— Вот откуда ноги то растут! Кристина!

— Дак расскажи, чтобы я не строил предположения и не слушал всякие слухи. Я тебе тогда смогу помочь. Просто так.

— У Кристины своей спроси! Она же лучше меня знает!

Остаток пути провели в молчании. И по приезду демонстративно прошла в выделенную мне комнату, громко хлопнув дверью. После душа сидела расчесывала волосы, продолжая злиться. В щель под дверью увидела его тень. Пусть только попробует зайти! Он помялся и ушел. Вроде должна радоваться. А как то не хочется. Ночью долго ворочалась не могла уснуть. В памяти всплывали его поцелуи, ласки. Тело ретировалось, желало его, и доводы разума, что я обижены ни капельки не действовало. В гневе взбила, подушку, представляя Диму и откинула ее в сторону, потому что она пахла им.

Проснулась ночью. Было жарко и тяжело. На моей груди лежала рука Димы, ногу он закинул на талию. В ягодицы угрожающе упирался стояк. Нифига не от батареи! Запах бергамота и лимона окутывал меня, соски по его рукой напряглись. И я сама потерлась об него попкой.

Дурааааа!

Дима

Меня беспокоило то, что сказала Злата. Нет, по ее реакции я понял, что она не наркоманка. И спросил то я для стопроцентной уверенности. Все таки мы столько лет не виделись. Все могло поменяться. Злата могла измениться. Но то, что правды я от нее не добьюсь, о том какие у нее проблемы — это понятно. Что ж, будем действовать другим путем.

Я звонил своему наставнику Стивену Снобу, человеку, ставшему мне вторым отцом, который разглядел в обычном мальчике талант финансиста. Именно ему я обязан своим нынешним положением. Из наставника он превратился в лучшего друга. И я знал, что могу обратиться к нему с любым вопросом. У него были связи по всему миру. И не было тех проблем, которых он бы не смог решить.

— Хай, Стив. Как жизнь?

— Судя по тому, что у вас в Москве далеко за полночь, ты звонишь мне не из праздного любопытства, — даже не видя его я знаю, что он сейчас усмехается, развалившись в кресле, которое я подарил ему на День Благодарения. У Стива не было семьи, только бизнес. Поэтому он сейчас точно в офисе.

— Ты знаешь меня, как облупленного, — усмехнулся я, откидываясь на спинку дивана. — У меня появилась девушка.

— Какой ты быстрый. Смотрю ты не очень то скучает по Камилле.

— Было бы кому. Сам знаешь, как она поступила со мной, — от Стива у меня не было секретов.

— Да. Но ты знаешь мое мнение насчет нее. Мне она всегда не нравилась.

— Речь не о ней. Ты можешь пробить мою нынешнюю девушку?

— Легко. Сбрось мне ее данные.

— Меня особенно интересует куда она перевела деньги. Или относила.

— Есть у меня в Москве один человек.

— Не сомневаюсь.

— Через день у тебя будет полная информация о ней, — мы поговорили о его новой пассии, обсудили финансовый рынок.

Попрощавшись, чувствовал тепло от нашего дружеского общения и мою безмерную благодарность судьбе, что свела меня с ним.

Приняв душ долго ворочался в кровати, не мог уснуть. И как я мог спокойно спать, когда желанная мной женщина в нескольких метрах от меня. Представил, как она прижимается ко мне во сне, как пухлые губы приглашающе открываются… И это была пытка. Я не понимал, как Злате удалось так быстро пробраться ко мне под кожу, в мои мысли.

Плюнув на все, пошел к ней. Хотел просто посмотреть, полюбоваться. Полоска света проникает в комнату, подсвечивает белокурую взлохмаченную головку. И только хотел уйти, как услышал хриплым голосом:

— Дима, — Злата спала. Видимо, ей снился сон с моим участиям. И по тому КАК она произнесла мое имя, слова болью отдавалось в пах.

Я осторожно ложусь рядом, Злата шумно выдыхает. Пиздец! Как хочу ее! Но почему то не бужу. Мучаюсь с жуткой эрекциией и боюсь пощевелиться.

Когда такое было, чтобы я думал о ком то кроме себя? Почему до сих пор лежу и не бужу ее настойчивыми поцелуями? Сюрприз! Она вдыхает носом. Повторяет в страсти мое имя, неосознанно во сне обнимает меня. И мы засыпает.

Просыпаюсь от запаха жасмина и ванили, что так возбуждают меня последнее время, под рукой чувствую грудь Златы. Она, чертовка, трется о Царева-младшего попкой. Провокаторша! Где тут устоять? Переворачиваюсь, удобно расположившись между ее ног. Глажу хрупкое тело дарзнящими движениями, Злата прогибается в пояснице прикусывает губу, чтобы сдержать стон. Мне жизненно необходимо ее касаться, клеймить каждый кусочек тела, слышать ее искренние стоны.

Когда погружаюсь в нее, меня оглушают чувства их так много и они такие сильные.

Злата сама начинает двигаться, кусает за шею, потом зализывает. Моя страстная Кошкина. Мое безумие. Я понимаю, что никуда ее уже не отпущу, как в бреду вколачиваюсь сильнее в нее и повторяю мантру: Моя!

Злата

Моя вчерашняя злость прошла, стоило почувствовать Диму рядом. Ненавижу себя за отходчивость, но не могу долго обижаться. С ним так сладко лежать в обнимку, проводить рукой по стальным канатам, обвивающих руки.

У Димы такие горячие руки, чуть шершавые на ощупь, так сладко, когда он вырисовывает на моем теле огненные узоры. После бурного пробуждения, не хочется никуда идти, просто лежать на груди, наматывать на пальчиком волоски уходящие вниз, к самому корню. Хихикнула, у Царева корешок что надо, опять готовый к труду.

Вчерашние обиды, сегодня, кажутся незначительными. Я уверена он не польстился на эту рыжую выдру, что так ластилась к нему. Обломись, Кристина! Он мой!

Единственный вопрос меня волнует: кто я для него? Все та же купленная девочка, или я стала кем то большим? Не может человек быть таким нежным, страстным в постели к обычной кукле.

— Злат, ты что там себе опять придумываешь? Я прямо слышу, как в твоей хорошенькой головке начинают жужжать мысли.

— Ничего, — я и хочу спросить все ли у нас серьезно и боюсь услышать ответ. Лучше буду жить миражами. — А тебе на работу не пора?

— Нет. У меня сегодня выходной, — смотрю на Диму, расплываясь в улыбке.

— Значит ты сегодня мой на целый день? — пальчики спускаются ниже, обхватывая ствол. Дима превращается в зверя, ноздри раздуваются, глаза чернеют. С рычанием он переворачивает меня, подминая под себя.

— Ты сама напросилась, Кошкина! — я дрожу под его руками, сдаваясь на милость моего… Кого? Проблема. Откладываю размышления на потом.

Днем, пресытившись, но жутко проголодавшиеся, идем в магазин. Дима катит тележку, я загружаю ее под звяску. Мы выглядим, как обычная семейная пара. Между стеллажами Дима прижимает меня к себе, и целует, так, что пальчики на ногах подворачиваются, я опять размякла в его руках, и если бы он не сжимал мою талию, точно бы упала.

Мы так увлеклись, что совсем забыли, где находимся. Димины руки спускаются ниже, сжимают поппку, в обтягивающих джинсах.

— Злата?! — слышу голос удивленный голос брата и вздрагиваю. — Ты что? С Царевым? — Какого хрена! — брат выглядит очень злым. Видимо обиды прошлого не забыты. И тепер ь мне хана!

Злата

— Ай! Что ты делаешь? Мне больно! — Леша вцепился в мою руку мертвой хваткой. С каждой секундой он сильнее сжимал пальцы причиняя боль.

— Ты в глаза долбишься? Не видишь, ей больно?! — рявкая, Дима вырывает меня из цепкого захвата Леши. Задвигает меня за себя, его кулаки сжимаются до побелевших костяшек от него буквально несет жаром.

— Дима, Дима, успокойся, все хорошо. — произношу еле шевеля губами, крепко обнимаю сзади.

— Злата, ты пойдешь со мной!

— Нет, я останусь с ним! — по щеке скатывается одинокая слеза, я так просто отказываю брату, я настолько свихнулась с этой любовью что просто иду против родной крови.

— Подумай хорошенько, а ты, да вообще как ты смеешь к ней приближаться после того случая?! — он посмотрел на меня с неким отвращением и брезгливостью в глазах. В сердце что-то больно кольнуло, так и хочется врезать Лехе, чтобы он наконец понял, что у нас все серьёзно.