— Погода словно специально для высадки, — сказал он, пожимая руку Мкизе. — Все тихо?

Длинные ящики выгрузили, накрыли брезентом, и шлюпка ушла в океан.

Вторая шлюпка была перегружена. Падающая крутая волна накрыла лодку у самого берега, но люди подхватили ее.

Лодку еще не успели разгрузить, как сверху на откосе прогремели три предупредительных выстрела, и сразу же вслед за ними застучал пулемет.

«Начинается!»

— Быстрее разгружайте!

— Уходить надо! — раздались раздраженные, испуганные голоса.

— С ящиками не побежишь.

— Зачем мертвому винтовка?

Генри почувствовал, что паника может погубить дело, ради которого они пришли сюда.

— Оружие не бросим! — крикнул он решительно, — Будем драться! Кто не хочет, пусть уходит. Есть такие?

Никто не ответил.

— Разгружайте. Чего их бояться. У нас винтовки.

В свете молний уже виднелись перебегающие от дерева к дереву фигуры людей, их черные от дождя шинели, перекрещенные белыми ремнями портупей.

Несколько человек во главе с Махлангу сдерживали натиск военизированной полиции. Но долго им не продержаться. Громкое стрекотание пулеметов врывалось в рев прибоя. Пули веером прошлись по гальке, засвистели в темноте над головами.

— В ящиках есть патроны? — спросил Мкизе.

— В этих нет. Пока на борту, — сказал Твала. Он всматривался в пологий склон, откуда волной накатывалась военизированная полиция. — Видно, надо уходить. Мкизе.

Мкизе не ответил, взглянул на часы, сердито покачал головой. Был час ночи.

— Где же они? — пробормотал он озабоченно. — Где этот неуклюжий Мабихода?

В океане появились военные корабли. Стволы их пушек повернуты к маленькому судну. Гром орудий метнулся к берегу. На судне вспыхнул пожар. «Видно, пленных брать не хотят, — подумал Мкизе. — Концы в воду. Наци не желают огласки».

Они уходили по теплым лужам, изредка отстреливаясь. Тяжелые ящики на головах людей вдавливали в землю ноги. Свернули к лесистым горам. Долго поднимались по крутому склону, цепляясь за кусты. Не отставая, где-то в темноте шли за ними преследователи.

Все выше и выше поднимался отряд, преследуемый врагами, пока не наткнулся на глубокую расщелину. Черная линия разлома преграждала дорогу. Дальше пути не было.

Дождь усиливался. Громыхал, катался в низких облаках гром. Где-то рядом полыхнула молния. Ломая кусты и деревья, со стоном повалился лесной великан. Лес закачался, тяжело вздохнул, оправляясь от удара.

При вспышке Генри увидел совсем рядом карабкающихся по склону полицейских, тускло поблескивали их мокрые стальные каски. На широких белых поясах шинелей — тугие белые патронташи.

Укрываясь за стволом дерева и наблюдая за подползающими полицейскими, Мкизе понял, что для многих его товарищей эта ночь станет последней.

Прижимаясь к земле под пулями, Мкизе приблизился к расщелине, оглядел разлом. Ширина — метра четыре. Скользкие края. Внизу, на огромной глубине, белая грива потока. Здесь не пройти.

— Будем пробиваться, — сказал Мкизе, вернувшись. — Людей поведу я. Патроны еще есть?

— Мало, — сказал Махлангу. Он замерз. Тощее тело его, облепленное мокрой одеждой, казалось еще более худым.

— Аплани, прикрывай отступление, держись подольше.

— За меня не тревожься, — зло сказал Аплани. — Не убегу, поджав хвост.

Они поползли над провалом. Мкизе уже решил, что правый их фланг не охвачен, и они выскользнут, когда впереди зарокотал пулемет. Коротким огненный язычок быстро-быстро жалил темноту. Враг засел на высоком каменном выступе — не подступишься. Пули поражали людей, шлепались в мокрую землю рядом с Мкизе. Отряд попятился, выходя из-под огня. Бойцы не отстреливались: не было патронов. Враги поняли это, придвинулись почти вплотную. Генри видел во мраке белые пятна их лиц, видел вспыхивающие здесь и там огни выстрелов. Он вытер с лица капли дождя, лежа, огляделся. Кажется, конец. Пощады не будет. И куда запропастился этот неуклюжий Мабихода со своим отрядом? Ведь ему было приказано сидеть в засаде около берега океана и открыть огонь, если полиция все же пронюхает о месте высадки. Но в решительный момент его почему-то не оказалось. А может быть, он лежит где-нибудь в саванне с пробитой головой? Но, что бы там ни произошло, Мабихода не пришел, и это означает смерть для него, Генри Мкизе, и его товарищей по отряду.

— У меня осталось два патрона, — прервал его размышления Аплани. Он сунул ему в руку патрон. — Возьми, Мкизе.

Генри дослал патрон в казенную часть, кинул благодарный взгляд на друга. Аплани встал за толстый ствол дерева, немного впереди, опустив вниз дуло винтовки.

— Пойдем на прорыв вниз по склону, — сказал Мкизе, обращаясь к Махлангу. — Передай всем: приготовиться.

Мкизе поднялся и, выстрелив, побежал впереди отряда. Враги ждали этой атаки. Залп свалил двоих африканцев. Полицейские ринулись на бойцов, стреляя в упор, коля штыками, тесня их к пропасти.

Генри пятился к расщелине, обороняясь прикладом. Он заметил, что Аплани не пытается прорваться вместе со всеми. Но когда двое полицейских поравнялись с деревом, за которым он укрылся, он застрелил одного, сбил прикладом другого и исчез в темноте.

Полицейские прижали бойцов к краю расщелины, сбрасывали их в пропасть. Один за другим исчезали в бездне товарищи Мкизе.

Двое полицейских набросились на пожилого бойца. Человек упал, вцепился в лезвие штыка. Враги сбросили его вниз.

Бойцов осталось человек двенадцать. Полицейские окружили их плотным полукольцом над самым краем пропасти.

Генри близко видел врагов, стоящих в два ряда, их широкие штыки. Не пробиться.

Подошел офицер. Мкизе узнал Сарона Нунна.

— Кто из вас Джим Твала? А, а! Подойди-ка ближе.

Твала подошел.

— Попался, террорист! А хвастался там, за границей: «Не поймают!» Дураки вы! Да там у вас полно наших людей. Обыскать!

Полицейские вывернули карманы Твалы, передали бумажник Нунну.

— Ого! Сколько денег привез! Поговорил бы я с тобой, Твала, у себя в отделе, да не могу. Приказ: всех вас в расход. — Нунн отступил, махнул рукой.

Полицейский выстрелил в упор. Твала пошел боком, ища рукой опоры, упал, беззвучно раскрывая рот. Он, задыхаясь, разодрал на себе ворот рубахи. Когда полицейский подтащил его к краю бездны, Твала вцепился в ногу палача. Только несколько ударов штыком выбили из него жизнь.

— Пленных убиваете! — тяжело дыша, проговорил Мкизе.

— Мы никого не убиваем, — оборвал его Нунн. — И тебя, Мкизе, здесь никто не видел. Ничего не было сегодня. Понял? Так и сообщи там, в аду. Эй, ты, подойди ближе, — сказал Нунн, обращаясь к Махлангу.

Тот не двигался.

— Ты, ты, тощая образина, чего уставился? Подойди, говорю тебе.

— Ступай роди себе ребенка и называй его таким именем, — огрызнулся Махлангу.

— Подведите его. Может быть, знакомый.

Но Махлангу сам шагнул вперед и вдруг с рычаньем прыгнул к офицеру, не ожидавшему нападения, поднял его и бросился с ним к провалу. У самого края удар штыка повалил Махлангу. Но он снова вскочил, кинулся на полицейского, стараясь увлечь врага в бездну. Трое, сбив Махлангу с ног, полосовали его штыками и прикладами. Из открытого рта Махлангу рвался сплошной крик, пока тело его не исчезло в бездне.

Мкизе стоял, стиснув зубы. Умереть после такого и не отомстить?! Он покосился назад. Прыгнуть в поток! Может быть, и удастся спастись.

Полицейские стояли полукругом, ощетинившись штыками!

Нунн осветил его фонарем.

— Ловко ты обманул меня, Мкизе. Но все же, видишь, я накрыл вас!

Полицейские вытащили Мкизе из шеренги.

— Обыскать!

Метра полтора до края пропасти. Перед тем как сделать этот последний шаг, Мкизе огляделся, посмотрел вниз по склону. «Йена!» Радость опалила сердце. В мертвенном свете молнии между стволами мелькали, бежали вверх люди. Генри узнал того, кто был впереди. Мабихода! Весь грязный и мокрый, он бежал, отдуваясь, как носорог. Два десятка вооруженных парней следовали за ним. Аплани, оскалив зубы, бежал рядом с Мабиходой.