Корабль-призрак, фантом из ночи, Корабль-призрак, посланник тьмы, Твоя команда вернуться хочет, Вернуться хочет в страну живых В. Васильев

Пролог.

Норвежское море, 65 градусов северной широты, 8 градусов восточной долготы.

Борт «Карнарвон».

Тали скрипнули, шлюпка коснулась днищем воды и закачалась на волне. Сразу же с борта в нее полетел веревочный трап, и начали быстро спускаться матросы. Все происходило без слов, по-военному быстро и четко. На море стоял полнейший штиль, какой в этих широтах обычно сопровождается густым туманом. Окружающий мир просматривался не более чем на сотню ярдов – а дальше все тонуло в молочно-белой мгле. Конечно, луч радиолокатора с легкостью мог пробить эту мглу хоть днем, хоть ночью. Но радиолокатор вышел из строя одним из первых…

– Это мятеж, лейтенант? Лейтенант Харпер, молодой человек лет тридцати, поднял голову. Левой рукой он держался за леерную стойку, а правой ногой уже нащупывал первую перекладину штормтрапа – положение весьма неудобное и не слишком подходящее для того, чтобы вступать в политическую дискуссию с тем, кто стоит выше, причем во всех смыслах этого слова.

Тем не менее, поднятое вверх лицо лейтенанта осталось невозмутимым:

– Нет, сэр. Люди просто хотят выжить.

Высокий человек в капитанской фуражке перегнулся через поручень на крыле мостика:

– К нам вот-вот должна подойти помощь. Спасательное судно уже выслано. Лейтенант, я приказываю вам вернуться на свой пост и вернуть людей на борт!

– Сэр, к тому времени будет поздно. Может быть, уже поздно.

Лейтенант утвердил ногу на ступеньке и начал нащупывать другой ногой следующую ступеньку.

– Не сметь, лейтенант Харпер! Это приказ! – Капитан судорожно нашарил на поясе кобуру и выхватил пистолет. – Если вы сейчас же не подниметесь обратно на палубу, я буду стрелять!

Лейтенант судорожно ухмыльнулся:

– Если хотите – стреляйте, капитан Беркли. Я считаю, что мое место в шлюпке, вместе с моими людьми. И я буду поступать так, как считаю нужным.

Капитан поднял пистолет. Черный зрачок ствола уперся в лейтенанта. Но тот лишь покачал головой.

– Нет, капитан. Смерть там – и смерть здесь. Поверьте, от пули умирать гораздо менее страшно, чем так, как умерли остальные ребята.

Он опустил голову и продолжил спуск по штормтрапу. Шаг, еще один. Теперь над палубой оставалась только непокрытая белобрысая макушка. Капитан прикусил губу. Палец на спуске напрягся и задрожал.

Но голова лейтенанта исчезла, а выстрела так и не последовало.

Норвежское море, 18 часов спустя

Ходовая рубка была освещена лишь мертвенным, зеленоватым светом радарного экрана и тускло перемигивающимися лампочками на пульте автоштурмана. Ночью в открытом море от вахтенных требовалось только следить за показаниями приборов. Да и то не каждую секунду.

– Бью короля, – спокойно сказал папаша Колен. Мартин посмотрел на выложенную карту и судорожно принялся рыться в своих картах – хотя было их всего три.

– Да не мучайся ты так! – сочувственно улыбнулся папаша Колен. – Лучше сразу лезь под стол. И учти, кукарекать тебе пятнадцать раз.

Мартин с грустью посмотрел на низкий штурманский столик, места под которым могло хватить только на него. Папаша Колен туда никогда бы не поместился. Возможно, именно поэтому он ни разу и не проигрывал. Обреченно вздохнув, Мартин выбрал карту и положил ее на стол. Папаша Колен хищно прищурился и собрался что-то сказать, как вдруг в рубке раздался пронзительный писк.

Карты тотчас были забыты. Оба вахтенных бросились к экрану локатора.

– Кажется, там что-то дрейфует. И прямо у нас по курсу, – пробормотал папаша Колен и положил правую руку на рукоятки машинного телеграфа. Мартин вытянул шею и заглянул ему через плечо. Действительно, бегущий по кругу луч раз за разом высвечивал небольшое пятнышко.

– Что-то очень маленькое. Наверное, шлюпка. Или просто кусок льда, – с видом знатока сказал он. Папаша Колен скосился на Мартина и усмехнулся, а затем взял в руки микрофон рации и одним движением левой руки переключился на аварийную волну:

– Говорит «Лизет», канадское рыболовное судно. Наш позывной SQ-23. Ответьте нам, пожалуйста.

Но в эфире царило молчание, нарушаемое лишь слабым шорохом и потрескиванием. Папаша Колен подождал несколько секунд, потом повторил:

– Говорит «Лизет», наш позывной SQ-23. Если вы терпите бедствие, ответьте нам, пожалуйста.

Ноль реакции. Может быть, и вправду льдина. Да нет, отметка на экране, как от металлического предмета. Выждав еще несколько секунд, папаша Колен рванул вниз рукоятки телеграфа.

– Стоп, машина! – и, обернувшись к Мартину, коротко приказал: – Поднимайся наверх, включай прожектор. Через пару минут они будут в двух-трех кабельтовых по правому крамболу.

Луч прожектора несколько раз метнулся вправо-влево по темной воде, пока не нащупал белую шлюпку. Шлюпка явно не была пустой – даже с расстояния в полкилометра в ней ясно виднелись силуэты людей.

На палубе траулера уже царило оживление. Четверо матросов сгрудились на правом борту, готовясь швырнуть в шлюпку конец. Папаша Колен распоряжался на ходовом мостике – отдавал команды в переговорную трубу и шуровал рукоятками машинного телеграфа. Подрабатывая машиной на самых низких оборотах, траулер медленно приближался к шлюпке с терпящими бедствие.

– Эй, на баркасе! Мы бросаем вам конец. Ловите! – крикнул кто-то из матросов, когда до шлюпки осталось не более двадцати метров. Матрос размахнулся – и конец брошенного им каната с первого раза попал в шлюпку. Тотчас чьи-то руки подхватили его и намертво закрепили. Матросы на палубе «Яизет» начали споро выбирать канат и вскоре сопровождаемая лучом прожектора шлюпка стукнулась о борт траулера.

– Как там у вас? Есть раненые на борту? – крикнул кто-то из моряков, перегнувшись через леера и попытавшись заглянуть в шлюпку. – О, Господи, что это такое и откуда?

Теперь в его голосе звучал неподдельный ужас.

Грохоча железными ступеньками, папаша Колен спустился с мостика. Лица матросов на палубе были белы, как мел. Мар-тии на прожекторной площадке прямо-таки пританцовывал от нетерпеливого желания узнать, что же произошло, – но покинуть свой пост без приказа не решался. Шкипер тоже перегнулся через борт и заглянул в лодку.

С первого взгляда было ясно, что это мертвецы. Причем мертвецы жуткие, более всего напоминающие усохшие скелетоподобные мумии. Лодку шевельнуло волной, и в ярком луче прожектора на плечах у одного из мертвецов что-то блеснуло.

Нет, это не волна качнула лодку – это пошевелился сам мертвец. Медленно, будто в страшном сне или в фильме ужасов, он привстал. Судорожно поднял руку и оперся о плечо другого мертвеца. Затем с трудом перешагнул через банку и потянулся к спущенному кем-то с борта «Лизет» веревочному трапу. Сбросивший трап матрос дернулся было вытянуть его обратно, но тут мертвец поднял вверх голову, запрокинув белое в луче прожектора лицо.

– Я – лейтенант Ричард Харпер. Какой сейчас год?

Военно-морской госпиталь Святого Георгия, Скапа-Флоу, Оркнейские острова.

На табло над дверью лифта загорелась цифра «7». Было слышно, что кабина остановилась, затем дверцы бесшумно разъехались, выпустив в светлый холл нескольких пассажиров. Скалли шла самой последней. Молдер, уже полчаса как отиравшийся у окна, бросился к ней.

– Очень здорово, что ты все-таки приехала! Я думал, что придется заниматься этим без тебя. Ты ведь знаешь, что в медицине я – полный ноль.

Скалли огляделась по сторонам, потом отошла к окну и с облегчением поставила на пол тяжелую сумку. Вздохнула и укоризненно посмотрела на напарника.

– Молдер, я всегда знала, что ты немного сумасшедший. Но не настолько же! Звонишь, срываешь с насиженного места, заставляешь мчаться через океан – даже не сообщив, что, собственно, произошло. Ну хоть сейчас ты можешь объяснить это в подробностях?