Беспорядки в центральных районах острова достигли апогея. Там происходили сплошные пьянки и оргии, прерываемые ссорами, точнее — кровавыми стычками, в которых пускались в ход ножи и пистолеты. И, подобно тому как трупы привлекают гиен и стервятников, так и за полчищами бродяг шли самые разложившиеся элементы. Последующие партии проходимцев даже и не помышляли о том, чтобы корпеть над добычей золота. Стоило ли этим заниматься! Для них золотоносными участками я золотыми жилами являлись сами золотоискатели, гораздо легче поддающиеся эксплуатации, нежели трудная почва. По всему острову (за исключением Либерии, где приходилось считаться с властью Кау-джера) открылось множество кабаков и баров. Появились даже притоны самого низкого пошиба, выстроенные из досок прямо в открытом поле. Там опустившиеся женщины пленяли пьяных золотоискателей своими прелестями, распевая хриплыми голосами непристойные песенки. Во всех этих злачных заведениях потоками лился спирт — источник многих бед.

Но Кау-джер все еще не терял мужества. Оставаясь на своем посту, он являлся той точкой опоры, вокруг которой в недалеком будущем объединятся остельцы, когда утихнет буря и когда придется заново реорганизовать колонию. Правитель прилагал все усилия, чтобы — еще раз! — завоевать доверие остельцев, к которым медленно, но верно возвращался разум. Казалось, ничто не могло сокрушить Кау-джера. Сознательно закрывая глаза на измену своих колонистов, он терпеливо и неуклонно продолжал выполнять обязанности губернатора. Кау-джер не забывал даже о строительстве маяка, куда вкладывал всю свою душу. По его распоряжению Дик совершил летом поездку на мыс Горн. Несмотря на события, работы не прекращались ни на один день, хотя темп их значительно замедлился. К концу лета маяк будет закончен и машины установлены. Монтаж займет не более одного месяца.

К 15 декабря половина остельцев вернулась к своим обычным занятиям, хотя в центральной части острова еще царил хаос.

Как раз в это время к Кау-джеру явились неожиданные гости — англичанин и француз, только что прибывшие на пароходе. Они сразу прошли в управление, где были немедленно приняты губернатором, и, представившись как Морис Рейно (француз) и Александр Смит (англичанин), без лишних слов заявили, что хотели бы получить концессию.

Кау-джер горько усмехнулся:

— Позвольте спросить, господа, известно ли вам, что происходит на острове Осте?

— Известно, — ответил француз.

— Но все же нам бы хотелось действовать по закону, — добавил англичанин.

Кау-джер посмотрел на собеседников более внимательно. Хотя они принадлежали к разным нациям, в них было нечто общее, свойственное всем предприимчивым людям. Оба молодые — не старше тридцати — широкоплечие, румяные. Коротко подстриженные волосы открывали высокий умный лоб. Энергичный подбородок мог бы придать их физиономиям некоторую жестокость, если бы общее выражение лица не смягчалось ясным взглядом голубых глаз.

Впервые Кау-джер увидел располагающих к себе золотоискателей.

— Ах, так вы уже знаете об этом законе, — сказал он, — хотя, кажется, только что прибыли?

— Вернее, только что возвратились, — поправил его Морис Рейно. — В прошлом году мы пробыли здесь несколько дней, произвели разведку и наметили участок для приобретения.

— Общий? — спросил Кау-джер.

— Общий, — ответил Александр Смит.

Кау-джер возразил с искренним сожалением:

— Раз уж вы так хорошо осведомлены обо всем, вам должно быть известно, что я не могу удовлетворить вашу просьбу, поскольку закон, которому вы хотите подчиниться, предоставляет права на золотоносные участки только остельским гражданам.

— Это касается лишь участков для поверхностной разработки, — возразил Морис Рейно.

— А что же хотите вы? — удивился Кау-джер.

— Мы говорим о рудниках, — пояснил Александр Смит, — а по этому поводу в законе ничего не сказано.

— Да, это так, — согласился Кау-джер, — но разработка рудников — предприятие сложное, требующее больших капиталов…

— Деньги есть, — прервал его Александр Смит, — за ними мы и ездили в Англию.

— С финансовой стороны все улажено, — добавил Морис Рейно, — мы представляем здесь «Франко-английскую золотопромышленную компанию». Мой друг Смит — главный инженер, а я — директор. Общество, основанное в Лондоне 10 сентября прошлого года, располагает капиталом в сорок тысяч фунтов стерлингов. Половина этой суммы внесена нами, другая же половина является оборотным капиталом. Если договоримся (в чем я не сомневаюсь), мы отправим с пароходом, которым приехали, наши распоряжения. Не пройдет и недели, как начнутся работы. Через месяц пришлют первые машины, а к будущему году предприятие будет полностью оснащено всем необходимым оборудованием.

Кау-джер, весьма заинтересованный этим предложением, соображал, как лучше поступить, поскольку имелись доводы «за» и «против». Решительный характер и искренность молодых людей понравились губернатору. Но разрешить франко-английской компании основать на острове Осте крупное предприятие?.. Не создаст ли это в будущем почвы для международных осложнений? Не попытаются ли когда-нибудь Франция и Англия, под предлогом защиты своих государственных интересов, вмешаться во внутренние дела колонии?

В конце концов Кау-джер решил дать положительный ответ. Не стоило отказываться от такого выгодного предложения. Поскольку золотая лихорадка отныне превратилась в роковую неизбежность, целесообразно не допускать ее распространения по всей территории острова и, ограничив эпидемию несколькими очагами, разбить все районы месторождений золота между отдельными крупными акционерными обществами.

— Согласен, — сказал Кау-джер. — Однако, раз дело касается подземных работ, я считаю, что условия, предусмотренные для передачи участков в индивидуальное пользование, должны быть изменены.

— Как вам будет угодно, — ответил Морис Рейно.

— Следует установить плату за гектар.

— Идет.

— Скажем, сто аргентинских пиастров?

— Договорились.

— Какова площадь вашей концессии?

— Сто гектаров.

— Значит, десять тысяч пиастров.

— Вот они, — сказал Морис Рейно, вынимая чековую книжку и выписывая чек.

— Но, с другой стороны, — продолжал Кау-джер, — учитывая, что ваши издержки производства будут значительно выше, чем при разработке на поверхности, можно уменьшить отчисления с добычи золота до двадцати процентов.

— Отлично, — заявил Александр Смит.

— Итак, мы пришли к полному соглашению?

— По всем пунктам.

— Мой долг предупредить вас, — добавил Кау-джер, — что в течение некоторого времени остельское правительство не сможет гарантировать вам свободный доступ на предоставляемую в концессию территорию, а также неприкосновенность вашей личности.

Молодые люди только улыбнулись.

— Мы сумеем постоять за себя, — уверенно сказал Морис Рейно.

Подписав концессионное соглашение и получив документы, оба друга сразу же ушли. Через три часа они уже находились на пути к своей концессии, расположенной у западных отрогов центрального горного хребта.

Анархия, царившая в глубине острова, с наступлением лета еще усилилась. Воображение жителей Старого и Нового Света, разгоряченное раздутыми слухами, наделило остров Осте сказочными богатствами. Сонмы золотоискателей устремились на «Золотой остров». Хотя порт их и не принимал, они все равно высаживались во всех ближайших бухтах. В последних числах января, судя по полученным сведениям, Кау-джер установил, что в некоторых районах острова скопилось не менее двадцати тысяч иностранцев. Несомненно, в случае наступления голода эти одержимые, уже теперь ведущие кровавые битвы за обладание участками, бросятся друг на друга и в конце концов перегрызутся насмерть.

К этому времени беспорядки на острове достигли предела. Среди оголтелого сброда разыгрывались невероятные, дикие сцены, в которых пострадало и несколько остельцев. Узнав об этом, Кау-джер сам отправился на участок, где происходило побоище, и смело бросился разнимать дерущихся. Но все его действия оказались безуспешными и чуть было не обернулись против него. Его оттолкнули с бранью и угрозами, и он просто чудом остался невредим.