Солнце уже понемногу начинало садиться, освещая напоследок небольшую поляну посреди леса, к которой подходил мужчина с ребенком.

— Это же надо так, — расстроено покачал головой мужчина. — Всегда успевали, а тут на тебе, как будто специально. И сына взял почем зря, и ведь уже было ясно, что придется ночевать на этой поляне.

С приходом осени охотники уходили все дальше в поисках живности, так как предстояла долгая холодная зима, а дичь словно чувствовала и держалась от обычных мест подальше. Мужчина ещё раз придирчиво оглядел поляну, небольшая, покрытая жухлой травой и старыми листьями, защищённая от ветра густым кустарником по краям.

— Ну, как тебе, Кальд, заночуем на этой полянке? — обратился к сыну отец. — А то мы явно не успеваем в деревню, а ночью, чего доброго, заплутаем, или хищник какой нападет, — улыбнулся отец.

Кальд с любопытством, оглядывая, что-то на дальнем краю поляны, обернулся к отцу и радостно сказал:

— Конечно, — а про себя подумал: «Первый раз заночевать вне деревни в лесу, никто не поверит, тем более с отцом на охоте. Вернемся, в деревню, расскажу всем, пусть завидуют».

Как и всякий ребенок 10 лет отроду, Кальд мечтал, чтобы отец взял его с собой на охоту, конечно, он уже был с ним в лесу неоднократно, но ночевать вдали от дома ему еще не приходилось.

— Ну ладно, ты давай натаскай листьев и травы, вон туда под большой дуб, — показал отец рукой, — а я пойду соберу сушняка для костра, а то ночью замерзнем.

Он снял с плеча легкое копье со стальным наконечником, колчан с луком и стрелами, положил все рядом с тушками добытых зайцев, оставив себе только легкий топорик на поясе и ушел за хворостом.

Кальд, проводив его взглядом, занялся будущим костром и ночлегом. Как учил отец, притащил камней и очистив место от сырых листьев и травы, сложил аккуратное кострище, наломал мелких сухих веточек, и сложил их рядом. Потом начал стаскивать к будущему костру, собранные ветки с травой, сделав из этого наподобие двух лежанок. Оглядев все это со стороны критическим взглядом, подошел, примял, где надо, полностью успокоившись.

Отца все еще не было, солнце уже почти село, в лесу сгустились сумерки. Практически ничего не было видно, лишь на поляну, падало немного света.

Кальд прогуливался по поляне в ожидании отца, потом вспомнил о том, что его привлек какой-то блеск, от луча солнца, на дальней стороне поляны. Он не спеша подошел к тому месту, отодвинув в стороны ветки кустарника, он увидел небольшую, наполовину вросшую в землю, деревянную фигуру, выглядящую, как старый дед с длинной бородой со сложенными на животе руками.

— Точь-в-точь как наш староста! — улыбнулся Кальд, и взгляд такой же, смотрит нахмурившись.

Выточенная из цельного куска дерева фигура, была уже очень старой, потрескавшейся, покрытой темными пятнами и лишайником. Перед ней на плоском камне лежал нож, который и блестел в лучах солнца. Лезвие было небольшим, очень светлым, как будто его только что выковали в кузне, а вот рукоять была деревянной, украшенная узорами в виде листьев.

«Не похож на охотничий нож», — подумал Кальд, присев на корточки перед статуей, разглядывая его со всех сторон.

Конечно, он знал о таких местах, рассказывали, что в лесах, стоят старые фигуры лесных духов, которые раньше помогали людям, и им до сих пор приносят подношения, в надежде на помощь. И вот он собственными глазами рассматривает одно из изваяний и судя по ножу, кто-то все еще продолжает приносить дары.

«Красивый нож, очень красивый», — завороженными глазами смотрел Кальд. — «Вот бы ходить с таким на поясе по деревне, тогда не только друзья, все завидовать будут». Но брать его было нельзя, все знали, кто возьмет подношение, того кара настигнет неминуемая.

«Что же делать?» — прикусил губу Кальд. — «Да ладно, будь, что будет!» — и медленно потянулся рукой, чтобы взять нож.

— Я бы не стал этого делать, — произнес за его спиной мягкий, чуть насмешливый мужской голос.

Кальд, испуганно дёрнувшись, развернулся в сторону голоса. Перед ним стоял мужчина в темно-зеленом плаще, с закрытым повязкой лицом под накинутым капюшоном, так что видны были только одни глаза.

Кальд в страхе прижался к деревянному деду спиной, испуганно проглатывая слова выпалил:

— Да не собирался я брать этот нож! Просто хотел подержать, посмотрел и положил бы на место.

— Ну-ну, — сказал с улыбкой в глазах мужчина. — Конечно, так и есть, ты ведь знаешь, что нельзя брать дары Духам леса? Да? Кто возьмет, того потом будет ждать очень плохая судьба.

Кальд немного успокоился, незнакомец, явно, не собирался делать ничего плохого, и он отходя от него в сторону стоянки, спросил:

— А вы кто такой? Я, таких, как вы, еще не видел.

Незнакомец, не обратив внимания на его вопросы, посмотрел вглубь леса и произнес:

— Там кто? Твой отец идет, да? Вот с ним и поговорю, а ты мал еще много знать. —

На краю опушки показался отец Кальда, он шел, закинув за спину охапку сухих веток, неся в свободной руке завернутую в тряпицу голубику. Заметив незнакомца, подошел к костру и отдав ягоды сыну сказал:

— На, полакомься. Не удержался, набрал, потому и задержался, — он свалил хворост на землю рядом с костром, после чего, подошел к мужчине, протягивая руку, здороваясь.

— Олег.

Незнакомец помедлил сначала, глядя на руку охотника, но потом протянул свою, одетую в зеленую перчатку из тонкой ткани.

— Александр из Велиграда.

— Ого! — удивился Олег. — Далеко вас занесло. Столица от нас через полмира. Гостей оттуда раз в десять лет увидишь, и то проездом. Судя по вашей одежде, вы, явно, не из простых.

Александр улыбнулся.

— Зоркий у тебя взгляд, все подметил, сразу видно охотник. Дела у меня в этих краях, так уж вышло, углядел вас, вот решил попроситься к вашему костру. Коротать ночь одному не очень хочется, да и вам, думаю, не помешаю. У меня с собой есть солонина и немного хлеба.

— Что есть то есть, — ломая ветки и укладывая их в костер, сказал Олег. — Вместе безопасней, ночь, есть, ночь, тем более, в лесу.

— Молодец, твой сын, — похвалил Александр Кальда. — И костер выложил, и для ночлега все подготовил.

Пока они разговаривали, ночь уже вступила в свои права. Луна скрылась за облаками, только костер чуть разгонял ночную темноту на поляне, где они расположились.

— Поедим перед сном, — предложил Олег. — Мы весь день на ногах, толком-то не ели, да и день неудачно прошел, если честно. Думал, возьмем кого побольше, — кивнув головой в стороны тушек зайцев. — А вот все, что смогли. Даже странно, если честно, в прошлом году такого не было.

Александр стоял, глядя в темноту за пределами костра, обернулся.

— Первый раз так? — спросил он

— Как, так? — переспросил Олег, доставая из мешка полбуханки хлеба, несколько луковиц, и сыр.

— Ну, то, что дичи мало?

— Бывало, конечно, но не так. Если честно, такое впечатление, словно ушла вся дичь крупная куда-то, только вот, мелочь эта, да и ту с трудом поймали. Угощайтесь, — пригласил он гостя к костру. — А то вы только стоите да в лес смотрите, нет там никого, я бы почувствовал.

Александр, окинув взглядом темноту за поляной, сел возле костра.

— Спасибо, — проговорил он, — есть не хочу, но охотно посижу возле костра.

Кальд уже давно поужинал и полусонный лежал на листве, наблюдая за взрослыми, изредка прислушиваюсь к их беседе. Вскоре ему это надоело, и он, отвернувшись от костра начал засыпать.

***

Кайден стоял в метрах пятидесяти от поляны, наблюдая за людьми возле костра. Он отлично видел двух разговаривающих мужчин, и мальчика, лежащего рядом с ними. Один из мужчин, в простой одежде с длинными светлыми волосами, был, явно, из местных, охотник, а спящий мальчик, скорее всего, его сын, а вот другой был не отсюда. Добротная одежда, короткие осторожные взгляды, которые, то и дело он бросал по сторонам, выдавали в нем человека знакомого с военной службой.