Прот уже раскрыл книгу на том месте, где остановился до этого и задумчиво изучал текст. А мне стало жалко героиню этой истории… Какой-то козел пристал, ребенка сделал, а ее жизни лишили. За что? От рогатых мужиков вообще подальше держаться надо, обозленные они какие-то и коварные. Один Табурет чего стоит.

— И какая там мораль? — решила полюбопытствовать, что же задумывал сам автор этого произведения.

— Кто осквернен Мантиклуром, тот должен быть очищен спапеллаской, — весело хмыкнул Прот, — автор пишет, что желательно рогатого тоже поймать и заставить чувствовать смерть.

— Типично в духе древних, — ничего особенного тут, конечно, не было, — истории сколько? Лет пятьсот? У арвадов спапеласску бы смыло от волны возмущения, если бы они увидели общего потомка эльфа и оборотня.

— Племя, кстати, охраняется законами Ланониды, как исчезающие. Так что ты поосторожнее с такими высказываниями, обидишь кого ненароком, — и старик пригубил чая.

Затем открыл еще одну понравившуюся историю про деву песков и холодного воина и прочитал ее уже целиком. Сказателем Прот был душевным, и я давно уже забыла про свои собственные беды, полностью погрузившись в грустную историю любви. А затем в еще одну и еще. В конце каждого рассказа мы с азартом обсуждали малоизвестные ритуалы, сравнивали их с известными и спорили. Иногда я вставала на защиту традиций, пытаясь доказать их реалистичность, иногда библиотекарь. В каких-то случаях мы вдвоем приходили к мнению, что обычай просто выдумка для красоты истории романа главных героев.

Так мы провели время до самого ужина, на который я решила вовсе не ходить. Пересекаться с Табуретом не хотелось, ему нужно немного времени для того чтобы хорошенько остыть. Спать ложилась пораньше, с надеждой на завтрашний день.

— Доброе утро, адепты! — со злорадством оглядела свою любимую группу спецреагирования.

У них “Смертоубийство” я заменяла впервые. И, наконец, предвкушала настоящее веселье. Не ожидавшие меня увидеть и от того совершенно расслабленные ученики, заметались по классу, занимая свои места. Наевшиеся зельеварения практически в прямом смысле этих слов, они даже спрашивать ничего не решились. Лишь наблюдали, как я с их журналом в обнимку продефилировала за кафедру. Меня и ученические места разделяла площадка, выложенная по контуру защитными кристаллами. Это было специальное место для практической части, частично поглощающее действие заклинаний. Чем больше накопителей — тем лучше рассеиваются заклинания. Щедрость Табурета прям-таки не знала границ, что меня лично только злило. Потратить столько денег, чтобы адептам было не так больно учиться и зажать монетки для препода. “Может отковырять пару кристаллов и продать?” — пронеслась очередная шальная мысль, от которой я тут же отмахнулась.

Надо было проверить уровень подготовки адептов. Во всех группах до этой была сплошная растерянность и полное непонимание предмета. Что меня откровенно беспокоило. Смертоубийство — одна из главных дисциплин, наравне с боевой подготовкой для представителя любой силовой структуры. Плохой базовый уровень знаний и умений приводит к преждевременной кончине.

Надежда была лишь на то, что факультет “Спецрега” Гностич доверил мне впервые. У них, как у боевиков, должна была быть совершенно другая программа. Более сложная и углубленная, именно им ловить преступников и ликвидировать врагов. Студенты с остальных направлений готовились больше к кабинетной работе.

Еще раз задумчиво оглядела окаменевших будущих разведчиков.

— Адепт Гомир! — преувеличенно бодро выбрала, наконец, себе жертву для истязаний, — прошу в защитную зону. Проверим, как вы усваиваете материал.

Блохастый посерел лицом, но мужественно поднялся из-за парты и очень медленно поплелся к кристаллическому контуру. Неожиданно на своем месте заерзала оборотница, кидая нервные взгляды на одногруппника. И даже набралась наглости зажечь кристалл, оповещая о своем желании высказаться.

— Я вся внимание, адептка Просор, — великодушием прикрыла собственную заинтригованность, — вещайте.

— Добрый день, госпожа Сатор, — речь блохастой агрессорши была дерганной, — ааа… А у нас же не зельеварение…

Под моим пылающим взглядом оборотница замолкла и испуганно съежилась. Какие-то у меня слишком безголовые студенты в этом году. Или бесстрашные… Ну, не решила же она, в самом деле, что я перепутала пары или кабинеты. Хотя, судя по затравленному взгляду блохастой, она на это очень надеялась. Что же, плох тот преподаватель, что разочаровывает своих студентов:

— А к зельеварению и отравлению, Просор, нужно быть готовым в любой момент, — вспоминая самые загадочные интонации своего учителя Блеоссина, парировала в ответ девице, — выпив яду по недоразумению, ему не скажешь “ошибочка вышла”.

Кажется, в оборотнице что-то сломалось, и она впала в ступор, так и не поняв подоплеки моего прихода. Тем временем грустнейший Седен добрался до контура и нерешительно остановился перед ним. Поднял на меня глаза и теперь смотрел с невероятной тоской. Клянусь, это было так душещипательно, что я бы его заменила на другого адепта. Но он уже пришел, так что нечего полы лишний раз топтать, они дорогущие и их жальче.

— Прошу, Гомир, не стесняйтесь, — сделала приглашающий жест рукой, и сама вошла в защитный контур.

Оборотень совсем поник, но спорить даже не пытался, покорно проследовал за мной и занял позицию. Глаз на меня больше не поднимал, уткнувшись в пол и нелепо расставив лапы перед собой. Кажется, даже зажмурился.

— И как вы будете создавать плетение для простого щита? — теперь уже я пребывала в полном недоумении от поведения студента, — что нужно при сражении с противником делать первым, Седен?

— Занять боевую позицию, — жалко промямлил оборотень, — показывайте, госпожа Сатор, все равно у меня ваши атаки отразить не получится.

— Встаньте в стойку, адепт Гомир, — жесткий приказ должен был вернуть ученика в реальность.

Да и весь этот поверженный вид идущего на казнь меня начал напрягать и раздражать. Занятия помогали хорошо отвлекаться от собственной шаткой жизненной ситуации. Так что по-настоящему обреченный вид обычно достаточно дерзкого блохастого мне сильно не нравился. Он, как типичный представитель своего народа, должен любить играть мышцами и демонстрировать, какой он весь из себя крутой настолько, что слепни мрут сразу на подлете. В следующее мгновение адепт нервно помялся на месте и встал, вновь опустив глаза в пол. Учитывая, что боевой стойкой это назвать нельзя даже при самой богатой фантазии, я начала потихоньку догадываться, в чем дело.

— Так, Седен, ноги на ширину плеч, — оказавшись в два шага возле ученика, начала выставлять его в позицию, — да не надо так раскорячиваться! Тебе не только плетения надо успеть делать, но и уходить от возможных атак. Ты вообще драться умеешь?

— Нет… — упадническим голосом прошептали в ответ, чем повергли меня в настоящий шок.

— Уточнять, чему вас учит господин Пакий, не буду, — от подколки неприятного коллеги удержаться не удалось, — но ты хотя бы в охоте участвовал?

— Конечно!

Тут же возмутился оборотень, будто не он минуту назад рассказал мне о себе невероятный факт. Чтобы блохастый и не дрался ни разу, звучало нереалистично, но интуиция подсказывала, что это действительно так. Хоть адепт и выглядел грозно и был выше меня на целую голову, в его движениях прослеживалась робость. По началу я это, правда, списывала на осенний гон и буйство гормонов, но теперь на это можно было смотреть с другой стороны.

— Во время охоты на пути оборотня встречается множество естественных препятствий. И, если не иметь хорошего баланса и собранности, ноги вы переломаете в первом же буреломе, — уже обращаясь ко всей аудитории начала объяснять с некоторым раздражением, — поэтому соплеменники нашего пушистого друга Седена предпочитают стоять на четырех лапах. Большинству членов общества в драке подобные действия недоступны и приходится стоять на двух. Этому, мои дорогие недотравленные подопечные, вам и нужно научиться в первую очередь. Боевое позиционирование и смертоубийство идут в связке на протяжении всего периода обучения.