Он не протянул руки Еве.

— Как представитель департамента полиции вы нарушаете права наших клиентов.

— Кто-то чертовски сильно нарушил права Натали Копперфильд и Бика Байсона.

Его губы сжались, но взгляд остался тверд.

— Наша фирма очень серьезно относится к обоим этим случаям. Смерть двух наших служащих…

— Убийство, — поправила его Ева.

— Как скажете, — кивнул он. — Убийство двух наших служащих — событие шокирующее и трагическое, и мы будем всячески содействовать вашему расследованию в соответствии с буквой закона.

— Выбор не так уж велик, мистер Слоун. Как насчет духа закона?

— Прошу вас, позвольте мне предложить вам кофе, — начал Майерс.

— Я не хочу кофе.

— Дух закона субъективен, не так ли? — продолжал Слоун. — Ваше представление о духе закона может сильно отличаться от моего, и оно, безусловно, сильно отличается от представления наших клиентов, которые ждут — нет, требуют! — от нас защиты своих интересов. Обстоятельства этого ужасного происшествия самым тяжким образом скажутся на нашей фирме. Секретные финансовые данные попадут в руки людей, не проверенных и не одобренных нашей компанией. Это весьма огорчит наших клиентов. Я не сомневаюсь, что, будучи женой влиятельного, могущественного и богатого человека, вы это понимаете.

— Во-первых, я здесь не в качестве чьей-то жены. Я ведущий следователь по делу о двойном убийстве. Во-вторых, огорчение ваших клиентов, кем бы они ни были, это не моя головная боль.

— Вы настроены саркастично. С вами трудно иметь дело.

— У меня на руках пара мертвых тел со следами побоев, ожогов и удушения. Это ну никак не способствует проявлению оптимизма и дружелюбия с моей стороны.

— Лейтенант! — Майерс развел руками. — Мы прекрасно понимаем, что вы должны исполнять свои обязанности. Но и у нас есть свои обязанности! И, поверьте мне, здесь нет никого, кто не желал бы ареста и наказания лиц, ответственных за то, что случилось с Натали и Биком. В то же время мы не можем не тревожиться о наших клиентах: они полагаются на нас, они нам доверяют. Есть люди — конкуренты, если хотите, оппоненты по бизнесу, бывшие мужья или жены, журналисты, — готовые пойти на многое, чтобы узнать, что содержится в файлах, которые вы сейчас конфискуете.

— Уж не хотите ли вы намекнуть, что я могу поддаться на подкуп и передать эти сведения кому-то из упомянутых вами лиц?

— Нет-нет, разумеется, нет! Но другие, не обладающие вашей неподкупностью, могут не устоять.

— К информации, содержащейся в этих файлах, будут иметь доступ люди, лично отобранные мной или моим начальством. Если вам нужны гарантии того, что информация останется неприкосновенной, придется вам довольствоваться моим словом. Если только эта информация не окажется мотивом, приведшим к Убийству Копперфильд и Байсона. Ничего лучше этого я предложить не могу. — Ева выдержала паузу. — Раз УЖ мы все здесь, давайте кое-что проясним. Мне понадобится установить ваше местонахождение в ночь Убийств. С полуночи до четырех часов утра.

Слоун положил руки на столе перед собой.

— Вы рассматриваете нас в качестве подозреваемых?

— Я обычная полицейская ищейка. Ваше местонахождение, мистер Слоун.

Он вдохнул и выдохнул, надменно раздувая ноздри

— Примерно до половины первого ночи мы с женой принимали моего внука и его подругу. Когда они попрощались и ушли, мы с женой отправились спать. Я оставался дома с женой до следующего утра. Утром я отправился на работу. В семь тридцать.

— Имена, пожалуйста? Внука и его подруги.

— Внук носит мое имя. Его назвали в мою честь. Его подругу зовут Рашель ДеЛей.

— Благодарю вас. Мистер Майерс?

— Я принимал клиентов, приехавших из Европы, — мистера и миссис Хелбрингер из Франкфурта, их сына и невестку — примерно до часа ночи. Мы были в Радужном зале. — Майерс вымученно улыбнулся: — Разумеется, у меня остались копии счетов на представительские расходы. Мы с женой вернулись домой и легли спать около двух часов ночи. На следующий день я ушел на работу в восемь тридцать.

— И как мне связаться с вашими клиентами?

— О боже! — Он провел рукой по волосам. — Полагаю, это ваша работа. Они остановились в «Паласе». Это отель вашего мужа, насколько мне известно.

— Мир тесен. А теперь вы, мистер Краус.

— Мы с женой тоже принимали клиентов у себя дома. Мадлен Баллок и ее сына Уинфилда Чейза из Фонда Баллока. Они остановились в нашем доме на пару дней, пока были в Нью-Йорке. Мы поужинали, потом играли в карты. Примерно до полуночи, насколько мне помнится.

— Мне нужно с ними связаться.

— Они путешествуют. Насколько мне известно, они собираются сделать еще пару остановок по пути в Лондон, где находится представительство Фонда.

Ну что ж, решила Ева, она их разыщет.

— Мистер Краус заявил, что ни один из убитых не обращался к нему с какими-либо вопросами или проблемами, касающимися их работы или личной жизни. Может быть, они обращались к кому-нибудь из вас?

— Нет, — отрезал Слоун.

— Я разговаривал с Биком за несколько дней до того, как это случилось, — начал Майерс, — но речь шла о создании трастового фонда для новорожденного внука одного из клиентов. Он не упоминал ни о каких проблемах.

— Спасибо. Возможно, мне понадобится еще раз поговорить со всеми вами, и мне, безусловно, необходимо опросить непосредственных начальников, а также коллег убитых.

— Господа, я вас попрошу нас извинить. — Слоун поднял руку. — Мне хотелось бы переговорить с лейтенантом Даллас наедине.

— Джейкоб… — начал Краус.

— Ради всего святого, Роберт, мне не нужен адвокат. Просто оставьте нас одних.

Когда они остались одни, Слоун встал из-за стола и подошел к стеклянной стене.

— Мне нравилась эта девочка.

— Прошу прощения?

— Натали. Она мне нравилась. Молодая, умная… в ней была искра божья. Она дружила с моим внуком. Дружила, — повторил Слоун, повернувшись к Еве. — Они работали в одном отделе. Ее начальница как раз собиралась продвинуть Натали по службе. И она получила бы повышение. Этим утром я говорил с ее родителями. Думаете, здесь нет сострадания? Нет сочувствия? Есть кое-что еще. — Его исхудалые руки сжались в кулаки. — Есть возмущение. Эта фирма для меня дом Родной. Я ее создал. Кто-то вошел в мой дом и убил двух моих людей. Я хочу, чтобы вы нашли ублюдка. Но если в ходе вашего расследования произойдет утечка конфиденциальной информации, касающейся клиентов этой фирмы, я сниму с вас погоны.

— Ну, значит, мы понимаем друг друга, мистер Слоун. Надеюсь только, что и вы понимаете: если в ходе моего расследования обнаружится, что вы — прямо или косвенно — причастны к этим убийствам, я засажу вас за решетку.

Он подошел к ней и на этот раз протянул руку.

— В таком случае мы пришли просто к идеальному взаимопониманию.

Ева нашла Пибоди, Макнаба и всех остальных в кабинете Бика Байсона. Они заканчивали выемку.

— Макнаб, ты поедешь с офицерами в управление, поручаю тебе транспортировку этого груза. Ты не должен отходить от сейфов и их содержимого ни на минуту. Глаз с них не спускай. Ты должен зарегистрировать их лично. Ты должен лично их запереть в конференц-зале номер пять: я договорилась с майором. Электронику передашь Фини из рук в руки.

— Слушаюсь.

— Электронику надо вторично зарегистрировать в ОЭС под твоим личным кодом и кодом Фини.

Макнаб поднял брови:

— А что у нас тут, государственная тайна?

— У нас тут наши задницы, и, если не хочешь, чтобы твою прищемили, регистрируй и документируй каждый свой шаг. Пибоди, мы с тобой должны опросить коллег. Ты бери на себя этот отдел, коллег Байсона. Еще раз поговори с заведующей. Я возьму Копперфильд. — Ева направилась к выходу. — Каждый шаг, Макнаб, — повторила она и спустилась на лифте в отдел Натали. Она уже точно знала, с кого именно начать.

— Я хочу поговорить с Джейкобом Слоуном. Внуком.