Если только сегодня положение не изменится. Книленны давно бесновались, пытаясь скинуть планку, которая мешала их дому подняться на вершину мира. Они изобретали хитроумнейшие способы обойти запреты, выбирали телъбунов из ограниченного списка кандидатов. Ходили упорные слухи, что многие телъ-буны Книленнов на самом деле - дети взрослых членов семьи, рожденные и выращенные в тайне от всех на далеких планетах, откуда их перевозили на Куат.
Этакие инфанты под прикрытием. И действительно, несколько последних поколений наследники Книленнов начали удивительно походить на старших.
А вот биологического отца для наследницы клана Кулвульт явно выбрали егце и за физическую силу. К ее широкому шагу и размашистым движениям, из-за которых длинные парадные одежды развевались у нее за спиной, приходилось приноравливаться. Девушка лишь недавно вступила в права наследования; Куат вспомнил разговоры (вероятнее всего, читал о них в рапортах Фе-нальда) о том, что недавно умер старейшина Кулвульт и его место передали наследнику дома. Куат мысленно поздравил родителей юной Кодир за удачный выбор телъбуна. Обычно Кулвульты тоже славились пристрастием к симпатичным мордашкам в ущерб интеллектуальным способностям. Сейчас же во главу клана встал человек, который умел наблюдать, думать и делать выводы.
Оставалось узнать, хватит ли у Кодир мозгов и на дальнейшее и сможет ли она повлиять на другие семьи. Куат прошел к месту сбора, пряча мрачные предвкушения.
К счастью, никто из Книленнов и их приспешников не высказал недовольства из-за присутствия на совещании шефа службы безопасности верфей. Начинать собрание с запутанных перекрестных ссылок на освященный традициями и веками кодекс - плохой стратегический ход. Лучше пусть на мгновение, но притвориться, будто все мы здесь добрые и хорошие друзья. Пусть Книленны сделают первый шаг и вкушают горечь последствий.
– Куат, мы высоко ценим твое присутствие.
Голос был знакомый, инженер слышал его, когда в последний раз покидал свое убежище на орбите ради сомнительной радости возвращения на родную планету. Куат повернулся и поклонился в знак приветствия.
– Я так понимаю, что нам о многом следует поговорить.
– Это верно.
При взгляде на лицо Кхосса из Книленнов любого посещала мысль, что его выстругивали из бревна топором. К губам приклеилась безрадостная улыбка.
– Надеюсь, ты наслаждаешься обществом равных тебе, - Кхосс пренебрежительно указал на Фенальда, который стоял за спиной инженера. - Так утомительно, когда тебя окружают низшие существа, как скучно и невыносимо слушать их льстивые, но лживые речи.
Розоватое, не дающее теней свечение проливалось на облаченные в громоздкие одежды фигуры (Куат мельком отметил про себя, что обычно собирается куда меньше народа); идеальной формы купол просеивал солнечный свет, и в этих мягких искусственных сумерках даже самые дряхлые и немощные старейшины обоих полов казались прекрасными существами. Что уж говорить о молодых, холеных и откормленных телъбу-пах\ Те почти сравнялись с богами.
На планете, где промышленность базировалась на точном расчете и выверенных уравнениях, искусство лжи и обмана достигло небывалых высот; здесь любили лакировку и глянец. Куат с Куата спросил себя, к чему все богатства системы пускать на утоление амбиций Книленнов?
– Я не окружаю себя лжецами, - вслух сказал инженер. - Когда проектируешь корабли, лучше слышать правду, пусть неприятную. Если корабль построен с ошибкой в расчетах и взорвется при полной загрузке реактора, я предпочту узнать об этом раньше клиента. Например, Императора Палпатина.
– А! - Кхосс одобрительно покивал. - Очень мудро. Ну раз ты так ценишь истину, думаю, ты не зря пришел на сегодняшнее собрание.
Он повернулся и зашагал прочь. Толпа молодых Книленнов и их тельбуны нагло поглазела на Куата и потянулась за родственником.
– Надеюсь, ты сознаешь, что в печенках сидишь у него, - Кодир из Кулвультов, не спуская взгляда с удаляющейся когорты, наклонилась к самому уху инженера. - Не думаю, правда, что изумила тебя этой новостью.
– Он ненавидит любого члена моей семьи, - Куат пожал плечами. - Таково его наследство от предков. И потому я ручаюсь, что Книленны нарушают наследные уложения. Такой ненависти нельзя обучиться, с ней нужно родиться, она должна быть вписана в гены.
Прежде чем Кодир успела ответить, Фенальд робко потянул хозяина за рукав.
– Идет старейшина Книленн, веселье вот-вот начнется.
Фильтры в куполе сменили цвет, откуда-то сверху сбросили охапки ветрянок - не имеющих корней цветов из лесной чащи; бирюзовые и густо-фиолетовые лепестки сыпались на плечи и головы собравшихся ароматным дождем. Направленные потоки воздуха смели душистые цветы, и купол вновь наполнился теплым приглушенным светом.
Куат с Куата заметил движение в толпе, люди расступились, пропуская нечто более громоздкое и крупное, нежели человеческая фигура.
– Та самая система жизнеобеспечения, о которой я вам рассказывал, - приглушенно заметил Фенальд за спиной инженера, - Деньги пошли не только на аппаратуру, но и на украшения тоже.
Вертикально поставленный цилиндр венчала седобородая голова старейшины Книленна, снежно-белые волосы, заплетенные в две толстые косы, змеились по закованным в металл плечам. Парализованные руки со вспухшими сизыми венами оставались открытыми, но были обвязаны эластичными лентами, которые не позволяли старейшине при случайном движении задеть многочисленные тумблеры и верньеры. По пластиковым трубкам циркулировала ярко-алая артериальная кровь, прогоняемая через оксигенатор.
Взгляд прозрачных от старости глаз скользнул по лицам собравшихся; видно было, как морщинится высохшая кожа вокруг глазных впадин. После затянувшейся паузы старейшина вычленил из толпы инженера.
– Никак… ты удивлен, Куат…
Скрипучий голос исходил из расположенного на передней панели динамика, выдавливая по несколько слов за один прием.
– … что я… прожил так… долго.
Инженер пересек разделяющее их расстояние и остановился перед старейшиной, разглядывая лицо, парящее над машиной, которая поглотила Книленна.
– Тебе нечем меня удивить, - сказал он.
Он слышал шипение, бульканье и щелчки внутри цилиндра, между стерильным металлом и плотью, захваченной в ловушку медленного разложения, прогонялись специальные жидкости.
– Я был малым ребенком, - продолжал инженер, - а ты находился в расцвете лет, когда ты поклялся перед нашими биологическими матерями, что переживешь меня.
Куат вежливо улыбнулся.
– Ты можешь сдержать свою клятву.
Смех, раздавшийся из динамика, напоминал звук, с которым два гофрированных дюрастиловых листа терлись бы друг о друга.
– С твоей… помощью, Куат. С твоей… помощью…
Слюна испачкала старейшине щеку, повисла блестящими каплями на бороде. Молодой Кхосс из Кни-леннов почтительно приблизился и вытер платком влагу так осторожно, словно его дряхлый родственник был сделан из жеваной бумаги. Во время процедуры старейшина взирал на Куата свысока. Кхосс тоже посмотрел на инженера - с презрением и превосходством во взоре.
Куат отвернулся. Короткий едва заметный кивок, вот и все, чем он обменялся с Фенальдом.
– Вельможи нашего мира! Мои дорогие соотечественники! - Кхосс, которому для гигиенических процедур пришлось взобраться по металлическим скобам к вершине цилиндра, и не думал слезать обратно.
Наоборот, он полез еще выше, на небольшую площадку на «спине» почтенного старца.
Кхосс раскраснелся даже от столь скромных усилий, но гордо расправил плечи, ухватившись за поручень над плечами своего предка. Белоснежные косы старейшины драпировали колени потомка, словно гирлянды.
– Прошу меня покорнейше извинить, но на этот раз нас свели вместе действительно неотложные дела! - голос Кхосса звенел в сияющем пространстве купола. - Само будущее нашей планеты подвергается грозной опасности!
Нескрываемая театральность всегда оскорбляла Ку-ата с Куата, этот раз не стал исключением. Инженер с отвращением покачал головой, что не укрылось от стоящей рядом Кодир.
