И конечно же новым, без сомнения шлягером, хотя этого слова пока и не существует

Все было необыкновенно весело, шумно, хотя, как ни странно, особо пьяных не было, так, в меру выпившие. А как же, честь блюли, облик не теряли. Надеюсь, завтра не будем мучиться головой, надо же и к турниру готовиться.

Постепенно стали расходиться. Я тоже решил немного освежиться, постоять у подъезда, дыхнуть свежего воздуха, да и в комнате не мешало проветрить. Накинув шинель на плечи, по легкому, вышел с задержавшимся Сергеем Бурсаком во двор. Погода стояла чудная, легкий морозец, градусов 7–8, яркая луна добавляет света уличным фонарям. Тихо, только снег поскрипывает под нашими сапогами. Завели разговор о предстоящем турнире, о моих способностях, навыках в боксе. Машинально повернули в сторону Саперной и прошли шагов тридцать.

У недавно выстроенного кирпичного здания церковно-приходской школы, являющей своего рода границей между жилой частью Софии и пустырем, переходящим в бескрайние огороды, заметили какое-то шевеление и шепот. Из темноты навстречу выступили трое довольно внушительного вида мужика. Вначале они чуть замешкались, видно ожидая увидеть кого другого, но тут же сориентировались.

— А вот и господа офицерики пожаловали! Че, не спится, служивые? Это вы вовремя явились.

В ответ раздался смешок, но не громкий и сдержанный. Все — таки не принято было в это время офицеров задирать так явно. Главарь видно сильно надеялся на поддержку подельников, поэтому продолжал ломать комедию:

— А может куревом угостите, да на хлеб насущный дадите, ведь сказано же, делиться надо!

Это было что то новенькое, гоп-стоп в Царском Селе, в Софии? Да, распоясался плебс к зиме 905 года, повылазила всякая гопота на свет божий.

Сережа весь подобрался и тяжело засопел. Он еще никогда не попадал в подобную ситуацию, поэтому и не знал, что ему делать.

— Ну шо, господа офицеры, проверим, правда ли, что кровь у вас голубая? — поигрывая ножичком с лезвием, сантиметров в пятнадцать, с ехидцей прогундосил верзила, — не все же вам нашу проливать, пора и ответку за воскресенье держать.

Это что, идейный бандит или просто прикидывается? Я, раскинув руки, незаметно оттесняя Сергея, сделал пару шажков вперед.

— Вы че, фраера, рамсы попутали или штифты кто загасил… — молвил я романтикам ночи.

Все, народ завис, разрыв шаблона, в том числе и у Сергея. Делаю еще пару шажков к обалдевшим бандитам.

— Не понял, ты где по фене ботать…

— А ты че, прокурорский, шо на допрос подписываешься? — перебил его и сделал еще шажок.

— Сиплый, шо гонит он, может мы его научим вежливости?

— Глохни, Шнырь, сам порешу, — процедил главарь, поигрывая ножичком.

А парень не простой, сразу видно. Мигом подобрался, куда — то исчезла показная ленца, теперь передо мной стоял матерый хищник, жаждущий крови. Резко выбросил руку, вооруженную ножом в мою сторону.

Ну это все мы проходили, работаем по классической схеме: шажок в сторону, перехватываю запястье руки, в которой зажат нож, хватаю за грудь кинувшего в атаку бандита, предоставляя возможность продолжить движение, только чуть ускоряя его, разворачиваю по ходу движения внушительную тушку, одновременно фиксируя без движения руку с ножом, за мгновение перед этим развернув лезвие в обратную сторону. Он сам насаживается на свой тесак, удивленно смотрит себе на живот, где расплывается красное пятно, изо рта появляется струйка крови и оседает на снег. Все это заняло пару мгновений. Я спокойно посмотрел на замерших в растерянности подельников.

Пока пытаются понять, что произошло, шагаю навстречу. О, очнулись! Не сговариваясь, стали действовать. Сразу видно, сработанная компашка. Один, с ножом, ринулся на меня, второй обходит слева, в руке поблескивает кастет. Ускорение, выпад левой в солнечное сплетение. Грабитель явно не ожидал от меня такой прыти, он даже не успел среагировать на мой выпад. Его глаза расширяются. Молниеносно добиваю правой в грудную клетку. Что — то хрустнуло или показалось? Разворачиваюсь на сто восемьдесят, шаг назад. Вовремя, мимо промелькнул кулак с кастетом. Перехватываю запястье и скручиваю, ребром левой рублю снизу в локтевой сустав. Наверняка перелом будет. Дикий вопль боли, он пытается отпрыгнуть. Шагаю следом и добиваю ногой в грудь. Бандит, несмотря на внушительные габариты, опрокидывается от удара почти на метр. Глотает воздух и еще пытается отползти, скуля от боли. Ударом ребром ладони по шее немного успокаиваю его. Оборачиваюсь к первому — лежит, хрипит и уже не пытается что то делать.

На все про все ушло минуты три. Сергей как застыл в ступоре с распахнутыми глазами, так и продолжал стоять. Хлопнул его по плечу:

— Ну чего задумался, иди, дежурного вызывай с парой караульных.

— А, что? Да, Да, конечно! А как это? А…

Все, замкнуло парня, надо приводить в чувство.

— А ну, заканчивай панику, бегом в караулку! — встряхиваю его.

— Да, да, а т-ты к-как, од-д-ин ост-т-анешьс-с-ся? — его реально колотит.

— Бегом, я сказал! — разворачиваю и подталкиваю, придавая ускорение.

О, вот и дворник бежит, умудряясь на ходу дуть в свисток. Ну, хоть не один останусь, все веселее.

— Ваше сиятельство, что случилось? Я тут свечеру сугробы подправить, а слышу, шум какой…, - тут увидев место побоища, всплеснул руками, — ох-ты — ж, батюшки — светы, жуть то какая, что ж такое деется, вот напасть то такая, а Вы как, Ваше-ство, здоровы ли, не поранены?…, - запричитал он.

— Успокойся, Никанор, со мной все в порядке, надо бы околоточного вызвать, а за караулом я уже послал.

— Да, конечно, Ваше-ство, сей момент, это я мигом, это я быстро, Ваше-ство! Ох, шо деется то…

Сам остался ждать, а пока осмотрел поверженную троицу. Первый уже труп, с ножом в животе в луже крови, смотрит остекленевшем взглядом в небо. Второй тоже отходит, уже перестал хрипеть. Точно, перебил что — то в груди, не показалось, что слышал хруст. Тело выгнулось в последний раз дугой, после чего неподвижно застыло. Убедившись, что оба мертвы, обращаю внимание на третьего. Он сидит, прислонившись к дереву, баюкает руку, тихо скуля и не замечая ничего вокруг. Ткнул его ногой, он завалился на бок, продолжая скулить. Решил осмотреться. У стены увидел деревянный баул довольно внушительных размеров. Осторожно открыл его.

Да, интересная находка. Внутри, переложенные соломой, находились так называемые "македонки" — примитивные бомбы, представляющие собой металлический шар, спаянный из двух половинок с отверстием, в которое вставлена трубка. Шар заполнялся порохом, в трубку вставлялся фитиль. В зависимости от длины этого фитиля бомбу можно было применять и как метательное оружие и как мину замедленного действия. Связка фитилей, кстати, лежала рядом. Как в том "зазеркалье", "всё страньше и страньше, всё любопытственнее и любопытственнее!"

А вот и подмога спешит. Бурсак уже видно пришел в себя, вон как несется. С ним поручик Сахновский, дежуривший сегодня по полку и человек пять караульных. Впереди всех бежит мой верный Федор. Подбежав ко мне, даже не отдышавшись, тронул меня, как бы пытаясь убедиться, что я живой и еле выдохнул:

— Ваше сиятельство, Вы не ранены? Ой, что же это делается, ну, аспиды, чес-с слово…

Подбежал Сахновский:

— Князь, как Вы, у Вас все в порядке?

— В порядке, если не считать два трупа и ящик с бомбами. Прошу дать команду заняться раненым бандитом и надо вызывать жандармов.