Транспортная капсула пикнула, что означало, что она прибыла на место. Крайслер вышел из неё и направился в отдел кораблестроения, он прошёл по коридору несколько сотен метров и его встретил генеральный конструктор.

   -Здравствуйте Сило.

   -Здравствуйте господин Крайслер.

   -Ну, как успехи?

   -Пройдёмте за мной.

   Они прошли по коридору, преодолели мощную дверь и оказались в обширном ангаре, здесь собирался корабль.

   -Это новый транспорт, грузоподъёмность тысяча двести тонн, или пять тысяч солдат.

   -Это хорошо, а как защита?

   -Он защищён стеллз покрытием, весьма вероятно, что люди не смогут увидеть его вовсе. К тому же корпус корабля армирован бронёй нового типа, металлическим монокристаллом оксида железа. Этот материал прочнее нашей традиционной брони во много раз.

   -Я знаю, а какова толщина обшивки?

   -Пять миллиметров, почти как у танка.

   -Пять, это не так много.

   -Не беспокойтесь, ни одно земное оружие не сможет пробить такую броню. Это эквивалент пятидесяти метров стали, для земного оружия почти неуязвимая броня.

   -Хорошо, пройдёмте внутрь, я хотел бы осмотреть корабль.

   -Такое возможно. Но хочу добавить от себя вам коммандер, победа близка...

   Неожиданно браслет Крайслера запищал, он нажал на кнопку приёма, там был доклад. Он быстро прочитал его, и вывел на экран ближайшего компьютера.

   -Полюбуйтесь господин конструктор.

   -Что случилось?

   -Земной атмосферный перехватчик догнал наш корабль на высоте ста двадцати с лишним километров.

   -Не может быть.

   -Может, насекомые то развиваются, и у них появились системы атмосферной ПВО принципиально нового поколения.

   -Не волнуйтесь господин Крайслер, наша броня всё равно выдержит.

   -Надеюсь.

   Они вошли в корабль, и Крайслер начал осмотр. Ничего особенного в корабле не было. Когда-то давно, в молодости он служил на флоте, вот там он видел настоящие корабли, гиганты, длинной в сотни километров, бесчисленные палубы истребителей и ракет, мощнейшие орудия. То, что показывал ему сейчас инженер, это конечно не корабль, а такой примитивный десантный бот. Но здесь, в солнечной системе никто и не увидит тех кораблей, красавцев флота, что стоят на страже метрополии. Так что увы, осмотр был скучным, даже очень.

   Спустя месяц с лишним после вторжения, Катрин Орилл смогла всё-таки выполнить все критические заказы, и теперь могла вновь заняться наукой, тем, что её действительно привлекало. А здесь, сейчас у неё была куча трофеев, вот и теперь она работала над ракетными двигателями пришельцев, и кой чего не понимала. Она сделала расчёт, ещё один, и ничего не получилось. В комнату вошёл её друг и сотрудник Тим.

   -Что случилось Катрин, зачем звала?

   -Проверь вот это.

   -А что тут.

   -Проверь и всё.

   -Хорошо.

   Он сел за компьютер и начал проверять. Прошло минут пять.

   -Не сходится.

   -И у меня тоже не сходится, запас топлива потраченный на старте корабля пришельцев не равен ускорению, КПД сто тридцать процентов, так не бывает.

   -Безусловно, но объяснение этому есть и оно простое.

   -Какое же.

   -КПД будет равен сто процентов, при условии, что вес корабля пришельцев равен нулю.

   -То есть? Антигравитация?

   -Да, судя по всему, вес аппарата пришельцев по результирующей, чуть больше нуля. Это объясняет малый расход топлива.

   -Но антигравитации не существует. Мы же... Мы же работали с их аппаратами, и всё видели, считали, и понимаем, как они устроены.

   -Камеры фике, помнишь, мы долго ломали голову зачем они.

   -Они запасают энергию.

   -Нет, это не батарейка, поэтому, они и впаяны столь сильно в металлическую раму самого аппарата, они несущие.

   -Но никакой антигравитации там не было.

   -Потому что мы не знаем условий активации, мы не знаем как и что, но она была.

   -Ладно, иди...

   -Кстати, хотел у тебя спросить Орилл.

   -Что?

   -Ты помнишь, какой сегодня день?

   -Нет, а что.

   -Ну, подумай.

   -Слушай Тим, мне некогда, проверил, всё правильно, молодец спасибо. Давай работать дальше.

   -Сегодня день твоего рождения кстати...

   -Да? А я как-то забыла, если честно, но мне сейчас не до него.

   -Я приготовил бутылку вина, раздобыл жареной курицы, давай отметим сегодня вечером, хорошо?

   -Ну, Тим...

   -Да брось, ты один и я один, можно...

   -Вот только не начинай, иди уже...

   -Тогда до вечера, нам надо посидеть, расслабиться.

   -Вот поэтому Тим, ты и до сих пор мой подчинённый, а я начальник, ты тратишь свой талант на ерунду, свою жизнь. А мы воюем и нам... Ты бы мог командовать всем.

   -Я не стремлюсь командовать, я просто живу, и хочу жить хорошо, а нам нельзя день и ночь заниматься одной войной, так свихнёшься. Надо уметь отдыхать.

   -Ладно, иди, я согласна, давай вечером, всё вечером. Хотя нет постой, мне надо знать.

   -Чего.

   -Как, по-твоему, активируются камеры фике инопланетян.

   -Не знаю.

   -Ну, хотя бы теория?

   -Теорий у меня много, я работал над этой темой недолго, потому что идея у меня была, но найти решение я не смог. Я пытался подавать в камеру электричество, токи, разные, по напряжению и по силе, постоянные, переменные и сверхвысокочастотные бес толку. Пытался светом, магнитным полем и давлением, температурой, бесполезно, ни одно из основных взаимодействий не сработало, так что боюсь, я не знаю ответа.

   -И у тебя даже нет теории? Не может быть.

   -Нет, теория всё же есть, но она слишком уж теоретическая.

   -Говори.

   -Я думаю, в зону активации подаются специфические кирпичики ТМ, они слипаются с веществом зоны активации и порождают антигравитацию. Я думаю, это антигравитационное вещество не стабильно, и получить его не просто, а в результате взрыва оно разрушилось. Поэтому мы сейчас в положении шимпанзе, которая дубиной хочет зарядить севшую батарейку от айфона. Мы не сможем это сделать, я думаю, это лежит в разделе науки за пределами нашей ядерной физики, это тёмная материя. Мы пытались работать с ней, ты знаешь, но не смогли, у нас нет технологий.

   -А у них есть?

   -У них есть, всё есть. До вечера, я всё приготовил. Учти, что это последняя бутылка нормального вина на планете, и последняя курица.

   -Не на планете, а в США, говорят, в Австралии уровень жизни сохранился, пришельцы не прошлись по ней своим огненным валиком.

   -До вечера.

   -До вечера.

   Сержант Мартинес прошёл по коридору, остановился у двери, сверил номера и вошёл внутрь, здесь была тусклая комнатка с маленьким окном на улицу. На улице был серый пасмурный день. Он осмотрел комнату, она вся была увешана табличками и датами. Каждая табличка символизировала могилку человека, но останков здесь на самом деле не было, потому что все эти люди погибли от удара врага, и их тела так и не нашли. Просто, так как они не объявились нигде в течение месяца, то их всех сочли умершими. Сержант подошёл к табличке, символизирующей его жену и дочку, и остановился. Жаль, у него с собой из цветов были лишь жёлтые полевые одуванчики и ромашки.

   -Прости меня Мария, но лучших цветов я не смог найти, - начал он свой монолог. - Мы ведём жестокую войну, и мне отчего-то кажется, что мы проигрываем. Их много, и у них совершенное оружие. Я не могу их победить, я не смог вас защитить. Я не знаю что делать. Всю свою жизнь я был военным, защищал Америку и вас, но так и не смог защитить. Это больно и горько... Вместе с тем, мы работаем и воюем. У нас сейчас под Землёй развёрнуты целые заводы, там производят военную технику. Простые рабочие вкалывают много и очень много ради победы. Я думаю... Я надеюсь... Не знаю, но мне кажется, я всё больше теряю смысл жизни, и это опасно для такого воина как я. Потому что в следующем бою я могу... Но поймите меня правильно, раньше я жил ради вас, а что теперь? Теперь я живу ради, не знаю чего, быть может ради войны. Не знаю, мне так особо нечего сказать. И я не смогу вас навещать ещё долго. Просто, вчера была успешная военная операция, я взял в плен пришельца, за это меня решили поощрить и дали день выходного, и так сложилось, что мы были невдалеке отсюда, что ж мне очень повезло, и вот я пришёл навестить вас, всего один раз. Хотя я знаю, что на самом деле вы погребены не здесь. Я не знаю где ваши останки на самом деле, возможно, их съели дикие звери, или они тлеют в метро. Я не знаю, где вас застала эта война. Могу лишь сказать, что мне жаль, очень жаль.