Ежедневно сталкиваясь в Версале со множеством мужчин — пожилых и молодых, знатных и не слишком, богатеющих и беднеющих — Констанция сравнивала их с Виттори, Арманом, Филиппом и убеждалась в том, что влюбленность ей не грозит. Порой ей даже казалось, что она теперь выискивает в мужчинах одни недостатки. В таких случаях она тут же принималась уговаривать себя выбрать какой-нибудь объект для внимания и, может быть, даже постараться влюбиться в него. Но попытки были безуспешны, и Констанция все реже и реже вспоминала о том, что такое любовь.

Между прочим, маленький Мишель тоже требовал любви. Но это были совершенно иные чувства. Констанция испытывала по отношению к сыну безмерную нежность и старалась сделать так, чтобы он ни в чем не знал отказа. Каждый раз, приезжая из Версаля поздно ночью, она навещала спальню Мишеля, чтобы хотя бы несколько минут посидеть рядом с ним и подержать в ладони его теплую ручку.

Иногда мальчик просыпался и, увидев перед собой мать, просил ее лечь рядом с собой. Констанция исполняла эту просьбу и спустя мгновение засыпала рядом с Мишелем.

Вернувшись домой и поужинав, Констанция поиграла с сыном, уложила его спать и уже готовилась улечься в постель сама, когда в дверь ее спальни неожиданно постучали.

— Войдите! — встревоженно крикнула Констанция. На пороге нерешительно топтался Жан — Кристоф.

Привратник выглядел смущенно, словно его только что уличили в неблаговидном поступке.

— Ваша светлость, — тихо произнес он, — там… В общем… К вам посетитель.

Констанция, уже накинувшая ночной халат, удивилась. — Посетитель? В такой поздний час? Жан-Кристоф уныло пожал плечами.

— Ну да. Я даже не хотел открывать, но он стучал и стучал. И я открыл и, услыхав, что он спрашивает вас, ответил, что вы уже спите, но он непременно хотел вас видеть.

Констанцию охватили неприятные мысли. Может быть, это что-то связанное с ее прошлым? Мало вероятно, чтобы в такой поздний час за ней прислали из Версаля. Тем более, что она сама разговаривала с королевой. Кто же это может быть?

— Где он? — опросила Констанция. Жан-Кристоф махнул рукой.

— Я оставил его внизу. Не бойтесь, госпожа, за ним присматривают.

— А он объяснил, зачем ему нужна именно я?

— Он говорит, что у него какое-то послание для вас и ему нужно передать его лично вам в руки. Он сказал, что это очень важно.

Констанция поднялась было с постели, но, затем передумав, решила остаться в своей спальне.

— Приведите его сюда, — распорядилась она. Спустя несколько минут в коридоре за дверью раздался шум шагов, и после стука Констанция разрешила войти Жану-Кристофу, который привел с собой позднего гостя.

У порога стоял невысокий человек в потрепанном дорожном плаще, мокрой шляпе и забрызганных грязью сапогах. На улице моросил мелкий дождь, и, судя по всему, этот человек прибыл сюда не в карете.

— Что вам угодно? — спокойно спросила Констанция.

Вместо ответа человек вытащил из-за пазухи и протянул ей небольшой конверт.

— Меня просили очень срочно передать это вам, ваша светлость, — покашливая и прикрывая рот платком, сказал посыльный.

— Кто просил?

— Я с ним не знаком, — ответил гость. — Мы впервые увиделись сегодня в трактире на улице Сен-Жам. Он попросил меня отнести вам это письмо и пообещал уплатить мне золотой луидор. Для меня это очень большие деньги, госпожа, и если я не выполню его поручение, моя семья будет голодать целую неделю. Прошу вас, примите это письмо и дайте мне расписку в том, что вы его получили.

Жан-Кристоф передал письмо Констанции, и она с любопытством повертела его перед глазами. Это был небольшой конверт из грубой серой бумаги, незапечатанный и ненадписанный.

— Вы уверены, что оно предназначено именно мне? — с недоумением спросила она. — Ведь здесь нет никаких указаний об этом.

— Этот человек объяснил мне, как найти ваш дом. Он сказал, что вы живете рядом с Бодаром де Сен-Жамом, казначеем морского ведомства.

Констанция задумчиво покачала головой.

— Да, это верно, рядом со мной особняк Бодара де Сен-Жама…

— Ну да, а по другую сторону дома господина де Сен-Жама живет откупщик Пуатье. Я там уже побывал. Констанция на мгновение задумалась.

— Ну хорошо, Жан-Кристоф, подайте мне бумагу и перо. Я напишу расписку о получении письма.

Когда ее пожелание было исполнено, она набросала на листке несколько слов и затем обратилась к посыльному:

— Как вас зовут?

— Гранжье, — сконфузившись, ответил тот. — Я просто бедный человек, ваша светлость.

— Гранжье так Гранжье, — спокойно ответила Констанция и дописала еще несколько слов. — Жан-Кристоф, передайте. Можете быть свободны, Гранжье. А вы, Жан-Кристоф, проводите нашего гостя на кухню и дайте ему горячего чаю. Похоже, он замерз.

— Будет исполнено, ваша светлость.

Когда привратник и посыльный удалились, Констанция принялась изучать конверт и письмо.

Скорее всего, это послание было отправлено небогатым человеком, который даже не знал ее имени. Само письмо было написано на не очень белой, не очень тонкой бумаге, и почерк тоже нельзя было назвать красивым. Констанция достала листок и прочла следующие строчки: «Если вы та дама, которая заняла при дворе место герцогини де Сен-Пре, то умоляю вас, выполните просьбу старика и будьте завтра между десятью и одиннадцатью в церкви Святого Петра».

Письмо было без подписи, и Констанция недоуменно вертела его в руках. Оно было написано явно мужским почерком, причем, старческим — об этом свидетельствовали крупные жирные буквы, и написано оно было дрожащей рукой.

Констанция не могла понять, что нужно от нее этому человеку, и почему он сам не пришел к ней домой, а отправил это послание.

— Хм, — пробормотала Констанция, — я, действительно, та дама, которая заняла место герцогини де Сен-Пре, но что это означает? Может быть, это как-то связано с тем, что я занимаюсь драгоценностями и украшениями для ее величества?

В ту самую минуту, когда Констанция размышляла об этом, в коридоре за дверью ее спальни послышались шаги: кто-то приближался к ее комнате. Торопливо сунув письмо в конверт, Констанция спрятала его под подушку и неожиданно покраснела, словно сделала что-то постыдное.

Снова раздался стук в дверь, и послышался голос Мари-Мадлен.

— Ваша светлость, вы еще не спите?

— Еще нет. Входи, Мари-Мадлен.

Служанка вошла в спальню Констанции с явным смущением, как это сделал совсем недавно Жан-Кристоф.

— Ваша светлость, я хотела бы попросить вас об одном одолжении, — опустив глаза, сказала девушка. — Надеюсь, что это не доставит вам неприятностей.

— В чем дело? — озабоченно спросила Констанция. Субботний вечер приобретал какие-то довольно странные очертания. — Завтра утром вы как обычно направляетесь на воскресную мессу… — при этих словах Мари-Мадлен Констанция встревожилась еще больше. Может быть, это как-то связано с письмом, которое она только что получила? — Я хотела бы попросить вас, ваша светлость, вместо меня взять на мессу кого-нибудь другого.

— Почему?

— Приехали мои родственники, и я бы хотела встретиться с ними. К сожалению, уже в полдень они уедут из Парижа, и у меня еще долго не будет возможности повидаться.

Констанция с облегчением вздохнула. Может быть так оно будет и лучше — скорее всего, неведомый отправитель письма не хочет, чтобы его видели посторонние.

Для солидности Констанция некоторое время поразмышляла, а затем кивнула.

— Хорошо, Мари-Мадлен, мы отправимся в церковь с Мишелем. А ты можешь быть свободна на полдня. Но к вечеру ты должна быть здесь.

Лицо девушки просияло.

— Благодарю вас, ваша светлость, вы очень добры. Я непременно вернусь после полудня. Утром я помогу вам одеться и собрать Мишеля. Еще раз большое спасибо, госпожа. Спокойной ночи.

Кланяясь и приседая, она вышла из спальни, закрыла за собой дверь.

Констанция вытащила письмо из-под подушки и еще раз внимательно прочитала его, но так и не смогла прийти к какому-то выводу. Она не знала здесь никакого старика, да и он, судя по всему, знал ее только внешне. Что все это значит?