В аэропорту Хиббинга не было автоматизированной службы подачи багажа. Его выгружали из самолета вручную, перевозили в здание аэровокзала, а там переправляли туда, где его выдавали те же люди, которые продавали билеты. Чемоданы Гвен и Эми прибыли довольно быстро, но коробки Гвен выгрузили из самолета последними.

Пока они ждали, к Джеку подошли несколько человек поговорить. Он познакомил их с Гвен и Эми.

— Это моя мама, а это ее падчерица Эми.

— Ты многих знаешь, — заметила Эми, когда они выносили багаж на улицу.

— Не так уж многих. Я по-настоящему подружился с лесорубами и работниками аэропорта.

— Почему? — спросила она. Насколько ей было известно, никто к Джеку в гости не прилетал.

— Беру уроки летного мастерства.

Он быстро пошел на парковку, чтобы подогнать свой грузовик. Эми убеждала Гвен остаться внутри аэровокзала, но та отказалась. Если Эми может ждать с багажом на улице, то и она может. Минуту спустя грузовик Джека подкатил к бордюру. Он вылез из кабины и откинул задний борт, чтобы грузить вещи.

Эми передала ему первую коробку.

— Ты учишься летать на вертолете?

— Пока нет. Оказалось, что водить вертолеты трудно, лучше начать с винтовых самолетов. Поэтому я приезжаю сюда пару раз в неделю, иногда чаще.

Гвен прислушивалась. Она тоже казалась довольной.

— Значит, через пять лет ты будешь владельцем службы, перевозящей пассажиров на Луну?

— Нет, думаю, с бизнесом я пока завязал. Я веду переговоры с Красным Крестом. Как только я научусь водить вертолет, они, вероятно, смогут использовать меня в местах катастроф.

— Джек! — Гвен в изумлении посмотрела на сына. — Красный Крест? Я понятия не имела, что ты думаешь о чем-то таком!

— Я и не думал. Это все Эми. Как видно, она не может появляться со мной на людях, потому что я не представляю никакую общественную службу.

— Это верно, — согласилась Эми, — Но еще мне не нравится, как ты одеваешься.

Гвен все качала головой, но не потому, что не одобряла, а потому, что никак не могла прийти в себя от изумления.

— Я знаю, папа хотел, чтобы я пошел на флот, — сказал Джек, — но мне эта идея казалась не слишком привлекательной.

— Знаю, — пробормотала Гвен. — Я всегда это знала.

— Но мне кажется, что тут все будет в порядке. Поскольку какое-то время мне не нужно беспокоиться о деньгах, я могу работать на добровольных началах и, держась на приличном расстоянии от бюрократии, спокойно заниматься добрым делом.

— Это может тебе подойти, — неторопливо проговорила Гвен и с благодарностью сжала ладонь Эми.

Обе они поняли, что случилось. Работая здесь, в безмолвных лесах, Джек нашел свое призвание. Я буду делать что-то настоящее, папа. Ты бы мной гордился. Я тебя не подвел.

Время в пути пролетело быстро. Несмотря на то что Джек всю дорогу подробно описывал, чем он занимался, несмотря на то что он сказал, что ему помогали двое мужчин, Эми все равко поразилась, когда они добрались до озера. Большой гараж, в котором хранилась лодка Джайлса и десятилетней давности банки с непригодной краской, Джек превратил в приятное и удобное обитаемое помещение. Он утеплил стены и обил их сосной. Увеличил окна, выложил пол кафельной плиткой и поставил две печки — одну элегантную и дающую много тепла, другую старую, массивную, обитую железом громаду с конфорками и резервуаром для воды сбоку.

У одной из стен были установлены плита для готовки, раковина и рабочий стол.

— Все поставила женщина с лесоразработок, — объяснил Джек, — с таким расчетом, чтобы работать могли сразу два или три человека.

План был такой. Когда приедут Хэл и Гвен или любая другая небольшая компания, они смогут готовить и есть в своем доме. Но когда приедут все, придется открывать гараж. Дома останутся в личном пользовании, гараж перейдет в общее.

Хэл попросил Джека не останавливаться на этом и раздобыть новую мебель, что Джек и сделал, наведавшись в комиссионные магазины. Он заказал два комплекта для гостиных, один состоял из дивана, двух больших кресел и нескольких столиков, другой из дивана, еще одного диванчика, рассчитанного на двоих, и разных столиков. У первого обивка была серая, у второго — из твида цвета овсянки, поэтому обе обивочные ткани очень хорошо сочетались друг с другом. Гвен и Эми посчитали это удачным совпадением. Обивка могла оказаться жемчужно-серой и желтовато-коричневой, и Джек все равно купил бы эту мебель.

— Вы не знаете, может, он дальтоник? — шепотом спросила у Гвен Эми.

— Нет. Мы проверяли его, когда он был маленьким. Ему это просто безразлично.

Какая ирония, что ее угораздило полюбить того, кто не…

Она оборвала себя. Полюбить ? Почему она так подумала?

Потому что это было правдой. Каждый раз, когда она видела его или разговаривала с ним, ее захлестывала волна радости… если бы это был только секс, она ощутила бы что-то там, внизу. А это ощущение зарождалось у нее в груди, быстро растекалось по рукам, поднималось по шее. Каждый час, проведенный с ним, все яснее давал это понять. Он всегда будет для нее самым важным человеком, тем, к кому первому она обратится. Ей не нужно быть рядом с ним, чтобы любить его. Надо только, чтобы она была самой собой и он тоже был самим собой.

И что же это означает? Она не знала. Но праздничные дни разъяснят им это. Они проведут День благодарения с семьей и тогда увидят. В воскресенье, когда праздник закончится, они поговорят.

Их нынешняя семья была двумя нитками бус, соединенными браком Хэла и Гвен. И как самые младшие, они с Джеком были последними бусинками в каждой нитке; опасность состояла в том, что оба они могли соскользнуть с нитки и закатиться в какой-то дальний пыльный угол. В этом случае другие бусинки ее семьи тоже соскользнули бы: Йен жил бы в Калифорнии, все еще пытаясь скрепить расползающийся брак, а Феба вынудила бы себя примириться с другим озером.

Но ожерелье — это окружность, и их семья станет замкнутым кругом, только когда сомкнутся и закрепятся свободные концы. И этими двумя концами были Эми и Джек.

Эми не умела думать аналитически, она постигала правду через метафоры. Эта метафора несла совсем другой смысл по сравнению с тем, что все говорили на озере летом. Они с Джеком на самом деле не представляют угрозы для семьи, семья станет крепче, она гораздо больше выдержит, если будет окружностью, а не линией.