– Вовсе нет. – На губах Майлза промелькнула улыбка. – Это зависит от того, насколько упорным ты вырастешь.

Было трудно сказать, понял ли Никки эту фразу, но он ее услышал. Направляясь к двери со своей коробкой под мышкой, мальчик сверкнул глазами на Майлза.

Форсуассон подозрительно нахмурился, но сказал лишь:

– Кэт послала меня сообщить всем, что ужин готов. Никки, иди мыть руки и позови дедушку Фортица.

Последний ужин Майлза с семейством Форсуассонов оказался довольно напряженным. Госпожа Форсуассон весь вечер занималась тем, что подавала отличную, надо отметить, еду. Ее поведение явно говорило: «Оставь меня в покое». Так что поддерживать беседу было предоставлено профессору, чьи мысли, совершенно очевидно, витали где-то в другом месте, и Тьену, который, не зная толком, о чем еще говорить, жестко, но без глубоких познаний рассуждал о комаррских политиках, весьма авторитетно разъясняя ход мысли людей, с которыми, насколько понял Майлз, лично никогда не встречался. Никки, опасаясь отцовского гнева, не осмеливался в его присутствии снова заговорить о нуль-звездолетах.

А Майлз размышлял, как это его угораздило в первый вечер принять молчаливость госпожи Форсуассон за безмятежность, а напряженное состояние Этьена Форсуассона – за кипучую энергию. До тех пор, пока Катриона ненадолго не оживилась сегодня днем, он и не предполагал, насколько ее суть скрыта от глаз. Точнее, насколько она замкнута в присутствии мужа.

Теперь, когда он уже знал, что искать, он видел под свойственной всем обитателям купола бледностью Тьена серый оттенок и замечал мелкое подрагивание мышц, выдаваемое за неловкое обращение крупного мужчины с мелкими предметами. Сначала Майлз боялся, что носитель болезни – Кэт, и был готов едва ли не вызвать Тьена на дуэль за пренебрежение женой и за то, что тот не предпринял кардинальных и решительных мер. Будь госпожа Форсуассон его, Майлза, женой… Но, судя по всему, Тьен сам откладывал решение проблемы, играя со своим заболеванием. Майлз, как никто другой, знал, насколько коренные барраярцы боятся генетических нарушений. «Смертельно неудобно» – не просто идиоматический оборот. Он и сам не особенно широко рекламировал свои припадки, хотя в глубине души и испытывал облегчение, что поделился секретом с Кэт. Хотя теперь, когда он уезжает, это, конечно, не имеет большого значения. Нежелание принимать меры – полное право Тьена, это его выбор, каким бы глупым он ни был. Может, этот малый надеется, что его прихлопнет метеоритом прежде, чем болезнь разовьется дальше. Майлз, с его собственными, загнанными глубоко внутрь суицидальными наклонностями вполне понимал такой подход. Да, но ведь тем самым Этьен сделал выбор и за Николаса!

В середине ужина – как раз подали рыбное филе с картофелем в чесночном соусе – раздался звонок в дверь. Госпожа Форсуассон поспешила открыть. Полагая, что с точки зрения безопасности не следует отпускать ее одну, Майлз направился следом. Николас – возможно, в предвкушении чего-то необычного, – попытался пройти с ними и был усажен отцом доедать ужин. Госпожа Форсуассон оглянулась на Майлза, но промолчала.

Она посмотрела на установленный у двери монитор.

– Очередной курьер. О, на этот раз – капитан! Обычно к вам приходит сержант. – Госпожа Форсуассон открыла дверь, за которой стоял молодой барраярец в зеленой форме с Глазами Гора на воротнике. – Проходите.

– Госпожа Форсуассон, – кивком приветствовал ее офицер и, войдя, перевел взгляд на Майлза. – Лорд Аудитор Форкосиган, я капитан Тумонен, начальник отделения Имперской службы безопасности Серифозы. – Темноволосому и кареглазому, как большинство барраярцев, Тумонену было около тридцати. Чуть более вылощенный и подтянутый, чем обычный кабинетный служака, хотя и бледнокожий, как все жители купола. В одной руке он держал коробочку с дискетами, в другой – ящик побольше, поэтому, не имея возможности отсалютовать, ограничился доброжелательным кивком.

– Да, генерал Ратьенц говорил о вас. Мы польщены визитом столь высокопоставленного курьера.

– Отделение Имперской безопасности Серифозы небольшое, милорд, – пожал плечами Тумонен. – Генерал Ратьенц отдал приказ, чтобы вас проинформировали как можно быстрее, как только личность найденного будет установлена.

Майлз бросил быстрый взгляд на запечатанную коробочку дискет:

– Отлично. Проходите, садитесь. – Он провел капитана в гостиную Форсуассонов и указал на диванчик. Как и почти вся мебель здесь, диванчик был комаррского производства. Может, госпожа Форсуассон чувствует себя тут скорее как в гостинице? – Госпожа Форсуассон, не будете ли так любезны пригласить вашего дядю присоединиться к нам? Только пусть сначала закончит ужин.

– Я бы так же хотел побеседовать с администратором Форсуассоном, когда он поест, – добавил Тумонен.

Кивнув, Кэт ушла. В ее глазах светилось любопытство, но она по-прежнему старалась быть как можно более незаметной, будто желала стать невидимой для Майлза.

– И что мы имеем? – поинтересовался Майлз, усевшись. – Я говорил Ратьенцу, что хочу присутствовать при первой встрече с родственниками.

Тогда он сможет прямо сейчас собрать вещи и больше не возвращаться.

– Да, милорд. Потому я и здесь. Ваш таинственный мертвец оказался местным, из Серифозы. Этот человек является, точнее, являлся служащим местного департамента Проекта Терраформирования.

Майлз моргнул:

– Это, случаем, не инженер по фамилии Радоваш?

Тумонен изумленно уставился на него:

– Откуда вы знаете?

– Такое предположение просто напрашивается, поскольку Радоваш исчез несколько недель назад. Вот черт! Ведь Форсуассон мог опознать его с первого взгляда! А может, и нет… Он довольно сильно изуродован. Хм. Шеф Радоваша считает, что его подчиненный смылся с одной из лаборанток, Марией Трогир. Ее тела, случаем, там, наверху, не обнаружили?

– Нет, милорд. Но, судя по всему, придется начать поиски.

– Да. Следует провести тщательный поиск и проверку, я полагаю. И не исходите из того, что она мертва. Если она жива, то мы наверняка захотим задать ей ряд вопросов. Вам нужен от меня особый приказ?

– Не обязательно, но готов поспорить, что это значительно ускорит события. – Глаза Тумонена загорелись энтузиазмом.

– Значит, вы его получите.

– Благодарю, милорд. Я подумал, что вам понадобится вот это. – Он протянул Майлзу запечатанную коробку. – Перед уходом из конторы я составил полное досье на Радоваша.

– У Имперской безопасности есть досье на всех граждан Комарры или он какой-то особенный?

– Нет, досье на всех мы не держим. Но у нас есть специальные поисковые программы, которые могут при необходимости выудить самые обширные сведения из сети. В первой части его биография, школьное досье, медицинское, финансовые и проездные документы, все как обычно. Я на них лишь глянул. Но на Радоваша также имеется небольшое досье Имперской безопасности, еще со студенческих времен, когда было Комаррское Восстание. Оно закрыто по амнистии.

– Представляет интерес?

– На основании только его одного я бы не стал делать глубоких выводов. Тогда половина комаррской молодежи принимала участие либо в студенческих митингах протеста, либо в деятельности так называемых революционных групп, моя теща в том числе. – Тумонен напряженно замер, ожидая реакции Майлза.

– А, так, значит, вы женаты на местной?

– Вот уже пять лет.

– А сколько лет вы служите в Серифозе?

– Почти шесть.

– Рад за вас. – И даже очень! Потому что таким образом для нас высвободилась еще одна барраярская женщина! – Значит, насколько я понимаю, вы хорошо ладите с местными.

Тумонен расслабился.

– В основном да. Кроме тещи. Но сомневаюсь, что в данном случае дело в политике. – Тумонен подавил усмешку. – Зато наша дочурка вертит ею, как хочет!

– Понятно, – улыбнулся Майлз офицеру. Задумчиво нахмурившись, он перевернул коробку, достал из кармана аудиторскую печать и открыл замок. – Ваш аналитический сектор что-нибудь пометил здесь для меня?