— Если помните, мы недавно кое-что приобретали у них.

— Да.

Королева выглядела такой умиротворенной и успокоенной, что Констанция на мгновение даже запнулась. Ей вдруг показалось, что она напрасно подняла панику, и ей вообще не стоит вмешиваться в это дело. Может быть она ошиблась? Может быть, она была излишне подозрительна? Может быть, королева не хочет сейчас говорить о делах?

Но было уже поздно, и Констанция решила идти до конца. — Они прислали благодарственное письмо. Королева растянула губы в улыбке.

— За то, что я купила у них пару брошек? Ну, ладно, прислали так прислали. Или я что — то должна ответить?

— Нет, ваше величество. Я вполне могу сделать это сама. Но есть одно небольшое «но»…

— Какое «но»?

— Бемер и Бассенж благодарят вас за то, что вы купили бриллиантовое ожерелье. Они гордятся тем, что лучшее из их творений будет принадлежать вам.

Королева презрительно скривила губы.

— Письмо действительно прислано мне?

— Да, ваше величество.

Услышав этот ответ, королева неожиданно вспылила:

— Черт бы побрал этих Бемера и Бессенжа вместе с их бриллиантовым ожерельем! Да, это действительно замечательная вещь, но я же сказала им, что не буду ее покупать! Полтора миллиона ливров, черт возьми!.. Я больше не желаю слышать ни о каком ожерелье! А если кто — нибудь из них напомнит мне о нем, я прикажу начать преследование против них в судебном порядке!

Констанция похолодела. Значит, ее опасения и подозрения оказались не напрасны. Значит, все-таки королева не покупала ожерелья, и это, прикрываясь ее именем, сделал кто-то другой… Но в чем же смысл? Пока Констанция не могла этого понять. Она низко поклонилась.

— Ваше величество, я сама дам ответ ювелирам ц прошу вас позабыть об этом деле.

Однако, спокойствие Марии-Антуанетты было нарушено. Размахивая руками, с которых в разные стороны на мраморный пол летели едва ли не потоки воды, она закричала:

— Пусть только попробуют еще раз напомнить о себе! Я больше ничего не буду покупать у них! Я прикажу своим придворным обходить их ювелирную мастерскую за несколько кварталов. Они разорятся! Мерзавцы — предлагать мне за непомерную цену ожерелье, а потом после отказа, благодарить за его приобретение! Они что пытаются таким образом улучшить свои дела? Или они таким образом создают вокруг себя шумиху, чтобы привлечь побольше покупателей? Я им покажу, как пользоваться именем королевы!

— Успокойтесь, ваше величество… Прошу вас… Два этих жалких ювелира не стоят и одной минуты вашего дурного настроения. Я сама все выясню.

Еще немного поворчав, королева успокоилась, а Констанция покинула ванную комнату. Она немедленно села за письмо, в котором извещала Бемера и Бассенжа о том, что королева считает вопрос с бриллиантовым ожерельем давно решенным, и не желает его покупать. Если же какие — нибудь иные лица, прикрываясь именем королевы, организуют приобретение ожерелья, то это, очевидно, афера, ибо королева не давала каких-либо поручений о покупке драгоценностей через третьих лиц.

Письмо было отослано с нарочным в Париж и, к своему изумлению, Констанция де Бодуэн увидела Бемера и Бассенжа в приемной королевы уже к вечеру этого дня. Оба выглядели перепуганными и были бледны, как мел. Бемер держал в руках какие-то бумаги, а Бассенж непрерывно приглаживал свои жидкие волосы и утирал то и дело покрывавшееся потом цыплячье лицо.

Констанция вышла в приемную и была немало удивлена, встретив здесь обоих ювелиров.

— Я вижу, господа, что вас привело сюда письмо королевы. Я не ошиблась?

Оба были готовы бухнуться на колени прямо здесь и сейчас. Однако, судя по всему, им мешало присутствие еще нескольких человек в приемной.

— Ваша светлость…

— Госпожа де Бодуэн…

Перебивая друг друга, они долго не могли начать, и Констанции пришлось сказать самой:

— Господин Бемер, говорите. Показывая Констанции полученное сегодня письмо королевы, Бемер дрожащим голосом произнес:

— Мы… Нам нужно поговорить с ее величеством… Это касается бриллиантового ожерелья…

Констанция тут же отвела ювелиров в сторону.

— Я не хочу, чтобы нас слышали посторонние. Продолжайте, но потише.

— Это касается бриллиантового ожерелья… — почти шепотом повторил Бемер. — В письме королевы говорится о том, что ее величество не желает приобретать его у нас. Но как же быть с первым взносом?.. Если мы должны вернуть деньги, то как нам получить назад наше ожерелье?

Констанция нахмурилась.

— О каком первом взносе идет речь?

— Именно об этом мы и хотели поговорить с королевой. У нас есть документ… Купчая, которая была подписана почти два месяца назад.

Он развернул бумагу и подал ее Констанции. Та с удивлением увидела на тексте соглашения ювелиров Бемера и Бассенжа с великим капелланом Франции кардиналом де Ровном о приобретении в кредит бриллиантового ожерелья стоимостью в один миллион шестьсот тысяч ливров, резолюцию королевы:

«Одобрено. Мария-Антуанетта Французская».

Констанция повертела документ в руках и даже поближе поднесла его к глазам, чтобы внимательно рассмотреть подпись. Действительно, это было похоже на подпись ее королевского величества.

— Ничего не понимаю… — пробормотала потрясенная Констанция и подняла взгляд на Бемера. — Когда было заключено это соглашение?

— В конце апреля, ваша светлость, — ответил Бемер, показывая пальцем на стоявшую внизу на документе дату. — К сожалению, кардинал де Роан находится сейчас в отъезде, но часть денег, предназначенных в уплату за ожерелье, мы уже получили. Бемер жалобно посмотрел на Констанцию. — Может быть, ее величество все-таки передумает и не станет отказываться от покупки.

Констанция не скрывала своего изумления.

«Но при чем тут кардинал де Роан? — подумала она. — Неужели королева побоялась признаться мне в том, что она поручила сделать эту покупку великому капеллану? Нет, этого не может быть!.. Если бы между кардиналом и ее величеством существовали какие-нибудь отношения, то она, Констанция, наверняка, первой узнала бы о них. Во-первых, потому, что это невозможно было бы скрыть, а, вовторых, из-за того, что ее величество имело обыкновение не доверять никаких дел мужчинам…»

Констанция вернула Бемеру купчую и сказала:

— Подождите здесь. Возможно, ее величество сможет принять вас немедленно. Думаю, что нам нужно окончательно разрешить этот вопрос.

И действительно, спустя четверть часа, Бемер и Бассенж, низко склонив голову, вошли в покои Марии-Антуанетты.

Констанция, которая вошла следом за ними, объяснила:

— Это те самые ювелиры — Бемер и Бассенж. Они пришли сюда по поводу своего бриллиантового ожерелья.

У Констанции еще не было возможности подробно изложить суть дела, а потому бедным ювелирам пришлось, обливаясь потом от страха, выслушать в свой адрес поток довольно изящных ругательств.

Мария-Антуанетта кричала, мешая французские слова с немецкими, и от этого ее гнев становился еще более пугающим.

Констанции стоило большого труда, чтобы успокоить ее. Королева была намерена без промедления выставить этих негодяев за дверь.

— Ваше величество, эти люди располагают документом, на котором стоит ваша подпись, — сказала Констанция после того, как Мария-Антуанетта пришла в себя.

— Я не понимаю, о чем идет речь, — пожала плечами королева. — Я никакого ожерелья не покупала, не покупаю и не собираюсь покупать. А потому у них не может быть на этот счет никаких документов.

Констанция взяла бумагу из трясущихся рук Бемера и подала ее королеве.

— Взгляните, ваше величество, это текст купчей, в которой черным по белому указано, что покупателем ожерелья выступает кардинал де Роан. А вот здесь… Видите? Вот здесь — ваша подпись.

Королева в ярости сверкнула глазами.

— Да это ерунда какая-то! — воскликнула она. — Зачем мне подписывать документы кардинала де Роана? Он что — с некоторых пор стал недееспособен и не может распоряжаться собой?