Когда-то, когда очередная вспышка ревности Тьена растворилась в том фантастическом мире, откуда пришла, муж чистосердечно заверил ее, что выбросил нейробластер (которым владел незаконно, поскольку не имел на то разрешения от своего сюзерена, графа) в реку и избавился от него. А она и знать не знала, что он у него вообще был. Комаррцы в отчаянии и этим опасны. Но она годами спала рядом с тем, кто пугал ее куда сильнее, чем Судха и компания, вместе взятые.

В барраярском фольклоре есть сказка об одном мутанте, которого невозможно было убить, потому что он хранил сердце в ларце на таинственном острове вдали от своего замка. Естественно, некий юный фор выпытал секрет у похищенной невесты мутанта, выкрал сердце, и бедный мутант, как и положено, нашел свой конец. Может, ее страх умер, потому что Никки – ее сердце – находится в безопасности, далеко отсюда? Или потому, что, возможно, впервые за всю свою жизнь она целиком и полностью принадлежала себе.

В нескольких метрах от нее Судха снова подошел к агрегату, навел дистанционное управление на платформу и поправил ее положение. Тут его окликнул Каппель с другого конца причала, и Судха, положив панель управления на край платформы, пошел вдоль одного из кабелей, пристально его рассматривая, пока не дошел туда, где стоял математик. Они дружно склонились над чем-то там – возможно, отсоединившимся концом. Каппель проорал какой-то вопрос мужчине в диспетчерской, тот покачал головой и спустился, чтобы присоединиться к ним.

Если я начну раздумывать, то упущу шанс. Если начну раздумывать, то даже мое сердце мутанта мне изменит.

Имеет ли она право брать такой риск на себя? Вот этого она действительно боялась, причем так, что ее мысленно затрясло. Эта задача не по ней. Это задача для Имперской безопасности, полиции, армии, героя-фора. Для кого угодно, но не для нее. Но кого угодно здесь нет. Да, но если она попытается и у нее все сорвется, то сорвется для всего Барраяра, навсегда. И кто тогда позаботится о Никки, если он потеряет обоих родителей? Самое безопасное – это подождать, пока придут взрослые дяди и спасут ее.

Такие, как Тьен, да?

– Вы хоть немного согрелись, тетя? – спросила Катриона. – Вас больше не знобит?

Встав, она наклонилась к тетке – спиной к госпоже Радоваш, сделав вид, что поправляет плед, хотя на самом деле опускала его. Госпожа Радоваш была ниже и тоньше Катрионы, к тому же на двадцать лет старше. «Сейчас», – одними губами сказала Кэт тете.

Она повернулась, тихо, но не резко пошла к госпоже Радоваш и накинула плед ей на голову. Стул опрокинулся. Еще два шага, и Кэт обхватила невысокую женщину, намертво пригвоздив ее руки к телу. Парализатор выстрелил в пол у их ног, и волна чуть задела ноги Катрионы. Она оторвала госпожу Радоваш от земли и потрясла. Парализатор выпал, и Катриона пинком метнула его тете, которая пыталась встать с раскладушки. Катриона со всей силы отшвырнула обернутую в плед госпожу Радоваш в сторону, повернулась и понеслась к платформе.

Схватив панель дистанционного управления, она рванула к застекленной диспетчерской со всей скоростью, на которую были способны ее длинные ноги. Босые ступни не скользили по гладкому полу. Мужчины с воплями понеслись за ней. Катриона даже не оглянулась.

Она выскочила за угол и, взлетев по ступенькам в двери, с размаху шлепнула ладонью по дверной панели. Казалось, дверь открывается целую вечность. Каппель был уже почти в двух шагах, когда Кэт трясущимися руками, после двух неудачных попыток, заперла замок. Каппель с разбегу налетел на дверь и принялся колотить в нее кулаками.

Катриона не смотрела – не смела, – что происходит с тетей. Она подняла панель дистанционного управления и навела ее сквозь стекло на платформу с уродливым агрегатом. На панели было шесть маленьких кнопок и одна большая. Она никогда не умела обращаться с такими вещами. К счастью, точность ей сейчас и не требовалась.

С третьего захода она обнаружила кнопку «вверх». Очень медленно платформа начала отрываться от пола. Возможно, существовали какие-то сенсоры, регулирующие ее уровень. Первые четыре комбинации не дали никакого результата. Наконец Кэт ухитрилась заставить эту штуку вращаться. Платформа с противным скрежетом наткнулась на мостки наверху. Отлично. Кабели лопнули, разлетаясь в разные стороны. Незнакомец с трудом уклонился от веера полетевших искр. Судха орал, пытаясь ногами высадить стекло перед Катрионой. Она едва слышала его. В конце концов, это стекло должно выдерживать вакуум. Он отошел назад и навел на нее парализатор. Луч рикошетом отлетел от стекла.

Наконец Катрионе удалось высветить на маленький монитор программу сенсоров. Она отменила заложенные инструкции, и тогда платформа ожила. Кэт перевернула ее на 180 градусов, практически вверх дном. И выключила управление.

От мостков до пола было не больше четырех метров. Катриона понятия не имела, из чего сделан этот гнусный рог, и думала, что придется повторить фортель раза два-три, чтобы сломать что-то такое, что Судха не сможет починить за день. И тогда хватит времени, чтобы их с тетей начали искать. Но колокол раскололся сразу, как… как цветочный горшок.

От удара причал завибрировал. Осколки шрапнелью брызнули во все стороны. Один, весь зазубренный, пролетел в нескольких сантиметрах от головы Судхи и врезался в стекло. Катриона невольно присела. Но стекло выдержало. Потрясающий материал! Как хорошо, что рог сделан не из такого. Из ее горла вырвался смех, ее охватила бешеная радость берсеркера. Ей хотелось уничтожить сотню таких агрегатов. Она снова включила управление и шмякнула разбитые останки об пол еще раз-другой – просто потому, что могла это сделать. Дева Озера наносит ответный удар!

Тетя Фортиц сидела у дальней стенки дока, наклонившись вперед. Не бежит, даже не собирается. Нехорошо. Госпожа Радоваш уже была на ногах и снова завладела парализатором. Математик Каппель колотил по двери диспетчерской здоровенной монтировкой. Ароцци, с залитым кровью лицом, убеждал его прекратить, пока не сделал ее вообще неоткрываемой. Подбежал Судха с какими-то электронными приспособлениями и вместе с Ароцци исчез под дверным окном. Раздались скрежещущие звуки, более пугающие, чем удары Каппеля.

Катриона затаила дыхание и оглядела диспетчерскую. Она может выпустить воздух из дока, но там тетя. Ага, тут есть комм! Может, ей с самого начала надо было воспользоваться им? Нет, все правильно. Не важно, насколько плохо сработает служба безопасности, не важно, насколько неверной будет ее тактика, теперь уже Барраяр они не потеряют.

– Алло, служба экстренной помощи? – Катриона пыталась отдышаться, пока включался головид. – Меня зовут Катриона Форсуассон. – Ей пришлось остановиться, потому что автоматическая система попыталась отправить ее вызов службе помощи пассажирам. Найдя службу безопасности станции, Катриона начала заново, не зная, говорит ли она с человеком, и молясь, чтобы вызов оказался записан.

– Меня зовут Катриона Форсуассон. Я племянница лорда Аудитора Фортица. Нас с тетей держат в заложниках комаррские террористы в доках Транспортной компании Южного порта. Я сейчас нахожусь в диспетчерской грузового причала, но они вот-вот взломают дверь. – Оглянувшись, она увидела, что Судха справился с замком. Дверь, поврежденная Каппелем, скрипела и не желала уходить в пазы. Судха с Ароцци уперлись в нее плечами, кряхтя, и дверь медленно поддавалась. – Передайте лорду Аудитору Форкосигану… передайте Имперской службе безопасности…

И тут в диспетчерскую ввалился Судха, за которым следовал Каппель с монтировкой в руках. Истерически хохоча, с льющимися ручьем слезами, Катриона повернулась навстречу своей судьбе.