

И то правда, мне под начало никого давать нельзя — мигом теряюсь.

Дядечка развел руками, и на мгновение замер, точно вовсе перестал дышать, мне даже показалось, что по нему пробежала волна помехи, как по телевизионному изображению. Когда он снова заговорил, то голос его изменился, стал ниже, в нем появились вкрадчивые нотки:

— Егор Игоревич, вы же не знаете, что это такое — быть десятником? Новые навыки. Память, хитрость, ориентация, лидерство и знание стратегии.

Я хмыкнул — обычной пятерки мне вполне хватало.

— И опыт, опыт теперь можно обретать за счет тех, кто у вас есть в подчинении, — улыбался он точно коммивояжер, впаривающий олуху самый лучший во вселенной перочинный нож. — Не только своими деяниями, но и деяниями разумных под вашим командованием вы будете его накапливать. Новые уровни будете получать намного быстрее.

— И что?

— Это же хорошо! Новые уровни! Гражданство Гегемонии.

— В жопу гражданство, — отрезал я. — Я не собираюсь покидать родную планету. Солдаты вам нужны или нет?

— Только десятники. Или через месяц-два…

Вот твою же мать, и что делать? Неужели брать на себя командирскую обузу? Утирать сопли новобранцам, получать люлей за неисполнение приказов, озвученных вышестоящими идиотами или психами?

Не хочу я бытьдесятником, не хочу никем командовать! Но что делать? Придется!

— Ладно, — проворчал я. — Только не на «Гнев Гегемонии», а на другой линкор!

— Отчего же так? — дядечка выпучил глаза так, что они едва не вывалились на клавиатуру — два шарика для настольного тенниса, на которых нарисована радужка, зрачок. — Это есть один из наилучших кораблей Гегемонии, и там служат ваши товарищи, с кем вы уже воевали нога об ногу!

Товарищи служат, но помимо них там еще и всякой твари по паре, начиная с Равуды, отмороженного ублюдка, что ненавидит меня до глубины души — за то, что он некогда не смог спасти больную дочь, она умерла, а у меня дочь и шансы спасти ее остались. Еще там есть Лиргана, уже не центурион, а трибун, бывшая женщина с пониженной социальной ответственностью, люто ненавидящая мужиков, которые ей нравятся, ну а мне «повезло» угодить в эту категорию. Замыкает перечень «друзей» местный контрразведчик, Геррат — он уверен, что я предатель, чей-то засланец, непонятно на кого работающий, но опасный.

Настоящая банка с пауками, куда я не желаю попасть ни в коем случае.

— Такая ботва, что я не хочу туда, — отрезал я.

— Но Егор Игоревич, вы же информированы, что между линкорами есть злое соперничество? Вы попадете на другой корабль, и там вас будут презирать, третировать. Относиться как к существу второго сорта. Поставлять препятствия и формировать трудности.

— Плевать. Куда угодно, только не на «Гнев Гегемонии».

С презрением я как-нибудь управлюсь, главное, чтобы мне не стреляли в спину и не таскали на допросы.

— Кроме того, вы были на одном из лучших линкоров Гегемонии, а можете попасть на тот, что в плохом техническом и социальном состоянии, с неустойчивыми линиями поставок. Плохая еда, некомфортная температура, а? Некомпетентные командиры и все такое.

Я посмотрел на собеседника с подозрением — чего он так обо мне заботится? Интересно, может его кто-то попросил загнать меня на «Гнев Гегемонии», то же «дядюшка Иван», например?

Эх, доберусь я еще до его жилистой шеи!

— Плевать, — повторил я. — Чтоб я сдох, но не хочу оказаться там!

Дядечка вздохнул и развел руками:

— Ну если таково ваше хотение, то не могу препятствовать. Смотрите договор.

Загудел принтер, с шуршанием поползли из него листы бумаги, и в ответ на эти звуки тихо хрюкнул Котик в рюкзаке. Я с опаской покосился на него — не хватало еще, чтобы зверь выдал себя, живая контрабанда между мирами наверняка запрещена, в эту-то сторону я провез мохнатого гада только потому, что он тайком забрался ко мне в багаж.