— Корнет, Ваш род всегда доблестно служил Отечеству, являлся опорой трона. И сейчас Ваш родитель выполняет важнейшие задачи на ниве служения Отечеству. И это символично, что в этом зале, во время награждения молодого героя корнета князя Белогорьева, присутствует генерал-адъютант, кавалер множества орденов империи, князь Николай Александрович Белогорьев, — он оглянулся, ища глазами отца, который шагнул вперед.
— Князь, — обратился он к отцу, — Вам сегодня назначена аудиенция, у меня будет время выразить Вам благодарность за воспитание сына, а Вам, корнет, желаю и дальше следовать наказам отца, заветам предков, быть достойным представителем славного рода Белогорьевых.
— Служу Отечеству! — ответил я традиционно и для начала ХХ века и для века ХХI.
Государь приколол звезду ордена мне на грудь, потрепал меня по плечу и прошел к следующему награждаемому.
Как там будут говорить в моем будущем времени, "И на груди его могучей, висит одна медаль там кучей". Но, что не говори, а приятно.
После завершения церемонии пажи внесли шампанское на подносах.
— Поздравляю еще раз Вас с наградой и пью за процветание России и за Ваше, господа, здоровье. Примите мою сердечную благодарность, за Вашу доблестную службу Престолу и Отечеству. Ура! — произносит государь и поднимает бокал.
Этот небольшой спитч почему то очень растрогал присутствующих. Награжденные и все присутствующие, на глазах некоторых даже блестели слезы, с чувством, хотя и не очень стройно, ответили громким "Ура"!
С ответной речью выступил генерал-майор Щербачев Дмитрий Григорьевич, командир лейб-гвардии Павловского полка[38], 9 января командовавший сводным отрядом гвардейских войск и награжденный орденом Святого Станислава 1-й степени с мечами.
— Ваше Императорское Величество! От имени награжденных сегодня, разрешите поблагодарить Вас за высокую оценку наших скромных деяний. Это большая честь принимать награду из Ваших рук. Хочу заверить Вас в том, что армия всегда будет, как оно и было, опорою Вашего Престола. Принося Вашему Величеству благодарность за столь высокую оценку, я пью за здоровье Вашего Императорского Величества, я пью за здоровье Ее Величества, здоровье Великих князей! Господа офицеры, за здоровье Их Императорских величеств, наше троекратное…
Тут весь строй более слажено, чем в первый раз и громче, буквально выдохнул:
— УРА! УРА! УРА!
После этого всех нас пригласили в следующий зал дворца, в так называемую Королевскую столовую, где столы были накрыты легкими закусками, стояли фужеры, куда лакеи стали разливать шампанское. Состоялся легкий фуршет. Николай недолго побыл здесь, беседуя с награжденными офицерами. Его интересовали всякие подробности тех событий, потом перешли к полковым делам. Вскоре он еще раз поблагодарил нас, поздравил с полученными наградами:
— Благодарю вас, господа, за Вашу службу, да поможет нам Бог преодолеть те трудности, что постигли нашу Родину, уверен, что с Вашей помощью мы преодолеем их. Прошу так же передать и Вашим сослуживцам мою искреннюю благодарность за преданную службу.
Как только царь произнес эти слова, генерал Щербачев подошел к нему и сказал:
— Ваше Императорское Величество, примите нашу глубокую благодарность за Ваши милостивые слова, которые будут переданы с точностью в наших частях. Да хранит Вас, Государь, и Вашу Августейшую семью Господь Бог. Многие лета!
Царь пожал ему руку, так же, за руку попрощался с другими генералами. Полковник Орлов, постоянно следующий за царем, открыл покрытые обивкой боковые двери, пропуская его. Я стоял с отцом и моим командиром полковником Раухом, когда к нам подошел генерал-адъютант Татищев и пригласил нас на аудиенцию.
Мы вышли через основные, парадные двери по так называемой "золотой анфиладе" прошли несколько комнат в Зеленую гостиную.
Нежно — зеленые стены зала покрыты белым лепным орнаментом на мотивы росписей античных вил. Скульптурное убранство дополняют медальоны с танцующими амурами и другими мифологическими сюжетами, рельеф которых подчеркнут нежно зеленым фоном. В центре северной глухой стены установлен мраморный камин с кронштейнами в виде львиных голов и лап. Посредине зала стол и несколько стульев, с обивкой в тон стен. Через несколько минут входит государь в сопровождении министра иностранных дел графа Ламсдорфа.
Они подошли к нам, государь пожал руку отцу, потом мне.
Корнет, мне доложили, что вы были ранены, как сейчас Ваше здоровье? Я слышал, Вы в полку слывете большим любителем атлетики, не вредит ли это здоровью после ранения?
Интересно, как он это успел узнать. Понятно, что если придворный полк, в котором служат представители известнейших родов империи, то трудно что либо скрыть, но не до таких же мелочей. Я поблагодарил царя за беспокойство о моем здоровье, сказал, что уже с завтрашнего дня возвращаюсь на службу после отпуска по болезни, и это все благодаря постоянным занятиям спортом.
— Это очень интересно, корнет. Француз, барон де Кубертен[39] давно пропагандирует массовый спорт и приглашает нас принять участие в возрожденных им Олимпиях. Надо подумать, может и не пустое это, может там и покажите удаль молодецкую.
Мы еще немного поговорили о спорте, отец рассказал об увлечениях американцев бейсболом, разновидностями нашей лапты, граф Ламсдорф, так же присутствующий на встрече, отметил повальное увлечение европейцев новомодным боксом и французской борьбой. Я поведал государю, что мы в полку пробуем организовать соревнование по боксу, а потом победитель встретится с атлетами из других полков. Его очень заинтересовала это начинание и он пообещал обратиться к дяде, командующему гвардией Великому князю Владимиру Александровичу с просьбой посодействовать в ее организации. Мы еще несколько минут поговорили на спортивные темы, о роли спорта в армии, потом государь поблагодарил отца за воспитание меня, такого всего положительного, пожелал мне скорее оправиться от последствий моей контузии. На этом мое присутствие на аудиенции подошло к концу и флигель — адъютант проводил меня на выход, а родитель остался докладывать царю о своей миссии в Америку.
Я вернулся домой и стал ждать отца, который приехал часа через три. По его словам, государь внимательно выслушал доклад, был впечатлён анализом ситуации, согласился с выводами и прогнозом действий руководства Северо — Американских Соединенных Штатов, в отношении Японии был осторожен и не так оптимистичен, хотя и очень заинтересовался обзором состояния экономики и демографической обстановкой там. В целом, его работа признана успешной, и государь, и министр граф Ламсдорф остались очень довольны результатами, но, к сожалению, в виду сложной обстановки, в отпуске, а тем более в выходу на покой, речи, по их словам, быть не может и в ближайшее время отец опять отправляется в Вашингтон.
Утром, после усиленной разминки, мы позавтракали, отец еще раз проинструктировал меня о выборе подарка, и мы отправились по своим делам, я на службу, а он в Петербург. Договорились встретиться завтра, примерно после обеда, чтобы вместе идти на встречу в офицерское собрание.
В полку я доложился командиру эскадрона, отметился у полкового адъютанта и был приятно удивлен новым приказом по полку. Извечное соревнование гвардейских полков, салонные разговоры о новомодном "боксе" и вчерашняя беседа государя с командирами царскосельских и петербуржских гвардейских полков, а после и со мной, привели к появлению приказа по гвардии: в течение десяти дней провести полковые чемпионаты по боксу, выявить победителя. Командующему гвардией и Петербургского военного округа организовать чемпионат гвардейских войск округа до 12 марта, к началу Великого поста[40]. Все это вылилось в то, что меня освободили от службы и направили в распоряжении штабс-ротмистра барона Фрейтага фон Лоринговена Леона Оскаровича, командира полуэскадрона в моем же 2-м эскадроне, которому приказом по полку поручено руководить этой "спортивной командой" и организовать проведение соревнований. Он с удовольствием выслушал мои предложения, так как для него все это было внове. Решили, как и во все времена в армии, все организовать в добровольно — принудительном порядке, сначала предложить командирам эскадронов и пулеметной команды выявить сильнейших в их подразделениях, это все займет 1–2 дня, после уже самим заняться организацией тренировок и самого турнира. Для тренировок я предложил испросить разрешения у командира полка и старшего полковника, руководившим офицерским собранием, занять "диванную" комнату, а сами бои проводить в манеже, где на это время устанавливать подобие ринга. Набросали тезисно план всего мероприятия, в котором штабс-ротмистр особо подчеркнул обязательность моего назначения его заместителем с особыми правами и обязанностями.
