Беседа затянулась. Памирская ночь быстро и вкрадчиво окутала Адагаде мягкой мглой, и когда Эди вместе с Соколовыми, братом и сестрой, направилась к себе, было уже далеко за полночь.

Это была первая длительная беседа Эди с Соколовым.

Эди запомнились слова Соколова, и она знала, что именно в эту ночь она поняла, наконец, как организована жизнь в стране советов; именно в эту ночь она почувствовала, что никогда больше не захочет возвращаться в Америку.

Работа по оборудованию концессионного предприятия не прерывалась ни на минуту.

Неприступные некогда Зареншанский ледник, горные страны Каратегана, Матчу и величественный Ягноб никогда не видели такого оживления.

На конечный пункт железной дороги — станцию Ура- Тюбе — ежедневно прибывали тысячи пудов груза и сотни людей. Жизнерадостные рабочие и мертвые грузы перевозились отсюда на «крышу мира» аэропланами.

Голые скалы, суровые ущелья, стремительно текущие горные речки Тянь-Шаня, привыкшие видеть только тигров, леопардов и горных коз, напрасно готовили свои коварные ловушки. Человек, дерзнувший стать твердой ногой на крышу мира, был предусмотрителен. Новая срочная воздушная линия Ура-Тюбе — Адагаде, проходящая через перевалы Обурдан, Ду-Бурса и Хок, работала безукоризненно, доставляя исправно и без опозданий людей и грузы в Адагаде, находящееся на высоте восьми тысяч девятисот семидесяти четырех футов над уровнем моря.

Объединенное секретное заседание ЦИК и СТО Евразии, на котором, в день первого публичного испытания изобретения Терехова, снова рассматривался вопрос о концессии Мак-Кертика, постановило не расторгать концессионного договора.

Через месяц в Адагаде закипела работа по добыче теллита.

По указанию Мак-Кертика были заложены три шахты. В них добывались битуминозные сланцы, наличие которых здесь, на Памире, впервые установил также Мак-Кертик.

Добытые битуминозные сланцы подвергались сухой перегонке. Затем битумы переходили в главный корпус завода, где обрабатывались в миниатюрной мартеновской печи.

Выходившее из мартена металлообразное вещество «памирит», как назвал его Мак-Кертик, переходило в помещение, которое Киссовен и Соколов считали золотоплавильной лабораторией.

Здесь, в лаборатории, после переработки первых двух тысяч тонн битуминозных сланцев, Мак-Кертик, спокойно оперируя с виду не особенно сложными аппаратами, в присутствии Дунбея, Киссовена и Соколова 29 апреля 1945 года высыпал из последней реторты десять грамм теллита.

Благодаря усовершенствованному оборудованию шахт, добыча двух тысяч тонн битуминозных сланцев заняла ровно десять дней.

8 июня Мак-Кертик имел уже пятьдесят грамм теллита. Согласно условий концессионного договора, пора было приступить к производству кертикита для ВСНХ Евразии.

Производство кертикита, по сравнению с добычей теллита, было довольно простым делом.

В Адагаде в самом начале оборудования концессионного предприятия была выстроена стеклоплавильная печь системы Сименса, отапливаемая нефтью, добываемой попутно с битуминозными веществами.

Единственной особенностью этой печи было то, что ванны ее имели двойное дно. Между двумя этими доньями помещался теллит, присутствие которого во время плавки превращало изготовляемое стекло в кертикит.

Опыты с кертикитом превзошли все ожидания.

Киссовен был прав, когда утверждал, что производство кертикита внесет переворот в мировую индустрию. Действительно, металлургия — главная отрасль промышленности, — отступала на второй план, и центр тяжести должен был быть перенесен на производство стекла.

По решению президиума ВСНХ Евразии, вся продукция кертикитового завода в Адагаде поступала в распоряжение СТО Евразии. И только немногие знали, что СТО передал весь выработанный кертикит отделу снабжения Реввоенсовета Республики.

Поэтому промышленный переворот, предсказанный Киссовеном, еще не наступал.

Советские работники концессии на «крыше мира» были заняты окончательным выяснением всех деталей производства теллита.

Процесс производства был уже известен всем им, и только температуру, нужную для переработки «памирита», регулировал Мак-Кертик лично.

Пытались вычислить температуру по расходу электрической энергии, потребляемой при нагревании различных реторт. Средняя цифра была получена уже 2 мая. Но коэффициент полезности и распределение энергии по разным приборам остались невыясненными еще и 30 июля.

Между тем, приближалось 7 августа — день вывоза из Евразии тридцати грамм теллита в Америку.

Концессионный договор гласил:

«Первые пятьдесят грамм теллита используются для производства кертикита, поступающего в распоряжение ВСНХ Евразии. При производстве каждой следующей партии теллита в шестьдесят грамм, половина партии (тридцать грамм) поступает в полную собственность профессора Мак-Кертика с правом вывоза за пределы Евразии».

В институте Рыкова полным ходом шли работы по изучению теллита.

К опытам были привлечены лучшие научные силы энергетики.

Теоретическая проверка идеи Мак-Кертика дала вполне удовлетворительные результаты. Цифровые данные, приведенные им в беседе с Морганом, оказались точными.

Но как же использовать энергию, излучаемую живыми организмами?

На этот вопрос не дали ответа все многочисленные — порой простые, порой фантастические — опыты с теллитом.

Тайна Мак-Кертика осталась неразрешенной.

Лихорадочным темпом развертывалась работа и на противоположной части земного шара — в вилле Элиаса Моргана.

Лучшие военные специалисты Североамериканских Соединенных Штатов, по личному приказанию Моргана, переданному через президента республики, собрались в вилле «Сансуси» для разработки плана разгрома Евразии.

Приготовления Моргана не прошли незамеченными. О них узнали широкие круги Америки.

15 июня в наиболее распространенной вашингтонской газете «Вашингтон пост» появилась следующая сенсационная заметка:

СОВЕЩАНИЕ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА

В вилле «Сансуси», принадлежащей Элиасу Моргану, уже вторую неделю происходят совещания, в которых принимают участие все выдающиеся полководцы и деятели главного генерального штаба.

Цели и задачи совещания нашим специально командированным сотрудником пока точно не выяснены.

Из достоверных источников сообщают, что совещание происходит в связи с назревающими событиями на перуанских рудниках, принадлежащих государству и арендуемых трестом г. Моргана.

Как известно, на этих рудниках, благодаря сильно развитой и искусно проведенной агитации со стороны известных лиц, усилилось стачечное движение. Бастующие, в количестве тридцати тысяч человек, упорно отказываются приступить к работе без повышения заработной платы и сокращения рабочего дня.

Стачка организована опытной рукой. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что по указаниям до сего времени неуловимого стачкома рабочие не допускают к рудникам резервные рабочие батальоны, прибывшие из Техаса, угрожая затоплением всех шахт.

Подробные сведения о совещании и ходе забастовки на перуанских серебряных рудниках будут сообщены завтра.

Однако, на следующий же день газета прекратила свое существование.

Она была куплена агентом Моргана за пять миллионов долларов.

Впрочем, Морган не достиг цели.

Многие рабочие газеты перепечатали сообщение «Вашингтон пост» и ежедневно информировали о том, что совещание все еще работает.

Они воспользовались совещанием для того, чтобы разъяснить еще больше рабочему классу Америки ту органическую связь, которая существует между Морганом и правительственным аппаратом, и призывали рабочих к стойкости в борьбе против капиталистов и капиталистического строя.

Но, как ни силились самые энергичные и расторопные сотрудники действительно рабочих газет, им не удалось прибавить ни одной строки, ни одного факта к сообщению, появившемуся впервые в «Вашингтон пост».