Докатившаяся издалека очередь заставила меня вздрогнуть и выругаться про себя. Начался бой, но пока без нашего участия… Но выстрелы стихли почти сразу же, в подземелье вернулась напряженная тишина.

А потом мы уперлись в дверь, мощную, явно бронированную.

— Постучим? — спросил я, оглянувшись. — А ну отошли и залегли на всякий случай.

Бойцы выполнили приказ, но дверь, к моему удивлению, открылась, едва я ее толкнул. За ней оказался просторный зал с куполообразным потолком, и в центре его, на постаменте, металлическая дуга с пляшущими под ней языками лилового огня.

Портал? У «дикарей» бриан? Вот это ничего себе!

Внутри не было никого, сполохи бегали по полу и потолку, освещали выстроившиеся вдоль стен шкафы с оборудованием.

— Вапще, ха-ха, — сказал Макс. — Это как?

— А вот так… — по делу я должен был доложить и ждать приказов, но в меня мертвой хваткой вцепилось любопытство — что там, с другой стороны. — Ты и Дю-Жхе — со мной. Остальным ждать здесь, Юнесса — за старшего.

И не потому, что я с ней спал, просто она самая опытная, да и соображает.

— Посмотрим, что там, — сказал я, когда мы трое выстроились плечом к плечу, и шагнул в фиолетовое пламя.

На другой стороне я мигом упал наземь, оперся на локти и выставил перед собой автомат. Макс бросился в одну сторону, Дю-Жхе в другую, и оба залегли, приготовились к схватке.

Вот только стрелять оказалось не в кого.

С этой стороны портал стоял в павильоне с прозрачными стенами и потолком, а дальше простирался дикий пейзаж… Темно-темно-синее небо, где гроздья ярких звезд уживались с маленьким солнышком, а из-за горизонта вздымался полукруг из желтых, коричневых и охряных полос… А внизу дюны, макушки песчаные и голые, но «по пояс» закрытые густейшей растительностью.

Я с опозданием подумал, что мы вполне могли оказаться там, где нет пригодной для дыхания атмосферы… хотя нет, вряд ли бы бриан установили портал в такое место.

— Как красиво, клево же, — забормотал Макс.

— Невероятно, — добавил Дю-Жхе, обычно невозмутимый, как скала.

От павильона начиналась типичная брианская дорога из серых плит, она вилась между дюнами и уходила за горизонт.

— Посмотрим, что снаружи? — спросил я.

— Ну… давай, — решил я. — Только аккуратно, и недалеко.

Воздух неведомой планеты пах сыростью и прокаленным песком — необычное сочетание. Верхушки дюн выглядели безжизненными и сухими, зато в ложбинках у их подножия блестела вода — там находились «островки» болот, и в зарослях кишела разная живность.

Рванулся от нас, ломая стебли, некто многоногий, захлопало крыльями, перелетая с дерева на дерево нечто вроде летающего паука. Издалека донесся вибрирующий рев, порожденный явно вершиной местной пищевой цепочки… и если мы попадемся этой вершине на глаза…

— Давай назад, — сказал я.

Макс посмотрел на меня умоляюще, а Дю-Жхе недовольно нахмурился.

— Назад-назад, уходим, — я понимал их, но мы не могли ходить тут, как туристы, когда по другую сторону портала идет бой.

Мы вернулись в павильон, я отправил друзей вперед, и сам шагнул в лиловое пламя последним. И обнаружил ствол нацеленного на меня автомата, держал который мой смертельный враг, Равуда.

— Вот и он, предааатель, — проговорил кайтерит, скаля белые зубы.

Бойцов в зале с куполообразным потолком было куда больше, чем раньше, я видел встревоженные лица под шлемами. Молчун и здоровенный, глуповатый на вид бюдрака, чьего имени я не знал, тоже целились в нашу сторону, а Дю-Жхе и Макс замерли,как статуи, по сторонам от меня. Напряжение висело такое, что его можно было пощупать.

— Ты ополоумел? — спросил я, глядя прямо в разные глаза Равуды — один в два раза больше другого, единственный изъян на идеальном, как у статуи, лице.

— Взять его! — приказал тот.

Мои бойцы задвигались, по залу пронесся недовольный ропот — еще немного, и начнется братоубийственная свара.

— Ты равен мне по званию и не можешь отдавать приказы, чтоб я сдох! — рявкнул я. — Какое предательство?!

— Мне ли не знать об этом? Но у меня класс выше, и ты должен мне подчиняться!

Одного взгляда на браслет Равуды мне хватило, что понять — не врет, у него уже десятый, и когда только успел добыть, хотя он совсем не трус, и если тогда отсиделся в тылу, то лишь для того, чтобы подставить меня.

— Тебе? А не пошел ли ты!

Кайтерит качнулся вперед так быстро, что я не заметил движения, ствол автомата ткнулся мне в бронезащиту, прямо под ложечку. Дыхание перехватило, я замер с выпученными глазами, будучи не в силах вдохнуть и пошевелиться.

— Все надо делать самомууу, — протянул Равуда. — О да, да… Молчун, Абанго, держите этих двоих на прицеле, и если они начнут шевелиться — стреляйте! Я беру командование! Всем понятно? Ваш десятник — предатель!

Последние две фразы предназначались для моих бойцов.

Нет, я вовсе не хотел, чтобы Юнесса, Везиг, Ррагат и прочие начали палить в своих же… Но еще меньше я желал, чтобы они безропотно подчинились этой наглой кайтеритской морде…

И когда он шагнул ближе, я ударил его прикладом с разворота, целясь в лицо.

Равуда уклонился с легкостью, а вот мне прилетело по шлему, голову мою дернуло в сторону. Непонятно как, но я удержался на ногах, мелькнула мысль прыгнуть назад, в портал, спиной вперед.

Он ведь не знает, что с той стороны, а я знаю…

— Смирно! — голос центуриона прозвучал одновременно и в наушниках шлема, и в портальном зале.

На физиономии Равуды отразилось разочарование.

— Оружие опустить! А ну-ка! — продолжил Гага, которого я был очень рад видеть в этот момент. — Что за вольница? Немедленно ко мне! Доложить, что происходит! Поговори у меня!

Тут я наконец справился с дыханием, обнаружил, что центурион стоит рядом с помостом. Молчун и второй клеврет Равуды автоматы опустили, Макс и Дю-Жхе расслабились, напряжение упало.

— Этот негодяй, — Равуда указал в мою сторону, — обнаружил портал, и предааательски отправился через него, не доложив и не получив приказа, чтобы снестись там со своими хозяевами-бриан, которым он давно продался! О да, да!

Что за забористый бред? Неужели Гага сожрет это, и не подавится?

— Ну… — протянул центурион, и я вспомнил, как он утерся в прошлый раз, когда попытался выговорить Равуде.

— Не было времени на доклад и приказы, — отрезал я. — Решил проверить, что там. Посмотреть, нет ли опасности.

— Предатель! Снюхался с этими тварями! — прорычал кайтерит.

— Тихо! Трибун разберется! — влез Гага. — Сдай мне оружие, Егор. Так, нужен конвой…

Но к трибуну меня повели только через два часа, когда стало ясно, что бой закончен, бриан отступили вглубь подземелий. Все это время я, кипя от возмущения и злости, просидел в углу подземелья под присмотром двух незнакомых бойцов — они смотрели на меня недружелюбно, и на реплики не отвечали.

Предатель, надо же! Вот сученыш Равуда.

Потом объявился Гага, и меня повели наверх, где уже успели разбить палатки для штаба и командира манипула.

— Разрешите доложить! — начал центурион, откинув полог. — Вот, десятник Егорандреев, подразумевается в предательстве! Предположительно вступил в контакт с врагами Гегемонии, и совершенно точно без приказа и доклада вошел в работающий портал бриан! Вернулся и был взят под стражу!

— Давай его сюда, — прозвучал изнутри злой голос, и я весь похолодел.

В последнее время я слишком часто оказывался на дороге трибуна, и сейчас он все мне припомнит — и выходку Билла, и нашу драку с Равудой еще на линкоре, и может еще что-то.

— Поговори у меня, — неизвестно к чему сказал Гага, и подтолкнул меня в спину.

Палатка у Шадира была чуть меньше, чем у нас, только обитал он в ней в одиночку. Центр занимал раскладной стол, над ним мерцал экран местного аналога ноутбука — никакого пластика, лишь тонкая светящаяся пленка; трехмерные фигуры, трубы, кубы, какая-то схема. Рядом со столом располагались такие же стулья, в углах грудой лежали рюкзаки, пахло внутри крепким мужским потом и расслабоном.